Георгий Борисович Кузнецов

Этот человек привлек мое внимание очень давно. Лет шесть или семь назад я прочел одну его статью в популярном компьютерном издании, и мне захотелось с ним познакомиться.

Он писал четко, умно, точно, коротко, доказательно, эмоционально, словом, интересно и необычно.

Он рассказывал об обычном необычно, а о необычном обычно.

Я же всегда говорю студентам, что нужно уметь писать обыкновенно о необыкновенном, необыкновенно об обыкновенном.

Прошло полгода. Я пришел в журнал "Компьютерра". И первым, кого я встретил, был этот человек.

Георгий Борисович Кузнецов. Редакция тогда находилась в Матвеевском. Мы поздоровались. Улыбнулись. И пошли гулять.

И говорили. Говорили минут тридцать. Он рассказывал о себе, о своих взглядах на журналистику, рассказывал об интересных программах...

Потом мы встречались часто. Я вел в этом журнале рубрику "Соло на компьютере". Он и Дмитрий Евгеньевич Мендрелюк мне помогали. Большинство в редакции было против моих публикаций.

Теперь, когда у нас есть сервер, мне и захотелось рассказать об этом очень непростом и очень талантливом человеке.

Я хотел написать о нем сам. Но понял – не смогу. Не получается. Слова выглядят пресными, уходит характер. Нет у меня способностей И.В.Долмачева, который прекрасно пишет о Тьюринге, нет у меня данных М.Б.Зуева, который давал раньше свои прекрасные статьи, нет у меня такого владения пером, как у В.В.Кузьмина (этот автор обещал много дать нам на сервер). Нет, и ничего тут не сделаешь.

И тогда я решил – пусть Георгий Борисович Кузнецов расскажет о себе сам. А я ему только задам вопросы.

Послал вопросы и получил ответы.

Читайте.

Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.

Георгий Борисович, Вы ощущаете себя очень заметной фигурой, нет, точнее и уважительнее, личностью в современном компьютерном мире?

– Я, конечно, очень мало заметен в "современном компьютерном мире", что бы под этим не имелось в виду, а что касается личности – то есть, я так понимаю, просто самосознания – то оно сейчас уже мало связано с компьютерами и вообще с профессией.

– Вы не могли бы дать сами себе характеристику: Ваш характер, Ваши привычки, Ваши увлечения, Ваши поиски?

– Оценивать характеры я сам не умею. Я знаю, как меня оценивают профессионалы и полагаюсь на их результаты.
От привычек я стараюсь избавляться, или, во всяком случае, не культивировать их в себе и не попадать от них в зависимость.
Что касается поисков, то они составляют основное содержание моей жизни: то ищу потерянную вещь, то неисправность, то ошибку, то сведения, то решение. Поиски это совершенно необъятная тема.

– Я беру интервью у Вас, хотя скорее это анкета, для того, чтобы поместить на нашем сервере "1001". Таким образом, все, кто заходят к нам, естественно, связаны с компьютером и Интернетом. Поэтому дайте, пожалуйста, Ваш прогноз развития Интернета в России – он помогает общению, сплачивает людей, способствует тому, чтобы человек избежал чувства одиночества или, наоборот, разобщает людей?

– Интернет и персональный компьютер – и есть средство общения людей. Их смысл и назначение именно в этом. Как таковые, они, конечно, меняют в общении очень многое.
Их часто сравнивают с транспортом: современный транспорт изменил наши повадки очень сильно и неравномерно: что-то усилил, что-то подавил, что-то отменил, но создал другое, чего раньше совсем не было. Вряд ли это имеет решающее отношение к чувству одиночества: И сто, и двести лет назад одни, путешествовали, другие сидели дома.

– Как Вам удается все успевать. Я знаю, что Вы вели колонки в журнале "Компьютерра", которые привлекали многих читателей (с ними соглашались, с ними спорили, они вызывали яростные нападки, но не оставляли никого равнодушным), Вы были в курсе всех новых программ, Вы успеваете читать, много ездили по белу свету, выгуливали своего замечательного пса, а общаетесь всегда и со всеми спокойно и неторопливо? Поделитесь, расскажите об организации своего времени?

– Ну, я, во-первых, не все и не всегда успеваю. Во-вторых, я, мягко говоря, не большой любитель неэффективного общения. В третьих, у меня действительно почти всегда есть свободное время, поскольку я его себе сам оставляю.
Извините за тривиальные объяснения, собственное время это ведь один из ресурсов, расходуемых для воспроизводства своей среды и для достижения новых целей. В этом смысле оно мало чем отличается от денег или бензина. Специальной техники управления именно временем я не имею, а в управлении деятельностью действительно натренировался, но на то и существует управляющий.
Модели я применяю самые обычные: сетевые графики, схемы распределения ресурсов и так далее. Например, иногда представляю себя процессором, который прокручивает очередь задач. Это, по-моему, все знают. А натренированность состоит в том, что я мыслю в этих моделях, даже не рисуя ничего на бумаге.

– Что больше всего Вас возмущает в российском Интернете?

– Да, пожалуй, само словосочетание "российский Интернет". То есть, если это совокупность процессоров и кабелей, территориально расположенных в РФ, то это понятно. А когда под этим имеют в виду что-то другое, я перестаю понимать.

– Кто, на Ваш взгляд, в компьютерном мире (говорю только о России) представляет наибольший интерес? Люди, фирмы, группы?

– Есть одна универсальная мера интереса: деньги. В этом отношении "компьютерный мир России" вообще не очень интересен. А если вы имели в виду качественно другие интересы, более специальные, то мне надо сначала понимать, какие именно.

– Георгий Борисович, откуда у Вас появилась любовь к собакам?

– Да не люблю я их. Просто живу с ними всю жизнь. Привык.

– Вы стали одним из самых заметных журналистов, но не получили журналистского образования. Вы, как я понимаю, все время учились? Как Вы научились писать?

– Насчет заметных – не знаю, это откуда и как смотреть. Писать я научился сам, и в прямом и в переносном смысле. Говорят, очень рано начал читать, вот и начитался. Других способов, по-видимому, нет. Писать я умею до некоторой степени: художественно не умею вообще, стиля нет и вкуса тоже. Стараюсь только доносить смысл как можно экономнее и лучше.

– Ваша любимая компьютерная игра?

– Я не играю уже. Перерос это дело. Раньше играл много, но если бы меня спросили про любимую игру, я бы, наверно, открестился. Компьютерные игры это такие явные и незамысловатые манипуляции сознанием – как можно к ним относиться всерьез? Если их любить, это будет симптом.

– Много раз я предлагал Вам написать книгу. "Бином" был готов ее издать, но Вы так и не начали работать над ней. Почему? Вы не готовы к долгому процессу, Вы не верите, что книга кому-то нужна, Вы считаете, что все слишком быстро устаревает, а потому – зачем писать книгу?

– Так книга это ведь форма, если не сказать носитель информации. У меня к этому отношение примерно такое, как если бы мне предложили написать что-нибудь на целый CD. Вот так просто: напиши что-нибудь и попробуй продать. Такие мотивы, наверно, есть у профессионалов: сначала напечататься, потом выступить в таком-то жанре, написать книгу или, там, симфонию. Я просто не ориентирован на формальные достижения такого рода.
А по другим мотивам -- ну, да, я не понимаю, что такого я мог бы написать и кто это будет читать. И за Бином опасаюсь: им же продавать это продукт придется.

– Многие люди утверждают, что Вы терпеть не можете ФИДО и фидошников. Я знаю Вас давно, часто говорил с Вами, Вы поражали меня своей интеллигентностью, серьезным подходом (я бы сказал, системным) к решению любой проблемы. Вы никогда при мне не говорили дурно ни о ком. А как на самом деле Вы относитесь к ФИДО и фидошникам?

– Отношусь как к объекту изучения. "Многие люди" которые "часто утверждают" пусть докажут свои утверждения хоть чем-нибудь. Я уверен, что доказательств не будет. В лучшем случае скажут: он написал вот такую "статью". А на поверку окажется, что это не статья и написал ее не я. И даже напечатал не я.
То есть, в связи с тем, что сам тезис полностью вымышлен, его выдвижение характеризует не меня, а "многих людей". И я готов отвечать за то, что сейчас заявил. Пусть "многие", во-первых, внятно сформулируют свое мнение и во-вторых, объяснят, на чем оно основано. А я обещаю ответить по существу.

– Ваша цель в жизни? Понимаю всю риторичность вопроса и все же, а вдруг Вы ответите, не отмахнетесь от этого вопроса, хотя понимаю, он может вызвать у Вас раздражение.

– Нет, почему раздражение? Я просто иначе смотрю на жизнь: не ставлю перед собой никаких крупных целей и даже не понимаю, какой в этом резон. Ваш вопрос ведь неразрывно связан с тем, какова вообще цель жизни и есть ли она. В нем довольно легко обнаруживаются религиозные предпосылки, категории призвания, предназначения, подвига, жертвы.
А я не религиозен, я как-то спокойно мирюсь с тем, что "цель жизни" – подольше продержаться в живых и побольше продвинуться против течения энтропии. Вообще жизни, как явления, и моей личной жизни тоже.

– Несколько слов, пожалуйста, Георгий Борисович, о своем детстве. Все мы родом из детства, как говорил Геннадий Шпаликов.

– Обычное советское детство: такое, о котором хочется пореже вспоминать.

– Вам знакомо чувство одиночества? Как Вам кажется, большинство людей понимает Вас? Как Вам кажется, Вы легко понимаете других людей?

– Страдания от одиночества? Знакомо, но это давно прошло. Одиночество – закономерный результат продуктивной жизни. Большинство или меньшинство – оценить затрудняюсь, и потом, о чем речь? Прошу прощения, но понимание это для меня уже хаотическое сотрясение битов, без всякого смысла. Я слышал, будто люди страдают от того, что их не понимают, но, по-моему, это неправильные слова. На самом деле, я подозреваю за этим желание оправдания, прощения, иррациональной любви, то есть неготовность становиться взрослым.
Что касается моего понимания других людей, то я с полной уверенностью могу сказать – да, у меня большой житейский и административный опыт, я все схватываю на лету и те, кто со мной работал, это хорошо знают.
Иное дело, что когда речь идет о понимании в смысле предыдущего абзаца, я могу продемонстрировать полное непонимание искателя такого понимания. Не хочется распутывать во взрослом человеке мелкую детскую лживость. Пусть научится отвечать за свои слова.

– Какую роль, на Ваш взгляд, секс играет в жизни человека? Представляю Вашу усмешку – вопрос задаю я, автор статей и книг о сексе.

– Секс в смысле отношения полов? Очевидную. Продолжение рода. Кроме того, это один из сильнейших мотиваторов, вызывающий много побочных результатов. В частности, мы много узнаем о других людях через секс и учимся жить с ними. И о себе тоже, и учимся жить с собою.
Но должен признать, что бессмысленного томления духа вокруг секса тоже немеренно. Особенно в традиционных обществах, где все запрещено, опутано условностями, ритуалами, призванными сковать естественные человеческие мотивы.
Современное общество очень хорошо делает, освобождая мотивы, объясняя их и приучая людей владеть собою сознательно, жить с открытыми чувствами, глазами и разумом.

– Сегодня в Интернете есть все. Немало порнографии. Ваше отношение к подобной теме?

– Техническое. В смысле, этику я, конечно, тоже согласен обсуждать, но как предмет исследования. Как наблюдения за наблюдающими и за наблюдающими за наблюдающими. Собственно, в предыдущем пункте я ответил.

– Вы совершали ошибки в жизни? (А кто их не совершал!) Как избежать ошибок или по крайней мере сделать их минимальными?

– Совершенствовать способность наблюдать, замечать, понимать, предсказывать, планировать и так далее. Собственно, способность жить.

– Георгий Борисович Кузнецов и искусство: кино, театр, живопись, музыка? Что любите, что привлекает? Как формировались Ваши вкусы?

– Искусство вполне без меня обходится. А я по-настоящему ценю то, что дает сильную встряску – только не от страха и ненависти.

– Сколько часов в день Вы работаете?

– От нуля до двадцати четырех. Правда, думаю почти всегда.

– Сколько часов Вы спите?

– Как можно больше.

– Ваше отношение к юмору. Есть ли у Вас любимых два-три, можно и больше анекдотов? Был бы рад их прочесть.

– Больше всего ценю добротный интеллектуальный анекдот, в особенности истории типа белого унитаза в дамском туалете, туалетной бумаги, которая по дырочкам не рвется, доброй феи, торчащей из задницы шарманщика, зеркала, заклеенного лейкопластырем, винтика в пупке и пр. Пересказывать не стану: это все классика жанра, наверняка многократно зафиксированная собирателями и исследователями. И все про задницу.

– Ваше отношение к юмору на компьютерную тему? Есть ли две-три компьютерные истории (байки, анекдота), которые Вы любите рассказывать?

– Отношение примерно такое же, а с рассказами на эту тему мне как-то выступать не доводилось. Вообще, такие вещи редко воспринимаются как смешилки: скорее как художественно оформленные наблюдения, на которые ссылаются чуть ли не по номерам.

– Круг Вашего общения?

– Нет круга. Открытое пространство.

– Георгий Борисович, Ваши советы молодому человеку. Вы помните себя 19-летним?

– Помню очень хорошо. Советов я не слушал. Если иметь в виду молодых людей, которых я знаю как читателей по переписке, то совет, обреченный не быть услышанным, один: вытряхните из головы, из сердца, из карманов весь без исключения "духовный багаж", который вам напихали на дорогу в семье и в школе, и уходите от этой вонючей кучи как можно скорее и дальше.

– Я пишу книгу "Я+Я" о сексменьшинстве. Ваше отношение к этой теме. Был бы рад, если бы Вы нашли время посмотреть первую главу книги "Я+Я" (она может стать и заключительной главой) и высказали свое мнение об этом материале? Если Вас этот вопрос смутит, можно его пропустить.

– Я мало об этом знаю, а то, что знаю, меня вполне устраивает. В смысле, интеллектуального дискомфорта и желания узнать побольше я не испытывал давно. Мое отношение к этой теме сводится к тому, что ее следовало бы закрыть как ТЕМУ. Ну, есть такое явление природы, в ряду других, и вызывает некие общественные последствия.
Прочитать я, конечно, могу, только ведь это конкретная социальная проблематика, в которой вы в разы лучше меня разбираетесь.
Если угодно, мне противно и неинтересно заниматься такими делами. Я, наверно, не просветитель. В смысле, не просветитель по-настоящему широких, грязных, темных, невежественных и малодушных масс, порасти они фикусами. Понимать-то я их понимаю, но интересуюсь ими главным образом в той части, как бы они мне не наделали каких неприятностей.
Нет, если быть точным, я интересуюсь массами, когда начинается массовый рынок. Но когда массы ни хрена не зарабатывают и продавать им можно только сникерсы с памперсами в прямом и в переносном смысле – извините, это к Зюганову. Он говорит, что его род этим триста лет занимается.

– Вы набираете текст на компьютере десятипальцевым слепым методом?

– Нет, так и не освоил.

– Приходилось ли Вам бывать в так называемых ЧАТах. Ваше мнение о них?

– Сам устраиваю раз в неделю. В других практически не бываю, но, вроде, понимаю, что там происходит. Правда, вряд ли могу сказать что-нибудь нетривиальное.

– У нас в стране очень низка компьютерная культура, слишком слабая компьютерная образованность, и вообще по компьютерному развитию мы не впереди планеты всей. Должны ли государственные мужи (Президент, Дума, правительство) заниматься этим?

– Компьютерная культура, образованность, развитие у нас в стране ничем особенным не выделяются на фоне других культур, образованностей и развитий. С сексом дело обстоит ничуть не лучше, и с журналистикой тоже. При максимальном напряжении фантазии я могу представить себе, что я как-то влияю на государственных мужей, а они – на государство. Но даже тогда советовать им обратить внимание на компьютеры я бы не рискнул.

– Ваша оценка в целом программистов России. Мы действительно сильны в этом отношении?

– Мы были сильны в отношении неправильного использования интеллектуальных ресурсов. Посмотрите на Березовского и прочих: они же бывшие ученые. Свободное общество не создало бы такой противоестественной концентрации неглупых людей в сфере НИОКР и производства. Интеллект и энергия должны перераспределиться, и это уже происходит. Что касается ценности российских интеллектуалов, то они однобоко развиты и малопригодны для решения практических задач. Это, впрочем, не мною замечено.
Пожалуй, единственный реальный эффект – это демпинговое давление на западные рынки труда. Традиционно правительства дают льготы образованным иммигрантам, По совокупности дошло до того, что в Штатах местные в науку не идут вообще: их оттуда вытесняют голодные и на все согласные. Но, скорее, китайцы и индийцы. Советские, хоть и все уже там, заметны сравнительно мало.

– Человек и деньги? Не в деньгах счастье, но и без них плохо. Хотелось бы узнать Ваше мнение по этому поводу. Работать только, чтобы заработать? Вы согласны, что беда большинства людей в том, что они не смогли найти свое призвание. И обратная сторона медали – очень много людей так и остаются невостребованными.

– Насчет денег, так это одна из наших фундаментальных проблем. Мы слишком мало любим деньги и слишком несерьезно к ним относимся.
Насчет призвания и востребованности – нет, не согласен. Это все внутри искать надо, а не снаружи. Толковый человек проявит себя на любой работе и сделает карьеру из любого положения, откуда бы ни начал. И востребуют его, чем бы ни занимался.

– Какие сны Вам снятся?

– Мммм..., разные. Особенно хороши те, которые я сам придумываю.

– Какая из зарубежных поездок запомнилась Вам больше всего?

– С памятью у меня пока все в порядке. А если имелось в виду влияние – то, конечно, первая.

– Правду ли говорят, что Ваш родственник очень большой начальник?

– Который? На самом деле, я их плохо знаю. Начальников крупного масштаба среди родственников мне не попадалось. Когда вам следующий раз это скажут, познакомьте меня с информатором. Вдруг он и впрямь что-то откопал.

– Правду ли говорят, что Вы никогда ничего не переделываете – как написали, так и написали. И получается ни на один знак больше, чем Вам заказывали?

– Неправда. Типичная норма выработки для хорошего текста – полтора часа на килобайт. По существующим нормам оплаты писать мне крайне невыгодно. Следовательно, профессионалом этого дела я так и не стал.

– Георгий Борисович, есть ли для Вас люди с которыми Вам хотелось бы поговорить – взять интервью, познакомиться?

– По мне это очень разные вещи. Интервью ведь берут не для себя, это работа для читателя. А поговорить или познакомиться – нет, я как-то обхожусь своими силами.

– Два слова о Москве. Вы ведь недавний москвич? Трудно ли было привыкать к суетности столицы?

– Я не москвич и далеко не новичок в Москве. И потом, я же не суечусь.

– Можете ли Вы ответить, чего Вы не любите больше всего?

– Личной нечестности в отношении меня – это американская концепция, но, наверно, понятная – и еще, когда мной пытаются манипулировать. На дух не переношу.

– Не могли бы сказать, что Вы больше всего любите в этой жизни?

– Здесь, опять-таки, у меня другая философия. Я полагаю, что любить надо много всего, и по возможности в равной мере.

– Вы себя считаете человеком добрым?

– Вот уж не знаю. Слово очень многозначное. Пожалуй, наиболее очевидное значение – приятно ли мне причинять страдания другим людям. Ответ – нет, совсем не приятно. Но манипулировать я собой не позволю и жертвовать собой ни для кого не собираюсь.

– Как Вы считаете, Вас можно переубедить, если Вы решение приняли, но кто-то захочет доказать, что оно было ошибочным, что все можно пересмотреть. Вы будете выслушивать человека или...? Я сказал, я решил и я никогда своих решений не отменяю.

– Последнее, по-моему, глупость и слабость. А выслушивать человека я не обязательно буду. Если заведомо знаю, что это бесполезно, то и не буду.

– Ваше отношение к азартным играм: казино, карты, бега? Азартные игры с государством – о них здесь речь не идет.

– Я это понимаю, но сам подвержен слабо. По двум причинам: поскольку стремлюсь иметь много удовольствий, в равной мере приятных, и поскольку не религиозен, то есть не подвожу идейную базу.

– Георгий Борисович, Вы согласны, что современные компьютерные выставки, фестивали вызывают все меньше интереса в обществе. Что нужно сделать для того, чтобы стало иначе. Только не нужно ответа (я Вас очень прошу) типа – выставки должны стать более интересными.

– Выставки – вид бизнеса, способ зарабатывать деньги. Пусть их владельцы о них и думают. Мы же не учим людей Яна как им программировать свой FineReader.

– Билл Гейтс – Вам хотелось бы поговорить с ним? Что Вы можете сказать о Майкрософте?

– Поговорить – вряд ли. Во-первых, он ничего путного не скажет, а во-вторых, у меня не хватит средств его раскрутить. Я не чувствую себя готовым к такой журналистике в отношении американцев.
Самое существенное, что я могу сказать о Майкрософте – учиться у них надо.

– Мне представляется, что одна из лучших фирм в мире "Хьюлетт-Паккард" – Вы знаете лучшую?

– Я не знаю критерия качества фирм. В каком-то смысле, гармоничный корпоративный организм? Может быть, но тогда как сравнивать?

– Вам наверняка знакомо имя Давида Евгеньевича Яна. Вы знаете программу распознавания, которую разработала фирма "АББИ"? Ваша оценка этого продукта? Ваш отзыв о Давиде Евгеньевиче Яне?

– Имя знакомо, сам Ян – практически нет. Продукт одно время считался лучшим в своем классе в мире. Это все, что я могу сказать, поскольку конкурентную ситуацию в этом сегменте давно не смотрел.

– У Вас есть сотовый телефон, пейджер?

– Нет

– Вы умеете водить машину?

– Нет

– Есть ли вопрос, на который Вам бы хотелось дать ответ, но я не задал его?

– Нет

– Каким Вы видите себя через десять лет?

– Старым. На самом деле, так далеко я смотреть не умею.

– Что Вы делаете завтра? Вы планируете свою жизнь? И здесь же, пожалуйста, Георгий Борисович, как бы пожелание самому себе.

– Планирую строго по необходимости. Лучше, конечно, без этого. Пожеланий себе нет, пожелания для меня это светская повинность и сам с собою я могу этим не заниматься.

Прошу прощения, мои ответы это не отписки, как могло бы показаться, просто многие вопросы совершенно мне ортогональны. Пересечение их с моей реальностью почти пустое. Это не хорошо и не плохо: просто не совпадает.

Искренне ваш,
Георгий Борисович