Однажды ко мне обратилась Ольга, молодая, привлекательная женщина. На вопрос, что ее беспокоит и почему она решила прибегнуть к моей помощи, она ответила, что «ничего не хочет». Противоречие сразу обратило на себя мое внимание: человек, который ничего не хочет, не ходит и к психологу. Его и так всё устраивает. Я спросила Ольгу, чего же она хочет от нашей психотерапии, и Ольга призналась, что хочет чувствовать «течение жизни, как раньше».
Один из важных моментов работы гештальтиста: выявление противоречий как в самом повествовании клиента, так и между его вербаликой и невербаликой. Ольга, которая сообщила о себе, что «ничего не хочет», сидела в начале сеанса очень напряженно, я слышала, как то и дело сбивается ее дыхание. Она часто меняла положение тела и другие признаки волнения были «на лицо» — Ольга то поправляла волосы, то брала со стола мобильный и снова убирала его подальше. Эти наблюдения позволили мне предположить, что желания-то у Ольги есть. И даже более, чем. Желания, вероятно, такие сильные, что клиентка и сама не позволяет себе о них догадываться. Внутреннее напряжение, говорящее о постоянной борьбе с собой, вырывается наружу в этих непроизвольных (тревожных и бесцельных) действиях, в ее прерывистом дыхании, его можно прочесть в напуганных глазах.
Я спросила Ольгу, какие события в ее недавней жизни она может обозначить, как наиболее важные. Она помедлила, и сказала, что живет «как все». Я снова заметила, что она волнуется. Ольга сказала: «Вовсе нет», и затем добавила: «Год назад я развелась с мужем. К тому же у меня была несчастная любовь». Выяснилось, что брак Ольги распался из-за ее романа на стороне, принесшего ей много боли. Сейчас она не имеет постоянного друга, хотя мужчины неизменно оказывают ей внимание. Я спросила, не хочет ли она как-то устроить свою личную жизнь, на что та ответила, что «не хочет никаких постоянных отношений». Ольга добавила, что ее «устраивают эпизодические приключения» и при этом вновь резко сменила позу и глубоко вздохнула.
В моей работе крайне важно привести человека в контакт с самим собой, со своими чувствами. Иногда одного этого бывает достаточно, чтобы понять, что с тобой происходит и чего ты на самом деле хочешь. Ведь чтобы живой человек вообще ничего не хотел — невозможно. Скорее я поверю, что желания эти почему-то запретны и мы не позволяем себе в них признаться.
Я обратила внимание Ольги на то, что она явно волнуется, когда это говорит, и что по виду ее можно скорее сказать, что она чего-то сильно хочет, чем, что она «не хочет ничего». Ольга помедлила секунду-другую и разрыдалась. Затем, успокоившись, она сказала, что и сама не предполагала, насколько сильно она хочет новой глубокой привязанности, новой любви. Затем она заговорила, и говорила долго, она выговаривалась. Ольга впервые после развода призналась себе (в моем присутствии), что она на самом деле хочет близости и боится ее, потому что охраняет себя от новой боли. Пока она говорила, я заметила, что поза ее стала совсем другой: Ольга села удобнее, перестала совершать бесцельные жесты руками, говорившие о бессознательном волнении и переполнявших ее, невыраженных чувствах.
Я заметила, что Ольга стала другой, и выглядит иначе. Та помедлила и вдруг выпалила: «Теперь я уже не сказала бы, что ничего не хочу. Да, я боюсь приближаться к мужчинам». «Но я буду, потому что хочу жить» — добавила Ольга и впервые за час рассмеялась.
