Фронтовик

Моему отцу, Шатрову Александру Григорьевичу, 11 сентября 2009 года исполнится 85 лет. Родился он в селе Гуселетово Алтайского края, Мамонтовского района. Просила его рассказать о своей жизни, но он не очень словоохотлив.

Окончил 7 классов. Из дому ушел в 1939 году. Работал в Колпашево матросом до 1942 года. Ездил на небольшом катере, развозили продукты по реке Чае. Возил соль, чай, сахар, печенье, водку.

В 1942 году был взят в армию. Домой не вернулся, потому что не хотелось слышать плачь родителей. Когда останавливались на пристанях, то видел рев, люди бросались в воду, чтобы проститься с близкими.

Учился стрелять в городе Бейрске, от Новосибирска 30 километров. Оттуда три эшелона по 1000 человек отправляли под Сталинград. Но успели доехать только до Пензы, и уже везли военнопленных немцев из-под Сталинграда.

Нас отправили под Смоленск. Был в 144 стрелковой дивизии, 612 стрелковый полк. Роту не помню. Освобождали города Зубцовск, Сафоново, Ржев, Вязьму.

Под Ельней, в селе Починок, был ранен 17 августа 1943 года Лежал в эвакогоспитале № 290 под Вязьмой. После лечения из госпиталя попал в другую дивизию 274, 814 полка. Это было под Оршей. Там были сильные бои. Потом отправили под Витебск. Из Витебска переправили на Западный фронт. Руководство Рокоссовским. Потом Жуков — Гомель, Ровно, были в 33 армии.

Нас перебрасывали с места на места. Копали траншеи, ровики. Тут же команда переходить на другое место. Земля мерзлая. Продукты не доставляли. Женщины — летчицы сбрасывали продукты, вооружение. Почти целый месяц ели по одному сухарю в день. Опухшие. Немцы и мы стояли в обороне. Не было доставки, так как подъездных путей не было, везде была грязь. Дорог не было. Были павшие лошади, их доставали из снега варили и ели. Вытягивали мясо длинными волокнами. Сейчас такое бы не съели. В Польше совсем другое было. Встречали хорошо. Бидоны молока давали

Форсировали Буг, вступили в Польшу: Радом, Лодзь, Познань, Варшаву.

Когда форсировали ночью Вислу, нужно было переправить части. Кто как — на лодках, вплавь, на бревнах, на плотах. Освободили деревню Гурну. Держали плацдарм 7 дней, потом нас другая часть сменила. Разведчик Ванюшка Тихонов, со мной был. Немцы брали сноп и перебежками двигались по полю, чтобы взять реванш. Доложили, что поле перебегает. Начальник передал по рации, чтобы делали пристрелку по немцам. Договорились, что во время обстрела спрячемся в погреб. Дом был разрушен, когда дом разобрали, Ванюшка был уже мертв. Так он погиб. До этого он сказал, что у него есть сестра Вера Труненкова. Хотел, чтобы я сообщил его сестре и родителям о его смерти. Я написал сестре как ее брат погиб, и мы его похоронили на обочине дороги этой деревни Гурно.

Когда взяли деревню, то увидели, что через деревню проходила траншея немцев, в которой остались фаустпатроны. Чтобы вернуть деревню немцы провели психическую атаку. Психическая атака — идет взвод человек 30—40 на перевес винтовки, через несколько метров еще такая цепь. Они пьяные, веселые, стреляют из пулеметов, винтовок, автоматов. Ребята подавали мне фаусты. Сначала был недолет, потом перелет, но потом я пристрелялся. Атаку отбили. Когда вернулся, то меня трясло. Думал, что это плохо закопали столб, а оказалось, что это меня трясло от атаки. Фауст, когда попадает, дает волну метров 20—30, которая поражает солдат. Применяли для танков. Фауст мы называли Лука Мудищев. Головка, стабилизатор и пропеллер, весил 80 кг. Его брали два солдата и переносили за ручку. Ставили под нужным углом, нажимали рубильник, снаряды летели в нужном направлении. По дотам, дзотам. Летали на расстоянии трех километров. Наши Катюши посылали снаряды от 4—5 до 8 км. Дает залп и сразу с этого места уходили. Маленькие фаусты били по танкам, весили они кг 5—7, держишь на плече. Нажимаешь на курок, который ударяет по капсуле. При этом снаряд летит в заданном направлении. Держать надо было его под мышкой или на плече. Те, кто держал на животе, гибли на смерть от ответного удара в живот.

Освобождая Польшу, форсировали Одер в городе Лебус. Немцы старались нас с плацдарма смять. Но им это не удалось. Начальник разведки Коротков вышли на опушку леса, где был подбит танк, развернули пушку на направление немецких частей. Дали два залпа по мосту, где гибли немцы, кто вплавь, кто на лодках. Урон нанесли большой.

В Польше, когда ходили солдаты по одному, их убивали. Был приказ ходить только группами. Когда взяли деревню Гурну. Поляков не было ни одного. Или они ушли, или их выгнали. Жили в казармах. В Германии тоже жили в казармах. По России все дома были сожжены: «Дяденька, подай!». Нищие. Жутко было. До 1948 года пленных немцев из Советского Союза не выпускали. Все что сожгли, их заставили построить: мосты, дома, были добротные, 3-х этажные, везде строили, где разрушили.

До Берлина оставалось 6—7 км. В апреле в 5 утра началась артподготовка по Берлину. Шла около часа. На 17 км был дан свет прожекторов. Через два-три км нужна была опять артподготовка. Три дня пробивали дорогу. Был я в это время в 65 армии.

Под Берлином был контужен в голову. Лежал в медсанбате по месту службы. Примерно две недели. Контузия идет от волны от взрыва. Теперь плохо слышу. Это состояние психическое. Вроде и можешь что-то делать, а вроде и нет.

Берлин был окружен, продвигались дальше и встретились на Эльбе с американцами. Наша часть стояла в 20 км от Берлина.

Были в лагере Дахау. В лагере были бараки. Жили там поляки, русские, французы и другие национальности. Раздевались как бы для дезинфекции. А потом пускали газ и их умертвляли. Кого не успели сжечь, укладывали пластами трупы, потом дрова, потом опять трупы и жгли. Я был в 1990 году в Германии как на экскурсии и был в этом лагере. Бараков уже не было. Они сгнили. Остался только 2-х этажный административный дом.

После Победы армию расформировали. Часть отправили на Дальний Восток. А так как я не служил, то оправили меня в Южный Балтийский флот старшим матросом. В 1948 году демобилизовался.

На фронте был награжден. Орден Красной Звезды, орден Отечественной войны 2 степени и 1 степени. Медали за освобождение Варшавы, за взятие Берлина и более 25 юбилейных медалей. Благодарности от верховного главнокомандующего, Сталина. Много.

После войны ездили по местам, где сражались. Ржев, Сафоново, Витебск, Ярцево, Смоленск, Владимиро-Волынск. В Москве есть музей 31 Армии в 276 школе в Свиблово. 274 школа- музей нашей дивизии, в которой я был. В Московской школе № 967 — директор Любовь Константиновна — музей 274 дивизии.

Ваша Наталья Николаевна Левицкая