Глава III. «Это и есть, по-вашему, свобода?..»
Продолжение
В Port Authority было так же шумно и людно, как и день назад. С трудом разыскав кассы нужной мне автобусной компании, которая называлась Bonanza, я прочитал расписание и, к огромному своему неудовольствию, обнаружил, что последний на сегодня автобус в Кент уходил в половине пятого вечера. Иными словами, времени у меня оставалось от силы часа три. Быстро купив билет (хотя и не так быстро: пятнадцать минут пришлось отстоять в очереди), я выскочил на улицу, подбежал к дороге и замахал рукой
Если вам доведется побывать в Нью-Йорке обязательно, хотя бы разочек, прокатитесь на такси. Это не так дорого, а удовольствие огромное. В конце концов, без своих знаменитых желтых такси Нью-Йорк был бы уже не Нью-Йорк. К тому же все водители, как правило, иммигранты, а следовательно, говорят на понятном тебе с полуслова иммигрантском английском. Столько историй можно услышать, пока доедешь до нужного тебе места, столько оптимизма исходит от этих слепо верящих в американскую мечту людей, что невольно и сам заряжаешься их энергией и выходишь из машины всегда обновленным и довольным. Единственный минус это система оплаты. Если у нас водители всегда сразу говорят, сколько денег вам придется заплатить, а в Европе вы платите за расстояние, то в Америке оплата происходит за время. Даже если вы проехали всего километр, но простояли полтора часа в пробке, стоимость вашей поездки будет такой огромной, что этих денег вполне могло бы хватить на новый видеомагнитофон или, к примеру, фотоаппарат. Поэтому, если такси попадает в пробку, американцы сразу расплачиваются, выскакивают из машины и бегут сломя голову на метро.
Поймать же такси в Нью-Йорке необычайно просто. Стоит только подойти к обочине и вытянуть руку, как из потока машин сразу вынырнет, нужная вам, желтая и, приветливо остановившись возле вас, улыбнется широкой и полной надежды улыбкой водителя иммигранта. Кстати, согласно статистике, если вы взмахнули рукой, то ждать такси вам придется в среднем всего 12 секунд.
В тот раз мне немножко не повезло: мой водитель оказался неразговорчивым, практически не говорящим по-английски индусом. К тому же он вообще не имел никакого понятия, что такое Empire State Building и как туда ехать. Хорошо еще, что в салоне такси всегда есть карта Манхэттена, я ему ткнул пальцем в перекресток Бродвея и Пятой авеню, и мы резко рванули с места.
Салон такси чем-то напоминает полицейскую машину: та же решетка, отделяющая пассажира и водителя, только в этом случае заднее сиденье гораздо более мягкое и просторное, чем переднее. Курить в такси нельзя, и если водитель в силу каких-то причин не желает с вами разговаривать, то единственным развлечением остается либо смотреть в окно, либо разглядывать карту. Кстати, северная граница этих карт Центральный парк: выше находится надпись «No Go Zone», куда такси не ходят и куда совать нос благополучному туристу строго не рекомендуется. Подобные «No Go Zone» существуют почти в каждом крупном городе Америки, особенно их много в Лос-Анджелесе и, как это ни странно, в Вашингтоне.
В общем, говоря короче, спустя десять минут мы затормозили около Flat Iron Building (тоже, кстати, очень красивое, знаменитое здание), я расплатился и направился к Пятой авеню.
Да, еще одна вещь по поводу оплаты. В Америке существует железное правило: платить таксистам чаевые. Определен даже минимум 25 процентов от стоимости поездки. На счетчике мне натикало четыре доллара с небольшим, и я подумал, что пяти водителю вполне хватит, однако по его недовольному лицу было видно, что я ошибся. Стоять, впрочем, и выяснять, сколько денег нужно Митхуну Чакраборти для полного счастья, мне совершенно не хотелось, поэтому я развернулся и как не в чем ни бывало зашагал по тротуару. Индус долго смотрел мне вслед, вероятно, в надежде, что я вернусь, затем матернулся и уехал
На любой улице Нью-Йорка можно найти миллион различных сувенирных лавок, однако такого их количества, как на Пятой авеню, нет нигде. Чашки, футболки, кепки, путеводители, открытки, индейские трубки мира и одноразовые фотоаппараты. Витрины ломились, а я судорожно сжимал в кулаке оставшиеся деньги и занимался самовнушением: денег мало, денег мало, ты сильный, ты сможешь пройти мимо, ты должен пройти мимо Если бы в мире существовал институт Кашпировского, я бы явно провалил вступительные экзамены, потому что в конце концов я не выдержал и, заскочив в один из магазинчиков, в ультимативной форме потребовал фотоаппарат. В принципе он у меня был, но не терпящий возражений внутренний голос кричал: «аппарат-то у тебя старенький, что, если он вдруг сломается, что, если фотографии не получатся?!» Многим я готов в жизни пожертвовать, но существуют две вещи, на которых я не экономлю никогда: журналы о кино и фотопленка. Ну, а что пленка, что фотоаппарат одно и то же в принципе. С легким сердцем я расстался с очередными сорока долларами и собрался было уже выходить из магазина, как продавец вдруг спросил меня на чистом русском:
«Ты случайно не из России?»
Я обернулся:
«Да».
«А я из Румынии. Привет! Слушай, как же вы так умудрились развалиться? Что ж теперь, сильнее Америки в мире и нет никого?»
Я развел руками, поймав себя на абсолютно нелепом в данном случае чувстве вины.
«Я сам в Москве учился, продолжал продавец, хорошая страна у вас была. Теперь приходится здесь жить. А что делать? Ты когда сюда приехал?»
«Вчера».
«Да ты что? Нашел работу уже? Слушай, у меня дяде в магазин продавец нужен, если хочешь, то Квартиру тебе подыщем »
Честно признаться, сейчас я думаю, что мне следовало принять это предложение, но тогда я был еще так далек от понятия «работа», и главное даже, в общем-то, не это, а то, что Америка оказалась для меня безграничным, неизведанным миром, в котором я, прожив всего один день, уже чувствовал себя испуганным и заблудившимся. Все, что мне тогда хотелось, это добраться до лагеря, осесть там на какое-то время и перевести дух. К тому же и сам лагерь мне не хотелось подводить, как-никак именно он помог мне с визой, поэтому я вежливо отказался, пожал румыну руку и, выйдя из магазина, быстрым шагом зашагал к 42 street. Через десять минут я уже был у Empire State Building.
Если вы когда-либо смотрели, хотя нет, это вы точно не смотрели Ну, «Неспящие в Сиэтле» вы должны были видеть. Так вот, основная, финальная сцена как раз снималась на смотровой площадке Empire State. Подняться туда может любой желающий, если, конечно, у него есть шесть долларов, чтобы заплатить за билет. Впрочем, это стоит того, поверьте мне. Вид со сто второго этажа открывается такой что бы вы впоследствии не видели, ничто не может с ним сравниться. Только оказавшись на смотровой площадке, я окончательно осознал тот факт, что действительно нахожусь в Нью-Йорке. Статуя Свободы, Мировой торговый центр, Центральный парк, Бруклинский мост все было как на ладони. Волна безудержной радости накатила на меня я бегал взад-вперед и фотографировал все подряд. Единственное, что у меня никак не получалось сделать, так это попросить кого-нибудь сфотографировать меня самого. Люди отказывались понимать, чего я хочу, и я уже было совсем отчаялся, как вдруг взгляд мой упал на улыбчивую и, судя по всему, добродушную старушку.
Когда-то давным-давно, еще в школе, мы с классом поехали на экскурсию в Петербург. Так вот, в самый неподходящий момент, а именно ночью, меня потянуло в город, а дорогу назад я потом так и не нашел. После трех часов поиска своей гостиницы силы покинули меня окончательно, я повалился на какую-то скамейку и залился чистыми, детскими слезами. Спасение пришло в виде незнакомой мне бабушки, которая усадила меня в такси и бескорыстно возила по всему Петербургу, пока я и не заприметил свою гостиницу. С тех пор я очень ценю и люблю стариков, и если мне нужна какая-либо помощь я всегда, в первую очередь, обращаюсь к ним. В общем, я подошел к американской бабульке и тронул ее за плечо. Любой реакции я ожидал, но только не этой: бабка подпрыгнула и разразилась, абсолютно не соответствующим ее возрасту, тонким и оглушительным визгом. Все вокруг сразу уставились на нас, а какой-то мужик даже слегка присел, будто перед стартом, готовый в любую секунду сорваться с места и бежать за security.
«I'm sorry, I'm sorry, я отчаянно зажестикулировал, can you, please, photo me?»
«Pardon?»
«Am Photo me», неуверенно повторил я.
Лицо бабки неожиданно расплылось в улыбке:
«You want me to take a picture of you?»
«Yes, yes».
«Darling, why didn't you tell me?»
Бабка начала водить меня по площадке, делая по пути снимки и расспрашивая о том о сем.
«Ну, что, нравится тебе Америка?»
«Да. Более-менее».
«Первый раз в Нью-Йорке?»
«Да».
«А сам-то ты откуда?»
«Russia».
Вид у бабули после моих слов переменился кардинально. Добродушие пропало, она снова подпрыгнула и, швырнув мне фотоаппарат, бросилась к выходу.
«Что случилось?» закричал ей какой-то дедушка.
«Mafia, John, mafia!»
«Jesus Christ!» завопил старик и побежал за бабкой.
Люди вокруг снова напряглись, а мужик опять принял стойку спортсмена перед стартом. Ну, все, думаю, хватит с меня смотровой площадки. Я подхватил свой рюкзак и пошел к лифтам. Как-то мне стало грустно, обидно За что они так?!
Каждый божий день моего пребывания в Америке я убеждался, что нас боятся, причем страх этот подсознательный, на уровне инстинкта. Конечно, не все американцы были такими, но,
Время шло, и когда я наконец опомнился до отправления моего автобуса оставалось полчаса. Опять-таки позволю себе дать вам один совет: никогда не стесняйтесь спросить, пусть даже на ломаном английском, как вам можно куда-либо пройти или найти что-нибудь. Рано или поздно люди все-таки начинают врубаться, что вы от них хотите, и дают вам хоть какую, да информацию. В Port Authority первым, что надо было узнать, это от каких gate (ворот) отходит автобус, а потом еще и найти эти самые gate. Если бы я попытался сделать это самостоятельно, я бы точно опоздал. Даже расспросив людей и несясь со всех ног, я заскочил в автобус лишь в самый последний момент, когда водитель собирался уже закрыть двери. Отдав ему мой билет, я уселся у окна, достал банку коки и улыбнулся самому себе.
Настроение снова пошло вверх. Хотелось жить, хотелось обнять весь мир и признаться, признаваться, признаваться ему в любви до тех пор, пока он и сам не начнет испытывать такой же восторг от всего происходящего, что и я. Только сейчас, описывая все это, я понимаю всю трагичность того факта, что подобных моментов в моей жизни становится с каждым годом все меньше и меньше. Тогда же я об этом даже не задумывался, да и с какой стати мне было об этом думать. Я сидел у своего окошка, смотрел на суетящийся Нью-Йорк, пил кока-колу и наслаждался каждой секундой своей жизни
Продолжение следует
