Глава 8. Де­сятый де­мон — «Все или ни­чего»

Мно­гие с гор­достью на­зыва­ют се­бя пер­фекци­онис­та­ми. В сло­варе ска­зано, что это лю­ди с убеж­де­ни­ем, что луч­ше­го ре­зуль­та­та мож­но и нуж­но дос­ти­гать во всем. В па­толо­гичес­кой фор­ме, пре­дос­те­рега­ют вра­чи, пер­фекци­онис­ты уве­рены, что не­совер­шенный ре­зуль­тат ра­боты неп­ри­ем­лем. Или вы­ложусь на 200%, или во­об­ще не бу­ду этим за­нимать­ся, час­то го­ворят мах­ро­вые пер­фекци­онис­ты.

Имен­но по­доб­ные мыс­ли ме­ша­ют сдви­нуть­ся с мес­та. Де­сятый де­мон зо­вет­ся «Все или ни­чего». Он и есть из­лишняя тре­бова­тель­ность к се­бе, по­рой прос­то па­рали­зу­ющая. Де­сятый де­мон вну­ша­ет же­лание все де­лать бе­зуп­речно. Или ни­как. Пред­по­ложим, вы меч­та­ете на­писать ак­ва­рель, раз­мышля­ете, как к ней под­сту­пить­ся, и вдруг слы­шите внут­ренний го­лос: «Ты соб­рался тя­гать­ся с ве­лики­ми? Ты?» На этом мес­те хо­чет­ся про­валить­ся сквозь зем­лю. Раз­ве у вас по­вер­нется язык ска­зать: «Да»? Луч­ше уж сра­зу от­ка­зать­ся от за­дум­ки и меч­тать о кар­ти­не вре­мя от вре­мени, но не на­писать да­же эс­киз.

Или возь­мем дру­гой при­мер из сфе­ры от­но­шений. Ко­му не хо­чет­ся иде­аль­ной семьи? Та­кой, как в рек­ламных ро­ликах? Ес­ли чес­тно, счас­тли­вым и в ме­ру кри­тич­ным к се­бе лю­дям не хо­чет­ся. Од­на­ко сколь­ко муж­чин и жен­щин пре­быва­ют в по­ис­ках иде­аль­но­го пар­тне­ра и чис­той люб­ви с чте­ни­ем мыс­лей на рас­сто­янии. Как толь­ко воз­ни­ка­ют пер­вые труд­ности, ис­ка­тели пе­рес­та­ют ве­рить, что пар­тнер — это имен­но тот единс­твен­ный. А слож­ности не­мину­емо нас­ту­па­ют, ведь вы не клон друг дру­га и в чем-то ва­ши вку­сы дол­жны раз­ли­чать­ся. Од­на­ко иде­алис­ты не го­товы ид­ти на ком­про­мис­сы, им по­давай стоп­ро­цен­тное сли­яние же­ланий, душ и про­чего. Луч­ше быть од­но­му, чем абы с кем, го­ворят они. Вмес­то то­го что­бы по­читать кни­ги о пси­холо­гии по­лов, на­учить­ся вес­ти пе­рего­воры, слу­шать и уме­ло до­носить свои мыс­ли и же­лания. Нет, де­мон уже ус­пел вну­шить им: «Дви­гай даль­ше, ищи свою по­ловин­ку по все­му све­ту, на по­луме­ры не сог­ла­шай­ся».

Де­сятый де­мон счи­та­ет, что ме­даль по окон­ча­нии шко­лы дол­жна быть неп­ре­мен­но зо­лотой, а дип­лом — крас­ным. Это он под­сте­гива­ет вы­пус­кни­ка пос­ту­пать в ас­пи­ран­ту­ру и за­щищать од­ну дис­серта­цию за дру­гой вмес­то то­го, что­бы толь­ко счас­тли­во ра­ботать по спе­ци­аль­нос­ти. Тот же страх зас­тавля­ет по­лучать вто­рое выс­шее, ина­че де­мон шеп­чет: «По­теря­ешь кон­ку­рен­тоспо­соб­ность, вы­летишь из обой­мы». Час­то имен­но де­мон «Все или ни­чего» му­ча­ет стар­та­пера, зас­тавляя ис­кать про­ект, ко­торым еще ник­то ни­ког­да не за­нимал­ся. Рис­кну пред­по­ложить, что имен­но де­сятый де­мон не прос­то заг­нал пер­во­от­кры­вате­ля Ру­аля Амун­дсе­на в сне­га Ан­тар­кти­ды, но и зас­та­вил там но­чевать под от­кры­тым не­бом, что­бы про­верить ка­чес­тво сна­ряже­ния для по­ляр­ни­ков.

Де­визом де­сято­го де­мона яв­ля­ет­ся зна­мени­тая фра­за: «Мо­жешь не пи­сать — не пи­ши». Ей сле­ду­ют не гра­фома­ны, ко­торых нич­то не ос­та­новит, а хо­рошие ав­то­ры. И не толь­ко в ли­тера­туре. Про­шу од­но­го слу­шате­ля кур­сов на­писать кни­гу «Моя Ар­ме­ния» по той же схе­ме, что и зна­мени­тая цве­та­ев­ская «Мой Пуш­кин». «Не бу­ду, — от­ве­ча­ет, — как я мо­гу сос­тя­зать­ся с Ма­риной Ива­нов­ной?» А раз­ве я пред­ла­гала со­рев­но­вать­ся?

Дру­гой по­тен­ци­аль­ный пи­сатель очень ин­те­рес­но го­ворит о трех по­коле­ни­ях сво­ей семьи, в том чис­ле о де­душ­ке, пи­сав­шем для жур­на­ла «Но­вой мир» под ре­дак­ци­ей Твар­дов­ско­го. Умо­ляю рас­сказ­чи­ка на­писать ме­му­ары. Нет, от­ка­зыва­ет­ся. Де­мон «Все или ни­чего» от­ра­вил его сво­им ядом. С де­дом-пи­сате­лем тя­гать­ся не хо­чет. Ну что же это та­кое? Бла­года­ря по­доб­ным ав­то­рам мне ре­шитель­но не­чего чи­тать пе­ред сном. В ма­гази­нах прак­ти­чес­ки от­сутс­тву­ет не ве­ликая, а обыч­ная рус­ско­языч­ная про­за, на­писан­ная ум­ны­ми людь­ми. Кни­гами ко­торых зас­тавле­ны пол­ки ев­ро­пей­ских книж­ных ма­гази­нов.

На­чина­ющим твор­ческим лич­ностям пос­то­ян­но хо­чет­ся срав­ни­вать се­бя с ве­лики­ми. Что, кста­ти, хо­роший знак. Ес­ли пом­ни­те, И­осиф Брод­ский счи­тал, что по­эт пи­шет не для сов­ре­мен­ни­ков и да­же не для бу­дущих по­коле­ний. Он раз­го­вари­ва­ет с ве­лики­ми из прош­ло­го. То есть Брод­ский пи­сал для Пуш­ки­на, Лер­монто­ва, Шек­спи­ра.

Ам­би­ции у на­чина­юще­го ав­то­ра — вещь пох­валь­ная. Но пусть они бу­дут ка­тали­зато­ром, а не тор­мо­зом. Преж­де чем срав­ни­вать свои кар­ти­ны с наб­роска­ми ве­лико­го Паб­ло Пи­кас­со, пот­рать­те на за­нятия ри­сова­ни­ем столь­ко же ча­сов, сколь­ко и мас­тер.

Про Пи­кас­со рас­ска­зыва­ют анек­дот. Буд­то бы од­нажды он ри­совал пря­мо на сал­фетках в рес­то­ране. Де­вуш­ка за со­сед­ним сто­ликом бы­ла по­раже­на ре­зуль­та­тами и поп­ро­сила про­дать один из них. Ху­дож­ник яко­бы зап­ро­сил де­сять ты­сяч фран­ков. «Как? — воз­му­тилась да­ма. — Вы же на­рисо­вали это все­го за три ми­нуты!» «Но я пот­ра­тил на обу­чение ты­сячи ча­сов, ма­дам», — от­ве­тил ей Пи­кас­со.

Как вы ду­ма­ете, за­хоте­ла бы ма­дам ку­пить пер­вые ри­сун­ки Пи­кас­со? Бо­юсь, что нет. Ког­да ре­бенок де­ла­ет пер­вые ша­ги, раз­ве ро­дитель ру­га­ет его за нет­вердую по­ход­ку? По­чему же мы нас­толь­ко тре­бова­тель­ны к сво­им де­бютам? Мо­жет быть, сле­ду­ет от­пра­вить де­сято­го де­мона в от­пуск хо­тя бы на год — по­ка вы на­бере­тесь мас­терс­тва?

Уче­ные под­счи­тали: что­бы стать мас­те­ром в лю­бом де­ле, при­дет­ся пот­ра­тить на его изу­чение и прак­ти­ку как ми­нимум де­сять ты­сяч ча­сов. Ког­да я го­ворю об этом слу­шате­лям мо­его кур­са «Пи­сать лег­ко», у них гас­нет огонь в гла­зах. Не­дав­но я ви­дела кни­гу под наз­ва­ни­ем «Лег­ко не бу­дет»10 и по­дума­ла: «Ин­те­рес­но, уда­лось ли ав­то­ру про­дать весь ти­раж?» Мой из­да­тель под­ска­зыва­ет, что кни­га Бе­на Хо­рови­ца от­лично про­да­ет­ся, но вот вы­пол­ня­ют ли чи­тате­ли ре­комен­да­ции ав­то­ра — воп­рос. Боль­шинс­тву нуж­ны «зо­лотые рыб­ки» и вол­шебные фор­му­лы, а не чес­тный рас­сказ о том, что до­рогу оси­лит иду­щий.

К то­му же мно­гие ус­пешные лю­ди час­то на­пус­ка­ют ту­ман и мо­рочат нам го­ловы. От­крой­те лю­бой глян­це­вый жур­нал, и вы най­де­те в нем ис­то­рии звезд, зна­мени­тых спорт­сме­нов и биз­несме­нов, зву­чащих как вол­шебные сказ­ки. То ли ав­то­ры ма­тери­алов, то ли са­ми ге­рои пуб­ли­каций упус­ка­ют под­робный рас­сказ о де­сяти ты­сячах ча­сов, ко­торые они вка­лыва­ли, преж­де чем дос­тигли ус­пе­ха. Час­то за кад­ром ос­та­ют­ся про­валы и по­раже­ния. Так, к при­меру, раз­ра­бот­чи­ки ком­па­нии Rovio Entertainment су­мели соз­дать по­пуляр­ную иг­ру Angry Birds толь­ко с пять­де­сят пер­вой по­пыт­ки. Ка­кое счастье, что де­сятый де­мон им нез­на­ком. Ина­че он сжил бы прог­раммис­тов со све­ту до то­го, как у мил­ли­онов лю­дей по­яви­лась воз­можность стать про­фес­си­она­лами по сби­ванию хрю­шек.

Во­семь лет ра­боты и 51 не­удач­ная идея по­надо­бились ком­па­нии, преж­де чем им приш­ло в го­лову, ка­кая имен­но иг­ра нуж­на ши­рокой а­уди­тории. При­чем тут, чес­тно го­воря, нап­ра­шива­ет­ся еще и сло­во «ве­зение», а не толь­ко «ус­пех». До по­яв­ле­ния пти­чек про­ек­ты ком­па­нии бы­ли нас­толь­ко не­удач­ны с ком­мерчес­кой точ­ки зре­ния, что раз­ра­бот­чи­ки ед­ва дер­жа­лись на пла­ву. Проч­те­те ли вы об этом в за­мет­ке об Angry Birds для глян­це­вого из­да­ния? Вряд ли.

А че­го сто­ят ин­тервью с пи­сате­лями? К при­меру, сло­ва о том, что их ге­рои жи­вут собс­твен­ной жизнью, а им ос­та­ет­ся толь­ко за­писы­вать. В ме­ня уже не раз ле­тели кам­ни за сом­не­ния в чес­тнос­ти по­доб­ных рас­сужде­ний. В этот раз я спря­чусь за ав­то­ритет Айн Рэнд — ав­то­ра кни­ги «Ат­лант рас­пра­вил пле­чи». «Дар пи­сате­ля — не врож­денный та­лант, и пи­шет он не по­тому, что не­кий внут­ренний го­лос дик­ту­ет ему, — го­ворит Айн Рэнд в кни­ге «Ис­кусс­тво бел­летрис­ти­ки». — Вам, ве­ро­ят­но, при­ходи­лось слы­шать, что ав­тор — не­кое „пе­реда­ющее ус­трой­ство“ для выс­ших сил, из­бран­ное за спо­соб­ность слы­шать их. Вот по­доб­ный рас­сказ: „Я сел, не зная, что со­бира­юсь на­писать. И вдруг это приш­ло ко мне. Я слы­шал, как буд­то чей-то го­лос дик­то­вал мне, уве­рен — го­лос Бо­га“. Дей­стви­тель­но, чувс­тво имен­но та­кое. Но чем все же яв­ля­ет­ся по­доб­ный фе­номен?

При­чина его — слу­чай, ко­торый про­ис­хо­дит толь­ко с те­ми, кто зас­лу­жил его. Пи­сате­ли, рас­сужда­ющие о врож­денных ли­тера­тур­ных спо­соб­ностях, не обя­затель­но лгут. Они прос­то пло­хие са­мо­ана­лити­ки и наб­лю­дате­ли. Они не по­нима­ют, что поз­во­ля­ет им пи­сать. Пи­сате­ли та­кого ти­па обыч­но „ис­пи­сыва­ют­ся“ че­рез нес­коль­ко лет. Та­ковы, как пра­вило, мо­лодые „мно­го­обе­ща­ющие“ ав­то­ры, из го­да в год пов­то­ря­ющие од­но и то же, все ме­нее блес­тя­ще и ори­гиналь­но с каж­дым ра­зом, и вско­ре об­на­ружи­ва­ющие, что им не о чем пи­сать. Вдох­но­вение, ис­точник ко­торо­го им не­из­вестен, ис­чезло. Они не пред­став­ля­ют, как его вер­нуть.

В дей­стви­ях та­кого пи­сате­ля боль­ше под­ра­жания, чем по­нима­ния су­ти про­цес­са: он ин­ту­итив­но уло­вил, как пе­редать на бу­маге не­кие иде­алы, чувс­тва, впе­чат­ле­ния. Ес­ли он об­ла­дал дос­та­точ­но ори­гиналь­ны­ми наб­лю­дени­ями, сох­ра­нен­ны­ми в под­созна­нии, его ра­бота мог­ла пред­став­лять со­бой оп­ре­делен­ную ли­тера­тур­ную цен­ность (сре­ди мо­ря бес­смыс­ленно­го вздо­ра). Но од­нажды он ис­черпа­ет за­пас ран­них впе­чат­ле­ний — и ему не­чего бу­дет ска­зать. Та­кой ав­тор одер­жим иде­ей пи­сатель­ства во­об­ще, не­кото­рое вре­мя он кур­си­ру­ет по сво­ему под­созна­нию, не пы­та­ясь ана­лизи­ровать, как при­ходят к не­му идеи, что он с ни­ми де­ла­ет и по­чему. Это ан­та­гонист лю­бого ана­лиза, рас­сужда­ющий о том, что „хо­лод­ная рас­су­доч­ность“ вред­на для вдох­но­вения. Он за­яв­ля­ет, что не мо­жет пи­сать, ес­ли нач­нет ана­лизи­ровать, и чувс­тву­ет, что вдох­но­вение по­кида­ет его во­об­ще. (Учи­тывая его ме­тод, это дей­стви­тель­но спо­соб­но ос­та­новить его.)

Но ес­ли вы зна­ете, от­ку­да при­ходит вдох­но­вение, у вас ни­ког­да не за­кон­чится ма­тери­ал».

Смею пред­по­ложить, что вдох­но­вение при­ходит, как пи­сала не­вес­та Алек­сан­дра Бло­ка на обо­рот­ной сто­роне сво­их фо­тог­ра­фий, «пос­ле пе­режи­того», про­читан­но­го, уз­нанно­го и заг­ру­жен­но­го в го­лову ли­тера­тора.

Сог­ласно Айн Рэнд и дру­гим твор­ческим лич­ностям с ана­лити­чес­ким скла­дом ума, мы зна­ем, что ус­пех — это преж­де все­го боль­шой труд, а не толь­ко по­целуй Бо­га и ды­хание му­зы. Ус­пех — это, ко­неч­но, нас­той­чи­вость и спо­соб­ность па­дать и сно­ва под­ни­мать­ся столь­ко раз, сколь­ко пот­ре­бу­ет­ся. А так­же уда­ча. Но раз­ве она не при­ходит к са­мым це­ле­ус­трем­ленным?

Да­вай­те пос­мотрим, сколь­ко «нет» слы­шали мно­гие зна­мени­тос­ти, преж­де чем дос­тичь ус­пе­ха. Так, об­ла­датель «Ос­ка­ра» ак­тер и ре­жис­сер Вла­димир Мень­шов пос­ту­пил в шко­лу-сту­дию МХАТ с чет­верто­го ра­за, Ле­онид Бы­ков — со вто­рого, Ев­до­кия Гер­ма­нова — с шес­то­го, Ев­ге­ний Ев­стиг­не­ев — с седь­мо­го. При­чем мно­жес­тво про­валов на всту­питель­ных эк­за­менах — со­вер­шенно нор­маль­ное яв­ле­ние для те­ат­раль­ных ву­зов. При­мер­но та­кое же обы­ден­ное, как нек­ва­лифи­циро­ван­ный труд для бу­дущих зна­мени­тос­тей. Ма­дон­на жа­рила пон­чи­ки, Май­кл Фас­сбен­дер под­ра­баты­вал бар­ме­ном, фо­томо­дель На­талья Во­дяно­ва про­дава­ла ово­щи, Иван Ур­гант ра­ботал офи­ци­ан­том в клу­бе, Ба­рак Оба­ма — в ларь­ке с мо­роже­ным, Хью Джек­ман — в су­пер­марке­те, Силь­вио Бер­луско­ни под­ра­баты­вал пев­цом, ак­три­са Оль­га Дроз­до­ва — са­дов­ни­ком, Ди­ма Би­лан, Брэд Питт и Дмит­рий На­ги­ев — груз­чи­ками. Брэд Питт еще был шо­фером и за­зыва­лой. В кос­тю­ме цып­ленка он приг­ла­шал де­тей поп­ро­бовать наг­гетсы. Сколь­ко раз бу­дущие звез­ды хо­дили на про­бы, преж­де чем уво­лились с ра­боты, ко­торая кор­ми­ла их? Де­сят­ки, ес­ли не сот­ни. Вот это це­ле­ус­трем­ленность.

Глав­ное, на­ши ге­рои зна­ли, о чем меч­та­ют, и шли нап­ро­лом. Они не слу­шали де­сято­го де­мона, а упор­но со­вер­шенс­тво­вались, учи­лись, по­сеща­ли про­бы и до­бились сво­его, не стес­ня­ясь по пу­ти за­раба­тывать на жизнь и об­ра­зова­ние тем, что под­верну­лось под ру­ку. Не бо­ялись быть не­иде­аль­ны­ми. Де­сятый де­мон на их мес­те сго­рел бы от сты­да. Это же, на его взгляд, нас­толь­ко неп­рестиж­но! Ес­ли сра­зу не бе­рут на пер­вые ро­ли, луч­ше за­быть о про­фес­сии, ска­зал бы он.

Да­вай­те пос­мотрим, как дру­гим уда­ет­ся справ­лять­ся с де­сятым де­моном. Нуж­но пом­нить, что вы жи­вой че­ловек с дос­то­инс­тва­ми и не­дос­татка­ми. Вы не вол­шебник, а толь­ко учи­тесь. Ос­тавь­те се­бе пра­во на ошиб­ку. Это­му мож­но по­учить­ся у сэ­ра Чер­чилля, нап­ри­мер.

Зна­ете ли вы, что у У­ин­сто­на бы­ли все шан­сы про­иг­рать вой­ну Гер­ма­нии? Не­мец­кие бом­барди­ров­щи­ки ата­кова­ли Ве­ликоб­ри­танию круг­ло­суточ­но. Лон­дон по­лыхал. Не­мец­кие под­водные лод­ки то­пили ан­глий­ские ко­раб­ли. Да­же сто­рон­ни­ки при­зыва­ли Чер­чилля сдать­ся. Ве­ликоб­ри­тания все рав­но бу­дет за­во­ева­на, за­чем лиш­ние жер­твы, по­ра сло­жить ору­жие, го­вори­ли они. Ни­ког­да, пов­то­рял премь­ер-­ми­нистр.

Мно­го лет спус­тя У­ин­стон Чер­чилль сог­ла­сил­ся выс­ту­пить в шко­ле Хэр­рой и рас­ска­зать о сек­ре­те сво­их ус­пе­хов. Ты­сячи лю­дей соб­ра­лись пос­лу­шать его. Сэр У­ин­стон Чер­чилль вы­шел на три­буну, от­кашлял­ся и ска­зал: «Ни­ког­да не сда­вай­тесь — ни­ког­да, ни­ког­да, ни­ког­да, ни­ког­да, ни в боль­шом, ни в ма­лом, ни в круп­ном, ни в мел­ком, ни­ког­да не сда­вай­тесь, ес­ли это не про­тиво­речит чес­ти и здра­вому смыс­лу. Ни­ког­да не под­да­вай­тесь си­ле, ни­ког­да не под­да­вай­тесь оче­вид­но пре­вос­хо­дящей мо­щи ва­шего про­тив­ни­ка».

Пос­ле это­го он усел­ся в крес­ло. Ца­рила ти­шина. Пуб­ли­ка жда­ла про­дол­же­ния. Его не пос­ле­дова­ло.

Что­бы по­нять важ­ность сло­ва «ни­ког­да» для бу­дуще­го премь­ер-ми­нис­тра, сле­ду­ет пос­чи­тать хо­тя бы са­мые зна­мени­тые по­беды и по­раже­ния У­ин­сто­на.

С рож­де­ния он поч­ти не ви­дел сво­их ро­дите­лей. Его отец с го­ловой ушел в по­лити­чес­кую карь­еру, мать ув­ле­чена свет­ской жизнью.

В во­семь лет У­ин­стон пос­ту­пил на уче­бу в Сент-Джордж. За лю­бые про­вин­ности там ис­поль­зо­вали те­лес­ные на­каза­ния. У­ин­стон час­то на­рушал дис­ципли­ну. От по­рок его спа­сала ня­ня. За­тем У­ин­сто­на пе­реве­ли в Брай­тон. В кон­це го­да он за­нимал три­над­ца­тое мес­то в оцен­ке за по­веде­ние. Уче­ников в клас­се то­же бы­ло три­над­цать.

С треть­ей по­пыт­ки У­ин­стон пос­ту­па­ет в Ко­ролев­ское во­ен­ное учи­лище в Сан­дхерсте. Прав­да, лишь по­тому, что часть аби­тури­ен­тов, у ко­торых эк­за­мена­ци­он­ные бал­лы бы­ли вы­ше, выб­ра­ли бо­лее прес­тижные ву­зы.

Од­на­ко окон­чил учи­лище Чер­чилль двад­ца­тым из ста пя­тиде­сяти вы­пус­кни­ков. И осоз­нал, что ошиб­ся с вы­бором про­фес­сии и не хо­чет быть во­ен­ным. Бла­года­ря свя­зям ма­тери Чер­чилль по­пада­ет на Ку­бу кор­респон­дентом, но ока­зыва­ет­ся все рав­но на вой­не — меж­ду ис­панца­ми и ку­бин­ски­ми пов­стан­ца­ми. Карь­ера Чер­чилля-жур­на­лис­та и пи­сате­ля скла­дыва­лась хо­рошо. Пос­ле вой­ны его да­же выд­ви­нули на Но­белев­скую пре­мию по ли­тера­туре, но вру­чили ее дру­гому.

В 1899 го­ду Чер­чилль впер­вые про­иг­ры­ва­ет вы­боры в Па­лату об­щин. Это бу­дут не пос­ледние про­валь­ные вы­боры. Не­удав­ший­ся де­путат едет на ан­гло-бур­скую вой­ну. Ре­дак­ция пред­ла­га­ет ему вы­сокое жа­лова­ние, а его ро­ман «Вой­на на ре­ке» пре­вос­ходно про­да­ет­ся. В 1900 го­ду Чер­чилль бе­жит из пле­на и воз­вра­ща­ет­ся в Ан­глию, а за­тем про­ходит в пар­ла­мент.

В 1915 го­ду во вре­мя Пер­вой ми­ровой вой­ны он ста­новит­ся од­ним из ини­ци­ато­ров Дар­да­нелль­ской опе­рации, за­кон­чившей­ся ка­тас­тро­фичес­ки для со­юз­ных вой­ск и выз­вавшей пра­витель­ствен­ный кри­зис.

И ухо­дит в от­став­ку. За­тем три го­да под­ряд Чер­чилль про­иг­ры­ва­ет вы­боры. Толь­ко в 1924 го­ду он воз­вра­ща­ет­ся в Пар­ла­мент и вдруг по­луча­ет дол­жность кан­цле­ра каз­на­чей­ства. Увы, не­удач­ная по­пыт­ка вер­нуть­ся к зо­лото­му стан­дарту за­кан­чи­ва­ет­ся эко­номи­чес­ким кри­зисом и оче­ред­ной от­став­кой.

1 сен­тября 1939 го­да Гер­ма­ния на­пала на Поль­шу. 3 сен­тября Объ­еди­нен­ное ко­ролевс­тво офи­ци­аль­но всту­пило в вой­ну, а Чер­чиллю пред­ло­жили пост пер­во­го лор­да Ад­ми­рал­тей­ства. «Мне не­чего пред­ло­жить [бри­тан­цам], кро­ме кро­ви, тяж­ко­го тру­да, слез и по­та», — чес­тно приз­нался Чер­чилль.

Он взял на се­бя пост глав­но­коман­ду­юще­го и всю от­ветс­твен­ность за жиз­ни по­гиб­ших. Пос­ле по­беды во Вто­рой ми­ровой Чер­чилль по­лучил мно­жес­тво ор­де­нов и ме­далей, но сно­ва про­иг­рал на вы­борах. Был ли премь­ер-ми­нистр пер­фекци­онис­том? Ко­неч­но, нет. Он был ре­алис­том. Во­ен­ные сра­жения нель­зя вы­иг­ры­вать на пя­тер­ки, и У­ин­стон это прек­расно знал. Од­на­ко он ни­ког­да не сда­вал­ся.

К счастью, Вто­рая ми­ровая дав­но ми­нова­ла. Од­на­ко де­сятый де­мон «Все или ни­чего» по-преж­не­му прес­ле­ду­ет мно­гих из нас. Ужас быть не­дос­та­точ­но прек­расным пу­га­ет мно­гих в са­мых про­за­ичес­ких си­ту­аци­ях. Он по­яв­ля­ет­ся, да­же ког­да нуж­но прос­то выс­ту­пить с пре­зен­та­ци­ей. По­чему-то при­ходит идея срав­нить се­бя со Сти­вом Джоб­сом, Вла­дими­ром Пу­тиным, Ирак­ли­ем Ан­дрон­ни­ковым или дру­гой лю­бимой зна­мени­тостью, прек­расно выс­ту­па­ющей на пуб­ли­ке. Срав­не­ние сво­его вя­лого «спи­ча» с речью У­ин­сто­на Чер­чилля уби­ва­ет сла­бое же­лание выс­ту­пать. Те­перь вы не мо­жете про­из­нести и па­ры слов да­же пе­ред собс­твен­ным от­ра­жени­ем в зер­ка­ле. Вы от­ка­зыва­етесь про­водить пре­зен­та­цию под пред­ло­гом то­го, что вы, дес­кать, пер­фекци­онист и при­вык­ли все де­лать ли­бо на 100%, ли­бо ни­как.

Та­ким об­ра­зом мы во­об­ще от­ка­зыва­ем­ся от сво­их же­ланий и на­дежд. Пос­те­пен­но мы на­чина­ем бо­ять­ся да­же роб­ких проб­лесков меч­та­ний. Ведь они зас­та­вят сно­ва вес­ти му­читель­ный внут­ренний бой. «Зна­комо ли вам ощу­щение, что вас буд­то по­дели­ли на две час­ти?» — спра­шива­ет Фре­дерик Перлз. Од­на тре­бу­ет бе­зуп­речнос­ти во всем и ни ша­гу на­зад — и вот мы идем ис­клю­читель­но к крас­но­му дип­ло­му. Вто­рая по­ловин­ка при этом ду­ма­ет при­мер­но сле­ду­ющее: «Хо­рошо, я уже иду, но вот се­год­ня жи­вот бо­лит, вче­ра по­года бы­ла слиш­ком хо­рошая, что­бы за­нимать­ся, зав­тра — чем­пи­онат ми­ра по фут­бо­лу за­кан­чи­ва­ет­ся, но по­том я все вы­учу и по­лучу дип­лом, чес­тное сло­во!» Ка­кая из двух час­тей обыч­но по­беж­да­ет? Мне ка­жет­ся, или та, что лю­бит фут­бол? У нее ведь всег­да най­дут­ся ар­гу­мен­ты сде­лать все блес­тя­ще, но толь­ко не се­год­ня.

По­хожий не­дуг по­разил и пред­при­нима­телей. Пос­мотри­те, сколь­ко стар­та­перов хо­тят соз­дать неч­то уни­каль­ное и не­пов­то­римое. Но не мо­гут при­думать или убе­дить ин­весто­ров вло­жить день­ги в их идею, и в ито­ге из ни­чего ни­чего и не вы­ходит. По­чему им ма­ло быть де­сятой или двад­ца­той на дан­ном рын­ке, но за­то ус­пешной и при­быль­ной ком­па­ни­ей?

Я хо­чу выс­ту­пить в за­щиту по­ловин­ки, ко­торая пред­по­чита­ет гу­лять в хо­рошую по­году и не лю­бит вка­лывать на 100%. Это здо­ровая часть каж­до­го жи­вого су­щес­тва. Она обе­рега­ет нас от пе­рег­ру­зок, прив­но­сит в жизнь нем­но­гие ми­нуты счас­тли­вого без­делья. Она со­вер­шенно пра­ва: нет ни­какой не­об­хо­димос­ти выс­ту­пать пе­ред а­уди­тори­ей так, как это де­ла­ет Джон Кер­ри11. не нуж­но пи­сать кни­ги толь­ко как Лев Тол­стой, а ри­совать ис­клю­читель­но как Марк Рот­ко, ведь его кар­ти­ны по­били все мыс­ли­мые ре­кор­ды по сто­имос­ти. Де­лай­те то, о чем вы меч­та­ете, но так, как мо­жете сде­лать толь­ко вы.

Бо­лее то­го, «лю­битель фут­бо­ла» зна­ет: что­бы от­дать, нуж­но сна­чала по­лучить, соб­рать, на­копить, взрас­тить. И каж­до­му по­мога­ет на­кап­ли­вать что-то свое. Для ме­ня нет ни­чего луч­ше, чем бро­дить од­ной по но­вым го­родам и слу­шать че­рез на­уш­ни­ки про ис­то­рию мест, куль­ту­ру и ли­тера­туру стра­ны, по ко­торой я пу­тешес­твую. Дру­гих пи­та­ет спорт, ры­бал­ка, про­гул­ки по ле­су. Луч­ше все­го мне ду­ма­ет­ся во вре­мя бе­га. Так я за­нима­юсь пла­ниро­вани­ем, бук­валь­но дви­га­юсь к сво­им це­лям. Мне при­ходит­ся бе­гать с блок­но­том для цен­ных идей, ко­торые при­ходят во вре­мя дви­жения. Каж­до­му, что­бы тво­рить са­мому или в ком­па­нии еди­номыш­ленни­ков, нуж­но вна­чале най­ти вре­мя и на­пол­нить­ся чем-то са­мос­то­ятель­но.

На­ша счас­тли­вая жизнь, ра­дость са­мовы­раже­ния и твор­чес­тва на­ходят­ся где-то по­сере­дине меж­ду аб­со­лют­ным без­дей­стви­ем и ог­лу­шитель­ным ус­пе­хом. Пер­фекци­онист, ко­неч­но, ска­жет, что луч­ше сов­сем не тан­це­вать, чем быть пя­тым ле­бедем на сце­не Боль­шо­го те­ат­ра. Да­вай­те пос­мотрим, что скры­ва­ет­ся за его сло­вами.

Страх пер­фекци­онис­та зак­лю­ча­ет­ся в том, что ему не­выно­симо быть не­дос­та­точ­но хо­рошим в гла­зах ок­ру­жа­ющих (а всем, как из­вес­тно, не уго­дишь) и в сво­их собс­твен­ных. На­до раз­би­рать­ся, чь­ими имен­но гла­зами смот­рит на се­бя пер­фекци­онист: пер­вой учи­тель­ни­цы, ма­мы, тет­ки-ака­деми­ка? По­чему тре­бова­ния к се­бе нас­толь­ко вы­соки и без­жа­лос­тны? Вни­матель­но пе­речи­тай­те гла­ву про страх ра­зоча­ровать близ­ких.

Мы же при­вык­ли гор­дить­ся стрем­ле­ни­ем все сде­лать на сто про­цен­тов, да­же ес­ли и трид­ца­ти бы­ло бы дос­та­точ­но. Вы­ходит кон­фликт с ре­аль­ностью. Тря­суще­муся от стра­ха пер­фекци­онис­ту труд­но при­нять, что дру­гим лю­дям все рав­но уго­дить слож­но. В си­лу их при­род­ной вред­ности и тре­бова­тель­нос­ти (они за­час­тую те же пер­фекци­онис­ты, толь­ко иг­ра­ющие дру­гую роль), а так­же по­тому, что у каж­до­го свои пред­став­ле­ния и ожи­дания. И все их нель­зя учесть. Од­нажды ко мне на се­минар приш­ла жен­щи­на, ко­торая вни­матель­но слу­шала ме­ня, а в се­реди­не вто­рого за­нятия вдруг рез­ко вста­ла и ска­зала: «Я со­вер­шенно не по­нимаю, как все, что вы рас­ска­зыва­ете, по­может мне на­учить­ся пи­сать».

Что­бы вы по­нима­ли: слу­шатель­ни­ца про­сиде­ла на пер­вом трех­ча­совом се­мина­ре и не за­дала ни од­но­го воп­ро­са. За­тем она уш­ла до­мой, че­рез день вер­ну­лась на вто­рое за­нятие и в его се­реди­не сде­лала та­кое не­ожи­дан­ное за­яв­ле­ние.

Я ото­ропе­ла. Ко­неч­но, я то­же хо­чу всем нра­вить­ся, и по­это­му вык­ла­дыва­юсь вне за­виси­мос­ти от об­сто­ятель­ств. Рань­ше, ког­да мое эго бы­ло еще боль­ших раз­ме­ров, не­жели, на­де­юсь, сей­час, я бы сго­рела от сты­да и ужас­но расс­тро­илась и по­теря­лась. Те­перь, пос­ле де­сят­ков и де­сят­ков учеб­ных кур­сов и ра­боты над собс­твен­ной гор­ды­ней, я не при­дума­ла ни­чего луч­ше, как поп­ро­сить слу­шатель­ни­цу по­рас­суждать нем­но­го на те­му ее не­доволь­ства. «Я прог­рамму не чи­тала. Мне вас по­реко­мен­до­вали как пре­пода­вате­ля, ко­торый учит пи­сать, но я жда­ла со­вер­шенно дру­гого», — от­ве­тила она. Я рас­хо­хота­лась и не да­ла ей до­гово­рить. Она прог­рамму не чи­тала, но хо­чет, что­бы я за­лез­ла в ее го­лову или ка­ким-то дру­гим та­инс­твен­ным спо­собом уло­вила ее по­жела­ния от­но­ситель­но ве­дения за­нятий. Ве­ро­ят­но, та­ким же об­ра­зом я дол­жна бы­ла счи­тать пред­став­ле­ния и в го­ловах дру­гих учас­тни­ков. При­гото­вить удо­бова­римый для всех буль­он и так каж­дый раз с но­вой груп­пой. Я из­ви­нилась, что не ме­ди­ум. Слу­шатель­ни­ца, что по­каза­тель­но, ос­та­лась до кон­ца за­нятий.

Я не ста­ла рав­но­душ­ной, нет. Пос­ле каж­до­го тре­нин­га я дол­го вспо­минаю, как он про­шел, бы­ла ли я дос­та­точ­но по­нят­ной для слу­шате­лей. Ес­тес­твен­но, я час­то со­бой не­доволь­на, но это ни в ка­кое срав­не­ние не идет с те­ми при­дир­ка­ми, ко­торы­ми я наг­ражда­ла се­бя рань­ше. Прос­то я раз­ре­шила се­бе быть дос­та­точ­но хо­рошей, а не на­илуч­шей. Иног­да по­луча­ет­ся ху­же, чем хо­чет­ся. Я жи­вой че­ловек, и на ме­ня мно­гое вли­яет, в том чис­ле и са­ми слу­шате­ли. Все груп­пы раз­ные, и от их нас­троя и учас­тия про­цесс так же тран­сфор­ми­ру­ет­ся, как и от мо­ей под­го­тов­ки. Ес­ли я от­ме­чаю свои про­махи, то толь­ко что­бы при­думать, как в сле­ду­ющий раз из­бе­жать их, а не что­бы фи­гураль­но вы­пороть са­му се­бя. Пусть ошиб­ки ста­новят­ся уро­ком, а не гру­зом.

Тре­бова­тель­ные и жес­то­кие к се­бе лю­ди обыч­но так же тре­бова­тель­ны и жес­то­ки к ок­ру­жа­ющим. И на­обо­рот: ес­ли во­дитель ру­га­ет всех под­ряд, а ди­рек­тор шко­лы пре­зира­ет тро­еч­ни­ков, знай­те, что ров­но так же с ни­ми го­ворят внут­ренние го­лоса.

При­чем жес­то­кость про­яв­ля­ет­ся са­мым не­ожи­дан­ным об­ра­зом. Нап­ри­мер, в ти­хом го­лосе. Нет ни­чего ху­же пре­пода­вате­ля, к ко­торо­му пос­то­ян­но при­ходит­ся прис­лу­шивать­ся. Му­жа, буб­ня­щего се­бе под нос и оби­жа­юще­гося, что его мне­ние не бе­рут в рас­чет или не по­нима­ют.

Мы мо­жем быть го­раз­до доб­рее к са­мим се­бе.

• Имен­но стрем­ле­ние к иде­алу мо­жет ме­шать вам сдви­нуть­ся с мес­та и на­чать хоть что-то де­лать.
• Преж­де чем срав­ни­вать свои кар­ти­ны с наб­роска­ми ве­лико­го Паб­ло Пи­кас­со, пот­рать­те на за­нятия ри­сова­ни­ем столь­ко же ча­сов, сколь­ко и мас­тер.
• Боль­шинс­тву нуж­ны «зо­лотые рыб­ки» и вол­шебные фор­му­лы, а не чес­тный рас­сказ о том, что до­рогу оси­лит иду­щий.
• Ес­ли вы зна­ете, от­ку­да при­ходит вдох­но­вение, у вас ни­ког­да не за­кон­чится ма­тери­ал.
• Ус­пех — это преж­де все­го боль­шой труд, нас­той­чи­вость и спо­соб­ность па­дать и сно­ва под­ни­мать­ся столь­ко раз, сколь­ко пот­ре­бу­ет­ся.
• Ос­тавь­те се­бе пра­во на ошиб­ки.

Уп­ражне­ния

Уп­ражне­ние № 1

За­пиши­те три пун­кта, что вы го­товы сде­лать толь­ко на 100%.

За­думай­тесь, дав­но ли вы так ре­шили? По­чему имен­но на 100%, а не на 96%, к при­меру?

Что про­изой­дет, ес­ли вы вы­пол­ни­те ра­боту на 94%? А ес­ли все­го на 30%?

Что бу­дет, ес­ли вы ни­ког­да ее не сде­ла­ете? Дей­стви­тель­но ли кто-то или что-то пос­тра­да­ет или вам толь­ко хо­чет­ся так ду­мать?

Уп­ражне­ние № 2

Это уп­ражне­ние поз­во­лит по­нять, кто наг­ра­дил вас тя­гой к бе­зуп­речнос­ти.

Вспом­ни­те, кто имен­но го­ворил вам, что ра­боту сле­ду­ет де­лать иде­аль­но или ни­как? Вы по-преж­не­му так счи­та­ете? Что слу­чилось, ког­да вы вы­ложи­лись не пол­ностью?

Что вам да­ет от­каз от сво­их же­ланий под прик­ры­ти­ем «все или ни­чего»? Воз­можно, са­мос­то­ятель­но от­вет на этот воп­рос най­ти неп­росто. Для раз­мышле­ний при­годит­ся сле­ду­ющая гла­ва.