Сооснователь «Квартета И» Леонид Барац с грустью замечает, что люди стали реже собираться и делиться друг с другом сокровенным. Человечество чаще смотрит в экран мобильного телефона, нежели в глаза собеседника. Чтобы напомнить о том, как здорово устраивать посиделки на кухне и болтать до утра, Леонид Барац пригласил «Известия» на премьеру спектакля «Квартетник», который «Квартет И» представил 9 и 10 марта.
— «Квартетник» вы позиционируете как застольный разговор со зрителем. Почему за этим домашним форматом нужно идти в театр?
— Нам показалось, что в сегодняшнем обществе существует дефицит нормального человеческого разговора. Раньше он был, а сейчас куда-то сплыл. Случается, но редко. Раньше люди собирались, разговаривали о себе, книгах, музыке… А что нас сегодня интересует? В основном что-то связанное с банками, курсом валют, внешней политикой.
— Вы о чем собираетесь говорить?
— О себе, естественно. Тема знакомая и тревожная. О том, что мы читаем, смотрим, откуда мы взялись. Понимаете, в случае с нашим поколением произошла такая критическая вещь, как смена страны. Мы родились и выросли в одной стране, а потом она стала другой. Если мы с нашими мамами, папами и даже с бабушками и дедушками жили в одном культурном поле, то с нашими детьми живем в разных полях.
Наше ухо, хотя и слышит новое, не очень-то его воспринимает. А ведь хочется, чтобы тебя понимали, хочется в ком-то находить доказательства, что ты есть. Я пошутил, она засмеялась. Надеюсь, что это не выглядит старческим брюзжанием и попыткой ухватиться за время. Мы просто хотим понять, в какой точке пространства сейчас находимся. А еще — порассуждать о том, в какой момент человек может себе позволить мнение.
— Это как?
— Вот приходишь ты на спектакль, и он тебе вообще не нравится, но зал рукоплещет, все в восторге, в газетах на следующий день пишут, что режиссер великий, спектакль выдающийся. А ты своими собственными глазами видел, что было плохо. В какой момент ты имеешь право на свое мнение об этом?
Каждому человеку нужно наработать собственные критерии, свою систему координат. Мы не претендуем на то, что она правильная. Мы претендуем на то, что она есть. В противном случае и тебя тоже нет, ведь ты — это то, что ты любишь, то, что ты хочешь.
Еще в «Квартетнике» мы сравниваем: каким было время, каким оно стало. Разговор идет о том, что мы живем между двух берегов. Один — это жизнь, которую мы себе когда-то представляли, другой — жизнь, какой она оказалась.
— Какой же? Вам сегодняшнее время нравится?
— Мне — да. Я счастлив, что живу сейчас. Как минимум мы имеем право выехать посмотреть свет, у нас есть доступ ко всем книгам — что хочешь прочитать, то и читаешь. Мы ездим на хороших машинах, едим нормальную еду. Это важно.
Я помню, как было в советские годы. Значительно хуже: жили тяжелее, возможностей меньше. Не разделяю эту всеобщую ностальгию по ушедшим временам, но не отрицаю, что там были свои радости. Возможно, какие-то вещи просто казались нам радостью на фоне убогой жизни, но все-таки они были.
— Правильно понимаю, что у спектакля нет ни сценария, ни прописанных диалогов?
— Да. Когда мы готовили «Квартетник», просто наговаривали вслух истории и практически их не записывали. Здесь главную роль играет последовательность — одна история плавно цепляется за другую. Но мы не просто травим байки, а привязываем их к каким-то важным мыслям, которые становятся стержнем спектакля.
— Вы уже протестировали этот вид коммуникации?
— Да, и у людей возникло то самое ощущение: они как будто сидят с нами за одним столом. Именно поэтому мы пока играем спектакль в малом зале — смысл в том, чтобы зрители были рядом. Но, кто знает, возможно, потом выйдем и на большую сцену.
— Все привыкли, что из ваших спектаклей потом рождаются фильмы.
— Из этого точно не родится (смеется).
— Вы как-то пожаловались, что Фонд кино не так часто вас поддерживает. Обидно, когда финансируются комедии не самого высокого качества, а на ваши фильмы средства не выделяются?
— Фонд кино поддерживает достойные фильмы, и это прекрасно. Но иногда я вижу, что снята какая-то ерунда, а фонд там всё равно присутствует. Порой доходит до парадоксального: фонд, организация государственная, финансирует то, что государство явно должно пугать. Или, например, поддерживает то, что государство по идее не должно поддерживать, потому что это принижает интеллектуальный уровень зрителя.
А жаловался я потому, что мы не очень вхожи в эту сферу: не знаем, как там себя вести, за какие рычаги дергать. Если находится человек, который нам помогает, получаем средства, не находится — не получаем. В большинстве случаев мы вкладываем в проекты свои деньги.
— Как думаете, почему третья часть фильма «О чем говорят мужчины» показала в прокате невысокие результаты?
— 434 млн зрителей — это очень неплохой результат. Но не тот, на который мы рассчитывали. Возможно, потому что это уже третий фильм, люди привыкли. Наверное, нужно было раньше заканчивать с этой линейкой. Хотя ребята продолжают считать, что лет через 15 мы должны выпустить еще одни «Разговоры».
— Ждем. А о чем будет следующий фильм?
— Может быть, сделаем сиквел «Громкой связи» (фильм «Квартета И», российская адаптация картины «Идеальные незнакомцы» Паоло Дженовезе. — «Известия»). Но здесь есть опасность. Ход, который придумал Дженовезе, — простой, но замечательный — уже не придумаешь. Значит, героев нужно будет поместить в другие обстоятельства, которые будут не менее интересны, но без такой сильной дебютной идеи.
— Не боитесь хейтеров?
— Куда без них, наших дорогих (смеется). После того как мы заявили, что снимем адаптацию «Идеальных незнакомцев», на нас такое полилось... С другой стороны, благодаря тому что вокруг адаптации завязалась дискуссия, многие пришли в кино — оценить, какой получилась русская версия. До того как люди посмотрели «Громкую связь», 90% комментариев были такими: «Зачем вы украли идею?» После просмотра пропорция поменялась в обратную сторону — те же 90% написали, что кино классное.
— В отличие от оригинальной версии, где разоблачают всех и вся, после просмотра «Громкой связи» остается вера в людей, в человеческие ценности.
— А мне их концовка нравится больше. Я предлагал сделать финал жестче, потому что люблю, когда всё приближено к жизни, а жизнь довольно жестокая. Лучше об этом знать и не врать себе и любить ее, как говорит Сергей Довлатов, всё о ней зная.
— Почему «Квартет И» не задействует для своей популяризации востребованные интернет-платформы?
— Мы очень косные и ленивые, к сожалению. У нас есть театр, есть кино, поэтому прилагать усилия, чтобы оказаться на YouTube, нам лень. Но, надеюсь, в скором времени мы всё это освоим. Правда, внутри нашего коллектива по этому поводу есть разные мнения… А свой Instagram я вяло, но веду. Количество подписчиков близится к 100 тыс.
— Так ведь надо, чтобы был миллион.
— Я же не против...
Наталья Васильева
