Фойрфелд
Утро вторника выдалось на удивление ясным. Облака, закрывавшие небо на предшествовавшей неделе, истратили весь запас дождя и бесследно исчезли, оставив о себе недолговечную память в виде крупных прозрачно-белых капель на кустах и траве. Анна старалась поднимать ноги повыше, но через полчаса кроссовки все равно промокли насквозь. Оставалось только радоваться, что она не последовала совету пастора и надела шорты вместо джинсов - хождение в мокрых штанах навряд ли могло доставить удовольствие. Она шла достаточно быстрым шагом, стараясь пройти как можно больше до того, как постепенно поднимавшееся солнце превратит лес в паровую баню. Пока еще было прохладно и ноги легко отталкивались от земли. Анна улыбалась, подставляя лицо лучам, пронизывавшим листву, но эта улыбка гасла, а шаг непроизвольно замедлялся, когда она обращалась мыслями к Янису, умудрившемуся здорово простудиться и потому оставшемуся еще на день-другой в пасторском доме. Впрочем, цель задуманного ими путешествия он был в состоянии найти и сам, а откладывать поход еще на два дня у нее не было сил. И хотя две одиноких ночи - не большое удовольствие, но последующие полторы недели должны были послужить вполне достаточной компенсацией.
Между тем солнце поднималось все выше, становилось жарко, и Анна решила устроить привал. Облюбовав небольшую уютную полянку, она свалила на траву тюк с палаткой и с удовольствием сбросила рубашку, изрядно намокшую на спине. Нескромных взглядов можно было не опасаться - на многие мили вокруг не было ни одного человека за исключением населения оставшейся далеко позади Стурберги - последнего форпоста цивилизации в краю лесов. Достав из тюка плед, она расстелила его на уже успевшей просохнуть траве и с комфортом расположилась на нем, наслаждаясь обступившим ее со всех сторон безмолвием. Слабый ветер тихо шумел в верхушках деревьев, но этот шум был полной тишиной по сравнению с адским грохотом Фредрикфорса, откуда ей наконец-то удалось вырваться. Время от времени две невидимые птицы затевали где-то наверху яростную перебранку и, когда они умолкали, тишина казалась еще более плотной и почти осязаемой. Минуты летели незаметно, вставать не хотелось, однако солнце заметно переместилось к западу. Настало время идти дальше.
Начинало смеркаться, когда местность вдруг пошла под уклон. Девушка прибавила ходу, и через полчаса в лучах заходящего солнца сверкнула гладь Фойрфелдского озера - долгожданной цели ее путешествия. Со вздохом облегчения она отделалась от изрядно надоевшего за день тюка и принялась за его распаковку и установку палатки, торопясь закончить до того, как солнце окончательно скроется за лесом на другом берегу.
Через два часа все было готово. Анна сидела перед входом, чувствуя, как по всему телу волнами разливается усталость, и глаза сами собой начинают закрываться. Уже почти совсем стемнело, и на небе одна за другой вспыхивали сияющий все ярче звезды. Потянуло прохладой, и над почерневшей водой озера закурился легкий туман. Чувствуя, что окончательно засыпает, Анна залезла в палатку и стала устраиваться на ночь, ощущая себя несколько дискомфортно в рассчитанном на двоих спальнике. Еще минута - и она окончательно погрузилась в сон.
- Нет, - решительно сказал пастор Бострем. - Я не могу одобрить вашего выбора. Если тебя послушать, то можно подумать, что Фойрфелд - единственно пригодное для жизни место во всей округе. Но посмотри сюда.- он ткнул пальцем в карту, расстеленную на столе.- Вот наша Стурберга, вот Хеде и Альбю, а вот Фойрфелдская долина и озеро - тебе не кажется странным, что столь обширное пространство до сих пор не заселено, и даже дороги обходят его стороной?
Янис неопределенно хмыкнул.
- Меня всегда удивляло, насколько живучи старые суеверия и какое влияние они могут оказывать на умы даже в наше время. - сказал он. - Дядя, проснись! Человек уже высадился на Луну, а вы в вашем медвежьем углу до сих пор боитесь сунуться в лес из-за заплесневевших побасенок, явно сочиненных хитрым мужиком, стремившемся понадежнее укрыть от посторонних глаз свою подпольную винокурню!
Старый пастор нахмурился.
- Молодежи свойственно пренебрегать советами стариков. - вздохнул он. - Но все же, дорогой племянник, не стоит из-за высадки на Луну нескольких досужих янки относиться с пренебрежением к рассказам земляков. Когда я стал настоятелем здешнего прихода, то поначалу тоже относился к таким разговорам скептически, но годы, проведенные в этом, как ты выразился, медвежьем углу, заставили меня взглянуть на вещи несколько иначе. Впрочем, отговаривать тебя все равно бесполезно, ибо разве не сказано в Писании "будут уши ваши отверзты - и не услышите"? Пожелать бы тебе удачи, да только не верю я в эту удачу.
Пастор тяжело поднялся и, безнадежно махнув рукой, удалился в кабинет. Янис, проводив его взглядом, пожал плечами.
- Чудной все-таки старикан мой дядюшка.- сказал он Анне, не принимавшей участия в разговоре.- Человек с университетским образованием и всерьез относится к замшелым байкам полуграмотных мужиков. Парадокс!
Тут его прошиб очередной приступ кашля, и он бросился на кухню пить травяной настой. Анна осталась одна в мрачноватой гостиной пасторского дома. Передвинувшись в глубину старинного кресла, она подтянула колени к подбородку, обхватила их руками и уставилась в шипящий и стреляющий искрами камин, размышляя о разговоре дяди с племянником.
Пожить вдвоем с Янисом где-нибудь в лесу, вдали от всех, было давним ее желанием. Когда таковая возможность наконец представилась, они долго выбирали подходящее место, остановившись в результате на Фойрфелдской долине по причине ее уединенности, а также наличия озера. Не в последнюю очередь их выбор определился и тем, что дядя Яниса был пастором в не столь отдаленной от Фойрфелда Стурберге, где можно было устроить нечто вроде базового лагеря.
Пастор встретил их отменно: он был рад повидать племянника, да и Анна явно очаровала его с первого взгляда, но узнав, куда они направляются, старик пришел в ужас и два дня, проведенные ими в его доме, занимался в основном тем, что убеждал их поискать для отдыха какое-нибудь другое место. Янис, не любивший, когда что-нибудь препятствовало осуществлению его планов, потребовал объяснений. Тогда г-н Бострем поведал им, что живописные и необжитые берега Фойрфелда издавна притягивали людей, но все, кто когда-либо пробовал обосноваться в его окрестностях, бесследно исчезали, и никто больше не видал их в родных местах. Постепенно за озером и долиной утвердилась репутация места, проклятого Богом, и за последние сто лет ни один житель Стурберги не решался сунуть туда нос.
Реакция Яниса на эту историю читателю уже известна. Анна, хотя и была несколько озадачена услышанным, но в своем суждении все же склонялась на его сторону. Сознание девушки, выросшей в большом городе в семье члена Королевской Академии, категорически отказывалось верить преданиям, выглядевшим слишком нелепо, чтобы их можно было воспринимать всерьез. Поэтому без всякого сомнения она преспокойно отправилась к озеру одна, взяв только самое необходимое. Торчать в Стурберге в четырех стенах, когда природа звала ее, не было сил - она и так слишком засиделась в городе. Янис, понимая, что творится в душе Анны, спокойно отпустил ее, обещав присоединиться дня через два, когда его простуда будет окончательно подавлена.
На рассвете во вторник она поднялась очень тихо, чтобы не разбудить Яниса, бесшумно собралась и спустилась вниз. День обещал быть великолепным. Девушка стояла на крыльце, вбирая полной грудью прохладный душистый воздух и чувствовала, как ноги того и гляди, сами собой рванутся вперед. Неожиданный шум сзади заставил ее вздрогнуть и обернуться. Это был пастор. Судя по всему, старик так и не ложился.
- Идете? - спросил он уныло.
- Иду. - ответила Анна, поправляя лямки палаточного тюка.
- Увы. - вздохнул пастор. - Будь жива моя Магдалена, она сумела бы вас удержать. Она вообще здорово умела обращаться с племянником, не то что я, грешный. - и г-н Бострем возвел увлажнившиеся глаза к сияющим небесам.
Анна наклонилась и перед тем, как сойти с крыльца, поцеловала его в колючую щеку.
Она уже открывала калитку, когда пастор окликнул ее.
- Дочь моя,- сказал он, подходя к ней.- я не буду отговаривать Вас от того, что Вы задумали, но прошу Вас только об одном: когда Вы доберетесь до Фойрфелда... не купайтесь в озере и по возможности вообще не подходите к нему. А когда Янис присоединится к Вам, попридержите и его - у Вас это получится лучше, чем у меня.
- Простите, я что-то не понимаю...
- А ничего и не надо понимать. Просто сделайте то, о чем я Вас прошу.- и, чуть подавшись вперед, он произнес отчетливо и раздельно: - Ваша тень не должна упасть на воду озера, и да сохранит Вас Господь. А теперь идите, но только лучше бы Вам остаться...
И последнее, что Анна запомнила в Стурберге, был старый пастор Бострем, глядевший ей вслед все время, пока ее фигура окончательно не скрылась за поворотом.
Длительный переход накануне дал о себе знать - Анна проснулась, когда солнце уже давно взошло. Легкий ветерок рябил поверхность озера, сверкавшего тысячами искр, птичья перекличка неслась от одного дерева к другому... словом - было хорошо. Анна вылезла из палатки и, с наслаждением потянувшись, села прямо на теплую землю. Впереди было полторы недели блаженства. Мысль об этом вызывала приятную расслабленность, в которой не хотелось ни думать, ни что-либо делать, а хотелось просто сидеть и, никуда не торопясь, впитывать в себя окружающий мир.
Прошло должно быть немало времени, прежде чем она очнулась от блаженного забытья. Лес лесом, одиночество одиночеством, но даже в полном уединении не следует оставаться голодной, неумытой и непричесанной. Анна нырнула в палатку, наскоро перекусила чем Бог послал, затем извлекла на свет пакет со всем необходимым и быстро спустилась к озеру. Она уже собиралась войти в прозрачную воду, но в последний момент какое-то чувство или, вернее, воспоминание о чем-то очень важном, остановило ее у самой кромки. Отступив на шаг, девушка озадаченно посмотрела на окружавший ее лес и попыталась сосредоточиться. Что же там такое было, а? Завеса вдруг раздвинулась: с поразительной ясностью она увидела напряженный взгляд пастора Бострема и как будто наяву услышала его голос: "Когда Вы доберетесь до Фойрфелда... не купайтесь в озере и по возможности не подходите к нему... Ваша тень не должна упасть на воду..."
Анна задумалась. Ее рационалистическое мышление ясно говорило, что в водах Фойрфелда таится не больше опасностей, нежели в любом другом озере подобных размеров, но пастор говорил с убежденностью, которая не могла основываться на пустом месте. Чем дольше Анна раздумывала, тем яснее понимала, что старик знал нечто большее, чем россказни стурбергских мужиков, но не хотел в очередной раз быть высмеянным. Кроме того она явно понравилась г-ну Бострему, он волновался за нее, так что навряд ли стал предостерегать просто так. И хотя здравый смысл в ней отчаянно протестовал, она решила последовать пасторскому совету и на всякий случай посмотрела под ноги. Все было в порядке, солнце светило с правой стороны, и ее не слишком длинная тень вытянулась параллельно берегу. Вздохнув, девушка вернулась к палатке, облачилась на всякий случай в купальник и отправилась вдоль озера на поиски какого-нибудь ручья, каковых, судя по карте, здесь было достаточно много.
"Любопытно, насколько озеро теплее, чем этот морозильник?"- думала Анна, растирая руки, совершенно одеревеневшие после соприкосновения с водой родника, обнаруженного ею примерно в четверти мили от лагеря. Берег здесь довольно круто изгибался влево, образуя мыс, скрывавший за собою значительную часть озера. После холодного обливания вся сонливость исчезла, и теперь Анне хотелось пойти по берегу дальше с тем, чтобы обойти озеро кругом. Через несколько минут она уже стояла на стрелке мыса, и теперь Фойрфелд был виден во всей красе. Сверху сверкало небо, подпираемое лесом, внизу кротко голубела вода, а кругом царили тишина и спокойствие. На мгновение девушке показалось, что с сотворения мира никто кроме нее не появлялся на этих берегах, но это впечатление тут же разбилось вдребезги обо что-то ярко-красное, явно не имевшее никакого отношения к процессу мироздания. Анна присмотрелась повнимательнее. Да, так и есть, в четверти мили от нее на берегу пламенела патентованная двухместная палатка "Пеликан".
Она стояла около красной палатки, сильно озадаченная увиденным. Создавалось впечатление, что хозяева пришли, поставили лагерь, разложили костер, чтобы вскипятить воду для чая или кофе, пошли погулять, да так и не вернулись. Ветер загладил следы и накидал сквозь распахнутый полог изрядное количество песка и сухих веток. По их количеству можно было предположить, что палатка необитаема по крайней мере месяц. Но куда могли исчезнуть эти двое? Вещи внутри были немного разбросаны и, чем дольше Анна смотрела на них, тем яснее представляла, как счастливая, похожая на них с Янисом пара, приходит на берег Фойрфелда, радуясь предстоящему уединению, устанавливает палатку, разводит костер, ставит на огонь воду, избавляется от одежды и бежит купаться...
???!!!
Они вошли в воду и... Девушку бросало то в жар, то в холод, а в ушах звучал голос г-на Бострема: "Их было предостаточно, этих охотников до ничейной земли. Они уходили к Фойрфелду вместе с семьями, но ни один из них так и не вернулся обратно. Ни один...
Впервые Анне стало по-настоящему страшно. Некоторое время она пятилась, не сводя глаз со зловещего памятника человеческому неверию, потом развернулась и бросилась бежать. До мыса оставалось совсем немного, когда правая нога провалилась в какое-то углубление. Земля прыгнула ей в лицо, резкая боль пронзила тело, и тьма беспамятства заволокла окружающий мир.
Прошло немало времени, прежде чем девушка пришла в себя. В первые мгновения она не могла понять ни где она находится, ни что с ней произошло. Потом разом вспомнила все. Нога обжигающе пульсировала. Анна попыталась встать и тут же со стоном повалилась обратно - идти было абсолютно невозможно. От боли и сознания собственного бессилия на глазах выступили слезы. Некоторое время она сидела, борясь с отчаянием, наконец решимость превозмогла: надо было любым способом добраться до своей палатки, но еще прежде до источника и ручья, в котором она купалась утром. Добраться и погрузить пылающую ногу в ледяную воду. Она встала на четвереньки и, пересиливая боль, поползла, стараясь думать о том, что Янис должен придти меньше чем через сутки.
Минуты тянулись бесконечно, мир казался состоящим из одного песка, приобретавшего все более красный цвет. Анна посмотрела вверх. Солнце уже касалось верхушек деревьев. Потом она посмотрела на озеро, и из груди вырвался вопль отчаяния: сама того не замечая, она приблизилась к берегу, и ее вытянувшаяся тень четко чернела на переливавшихся закатными бликами водах. Ослабевшие руки подломились, и Анна упала на песок. Теперь все было бесполезно - Фойрфелд не отпустит ее.
Последние силы ушли на то, чтобы перевернуться и сесть. Солнце окончательно скрылось за деревьями. Похолодало. На Анну снизошло полное равнодушие. Все, что до сих пор радовало или огорчало, теперь потеряло всякое значение и смысл. Она отрешенно наблюдала за темнеющим небом. Зажглась одна звезда, другая... над озером закурился туман. Была какая-то странность в этом тумане, потому что возник он сразу над всей поверхностью озера, как будто покрыв его льдом. Ледяная белизна поднималась все выше и выше и, достигнув высоты человеческого роста, медленно поползла на берег. Анна смотрела на ее приближение в полнейшем спокойствии, к которому примешивалось только чувство сожаления о незначительности собственной персоны, исчезновение коей из пределов видимого мира не вызовет никаких перемен в его повседневном бытии...
Белое нечто окружило ее и сомкнулось над ней...
Янис появился на берегу Фойрфелда ранним вечером следующего дня и был донельзя удивлен отсутствием Анны. Впрочем, ее следы на берегу были видны достаточно хорошо - очевидно ей вздумалось прогуляться вдоль озера. Отделавшись от рюкзака с запасом провизии, Янис решил пойти ей навстречу.
Вечерний воздух был чист и прохладен, дышалось легко и так же легко шагалось. Вскоре юноша достиг мыса. Дойдя до стрелки, с которой Фойрфелд открывался полностью, он, вздрогнув, остановился. Еще одна палатка на этих берегах? Хотя почему бы и нет. Разве мало на свете людей, жаждущих уединения, пусть даже и кратковременного? Следы Анны вели в ту же сторону, так что можно было предположить, что она также "открыла" соседей и решила нанести визит. Янис снова бодро двинулся вперед.
Но позвольте, а это еще что? Непонятные следы, тянущиеся со стороны красной палатки... а вот здесь лежало что-то тяжелое и это что-то тянули по направлению к воде. Или вытаскивали оттуда? Недоумевающий Янис подошел вплотную к озеру, в котором исчезал непонятный след. Закатное солнце касалось вершин деревьев...
И его тень пала на воды Фойрфелда...
