Все, наверное, видели, как водитель автомобиля даже на прямой дороге постоянно крутит рулевое колесо. Иначе машина съедет на обочину. Так же и на уроке: смотришь в глаза детям, как водитель на дороге. Постоянно ориентируешься на эти глаза. «Выруливаешь» урок так, чтобы не пропал интерес, не угасло то напряжение сил, которое возникает между тобой и детьми. Если удается такой контакт — урок получился.
В моей учительской жизни было удивительное подтверждение тому, что к детям не надо приставать со своими знаниями и заданиями. Семилетняя ученица первого класса весь учебный год видимым образом совершенно не участвовала в уроке. Это была хрупкая боязливая девочка. Она мгновенно краснела или бледнела при малейшем моем обращении к ней. И я решил даже взглядом не тревожить ее. Прошло два года. Катя принесла мне очень толстый альбом, а в нем то, что было на всех наших уроках. А еще трогательную открытку с благодарственными словами, в которой она пишет, что уроки музыки закончились, но ей очень не хочется расставаться с музыкой и что альбом она «вела не просто так, а чтобы лучше знать музыку и понимать ее».
Тут надо сказать, что ученики в течение года ведут альбомы, где фиксируют все, что считают для себя важным. Они рисуют, пишут сочинения, вклеивают иллюстрации обо всем, что услышали и увидели на уроке. Учитель время от времени снабжает-награждает учеников фотографиями. У каждого, кто вел альбом, образуется свой собственный неповторимый учебник.
Дети — это маленькие вездесущие, гомонящие, резвящиеся, беззащитные губки. Они постоянно и бессознательно впитывают в себя то, что их окружает. Дома, в школе, на улице. Хорошее и дурное, полезное и вредное — без разбору. Хотят дети или не хотят — они все время учатся. Как сделать, чтобы ребенок предпочел учиться высокому и доброму? That is the question!
Я вспоминаю громкоголосого и непоседливого мальчишку-второклассника. Он впервые услышал звучание симфонического оркестра. Это был фрагмент из симфонии Бетховена. И вот Степа поднимает руку.
Четырехлетняя девочка, аккомпанируя флейте (мы сочиняем колыбельную), вздрогнула и виновато посмотрела на ансамблистов, когда ударила в колокольчик слишком громко. Я похвалил ее за внимательность и чуткость к музыке. Эта девочка, несомненно, уже музыкант, хотя не знает нот, не может отличить восьмушки от четверти и не ведает об элементарной теории музыки.
…Потрясающие воображение слова апостола Павла из его Послания к коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею…». Это не только призыв к любви, но предупреждение: все бесполезно, если не освещено любовью. Можно ли выучить красивый звук? Нет! Только вырастить и воспитать в детстве, а научить нельзя! Так снимается безнадежность и открывается путь к оптимизму учительского труда.
Твердо знаю, что ученость и научные познания учителя, чтобы не быть бесплодными, должны раствориться в искусстве педагогики.
Багдасаров Рудольф
