Глава IX. Встать, суд идет!

Глава IX. Встать, суд идет!

Продолжение

Эх, видели бы вы наши лица! Щурясь от солнца и сверкая, как начищенные золотники, мы шагали вниз по дороге и всей грудью вдыхали горячий, цветочный запах июля.

— А ведь мы легко сейчас можем бросить! — задумался Сергей.

— Что?

Тот достал из пакета блок «Парламента» и покрутил им у меня перед носом.

— Курить, как это что? Пять дней держались все-таки…

Я улыбнулся.

— Вот что — давай сюда блок, а сам можешь бросать.

— Э, нет, — Сергей резко убрал руку, — …так что, закурим?

— Закурим!

Мы уселись на скамейку и, несмотря на все протесты Юры, которому не терпелось убраться подальше от здания суда, задымили первой, показавшейся просто отвратительной на вкус, сигаретой.

— Простите, что это за город?

Проходящий мимо, старичок остановился.

— Это?.. Bantam.
— Bantam? А до route 7 далеко, не знаете?
— Route 7?
— Нью-Милфорд.
— А! Это туда по дороге. Миль тридцать…

Мы задумались. С одной стороны, разбиваться не очень-то и хотелось, а с другой — ну, кто ездит автостопом втроем? Ни одна машина не остановится. А одному стопить скучно. В общем, все складывалось таким образом, что капитан, хочешь — не хочешь, а должен был ехать один. Как мы и подозревали, идею эту он воспринял в штыки.

— Не поеду я один! Не поеду! Что я скажу? Остановится кто-нибудь, а я: «Э-э… Please…»
— Юра, да тебе и не надо ничего говорить. Нью-Милфорд скажешь, и все!
— Не поеду!
— А мы тебе преимущество дадим — уйдем вперед. Первого тебя будут видеть. Подумай сам — больше шансов. Ты, кстати, в Нью-Милфорде перекресток видел? Большой такой, недалеко от K-Mart?

Капитан задумался.

— Видел, кажется.
— Вот там и встречаемся. Если доберешься первый — сиди, жди нас, ОК?

Юра ничего не ответил и уткнулся взглядом в землю.

— Ну все, давай… Нью-Милфорд скажешь, и всех делов.

Я ткнул Сергея в бок, и мы двинулись вниз по дороге.

— Зря ты так, — виновато затянул Серега, — не доедет ведь…
— Доедет. До магазина доехал? И обратно доедет!

Уж, что — что, а меньше всего, о чем мне хотелось думать — так это о Юриных сложностях. Вероятность, что на втором суде нас в чем-то обвинят была крайне мала, поэтому самой главной проблемой, стоящей перед нами — было объяснение с начальством лагеря. Каждый понимал, что отшутиться на этот раз не получится, но и повод для столь длительного отсутствия найти было чертовски трудно. Единственное на что мы могли рассчитывать — это на собственную изворотливость…

А автостоп, на этот раз, шел как по маслу. Едва мы зашли за ближайшей поворот, как рядом остановился небольшой грузовичок, водитель которого, не задумываясь, предложил нам забраться в кузов. Душевные люди эти мексиканцы! Да и, вообще, иностранцы в Америке куда более человечнее, чем местные «аборигены». Иностранец мимо тебя не проедет, когда ты стоишь на обочине с поднятой рукой. Знает прекрасно, что значит находиться на этой самой обочине. Образно, конечно, но все равно… Вот и наш мексиканец-водитель, хоть и вез в кузове два десятка своих соплеменников, но не пожалел и остановился. Залезайте, мужики! Места хватит! Оптимист, тоже… У него в кузове Хуан Карлосов, что сельди Иваси в жестяной пятилитровой банке. Сцепились, как клубок змей: один стоит, второй лежит… Надежда — наш компас земной… Потные все, заработались… А грузовик как болтало из стороны в сторону, жуть! Насилу до места добрались. Страшно даже стало под конец: может, это и не Лопесы вовсе, а цыгане какие-нибудь? Увезут сейчас к себе в табор, ножничками чик-чик — и будешь потом всю жизнь улыбаться, как Гуэнплен. В бродячем цирке народ зазывать, страшилки травить…

Нет, правду говорят: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Сидим мы вот так с Серегой на травке, у перекрестка, ждем Юру, курим… Нету того и нету. Нету и нету… И вдруг та-акой «кадиллак» к нам подруливает. Да, мало того, что «кадиллак», так еще и за рулем — ой-ой-ой-ой-ой… Но самое интересное, что на переднем сиденье, рядом с девочкой, кто бы вы думали сидел? Да-да, капитан! Челюсть опять вперед, Дуче великий, отец итальянского народа. Сидит, улыбается, важный такой. Подъехали к нам, остановились, поцеловала девушка Юру на прощанье и ту-ту… Уплыла! На нас с Сергеем даже не посмотрела. Вот так вот! Мы капитана, естественно, обступили, что, мол, и как?

— Да как? — отвечает, — я ведь даже и не пытался никого останавливать. Шел себе по дороге, она и подъехала. «Садись», — говорит.
— И как ее зовут?
— Рэйчел зовут, — Юра деловито засунул руки в карманы, — начала узнавать откуда я, когда домой собираюсь?
— А ты что?
— А что я? Куда я от такой уеду?
— Что, так ей и сказал?
— Так и сказал.

Мы не спеша вышли на route 7 и остановились на повороте.

— Ладно, герой, знаешь, в Кенте заправка есть? Прямо где дорога в лагерь начинается?
— Ну, знаю, — обреченно признался Юра.
— Там, сразу за заправкой, скамейка должна быть. Озеро такое маленькое, камыши…
— Нет!
— Что нет?
— Один не поеду.
— То есть, как не поеду, Юра? Надо! Позвони Рэйчел своей, может, подвезет…
— Ну, началось… Все! Теперь, не простят до конца жизни…
— Да причем тут не простят? Ну, хочешь жребий бросим — кому одному ехать?

Капитан оживился.

— Хочу жребий!

По быстрому найдя на дороге три веточки, мы сделали одну из них покороче и принялись пытать удачу. Плохая идея, ой, плохая! Невезучим человеком я себя, конечно, не назову, но, вот, что касается жребия — тут уж я просто любимый сын Немезиды. Так что догадаться чем все закончилось — не трудно.

Пожелав Юре с Сергеем удачи, я зашагал в сторону Кента с таким недовольным выражением лица, что проезжающие мимо машины не только не думали останавливаться, но и опасливо прижимались к противоположному краю дороги. Настроения улыбаться и размахивать руками, как король-cheerleader, совершенно не было. Как мне еще удалось кого-то остановить, не знаю?! Видимо, судьба в попытке компенсировать мне мое пятидневное отсутствие приключений и подкинула этот «подарок», в виде пьяного местного «супермозга», с татуировкой змея на одной руке и букетом розочек на другой. Честно говорю, как только я сел к этому мужику в машину, я сразу почувствовал: дело — дрянь! Поначалу все еще шло нормально, дорогу я уже более менее знал. Сейчас будет поворот, потом еще один, затем озеро, затем кукурузные поля, а дальше уже и Кент появится. Вздохну спокойно, и в cabin: отсыпаться — высыпаться. Не тут-то было! Глюки какие-то мужик, ни с того, ни с сего, начал ловить. «Полиция», — кричит, и в лес куда-то как повернет. Несется на полной, машину вертит из стороны в сторонy, глаза вылупил. Вот, в кино бы увидел такое, обхохотался бы, а так-то не очень-то и смешно. Ремень безопасности расстегиваю потихоньку, думаю, влетим в дерево, может хоть через лобовое стекло выбросит меня. Умирать как-то не очень хочется. А мужик кричит что-то, пена изо рта, останавливается резко и давай из карманов таблеточки разные доставать. Достает и в окно бросает. Повыбрасывал все и ко мне поворачивается.

— Полицию видишь?

Оглянулся я для приличия.

— Вроде, нет, — говорю.

Тот сразу нахмурился.

— Че-то ты мутный какой-то… Это ты их, что ли, подослал?
— Я? Нет… Я не подсылал.
— А кто тогда, если не ты?

Во попал, думаю.

— Не знаю я, кто! Да, не было, вообще, никакой полиции.
— Как не было? Ты че, дурак?! Не, ты точно какой-то мутный… Куда тебе, в Кент, говоришь?
— В Кент.
— Ну, что ж, поехали в Кент!

Выворачиваем опять на Route 7, я уже ни живой, ни мертвый — ну его к дьяволу, такой автостоп, пешком и то лучше идти! А мужик притих, думает что-то себе потихоньку, под нос бормочет. Дождался болот, и в сторону куда-то, на неизвестную дорогу, сворачивает.

— Знаешь что? А ведь я тебя сейчас убью!

Я аж похолодел. Приехали! Сейчас либо меня в овраге закопают, сделают кормом для личинок коннектикутовского шелкопряда, либо мне придется мужика мочить. Тоже интересная история: приедет полиция — ба-а, Гарри. Только вышел, сразу убил кого-то. Стенографистка по клавишам клац-клац: у-б-и-л к-о-г-о-т-о… Боже, до чего неприятно это все! Собрался я, сосредоточился и равнодушно так, как будто не понял:

— Что, что?
— Убью тебя сейчас, что!
— Да?..

Зевнул я и давай мелодию какую-то насвистывать. Мужик явно растерялся, головой крутит по сторонам, разволновался весь, раскраснелся. Смотрю, разворачиваться стал — назад поехал. Косится на меня недоверчиво. Я сразу к нему поворачиваюсь, голову рукой подпер и смотрю пристально. Ох, он весь заерзал, занервничал, не знает что и делать. Думал я уже блефануть, да ведь мужик — наркоман. Мало ли что ему еще в голову выстрелит. Так до самого Кента и ехали. Высадил меня молча и так же молча уехал… Пронесло!

Ну, а парни только к двум часам ночи добрались. Шесть часов пешком, пять минут на машине. Я уже на этой скамейке и так крутился, и сяк — нету никого и нету. В конце концов, растянулся, глаза прикрыл, думаю — полежу, подремлю. Куда там! Как вырубило! Ночью уже слышу — за плечо кто-то трясет. Как подскочил: «Кто? Что?» Стоят… Грязные, в пыли все.

— Пошли, что ли?

— Пошли…

Так из последних сил и дотопали…

А в лагере веселье полным ходом! Не спит никто, парочки сидят на крылечках, музыка отовсюду. Праздник жизни! Есть мы, нету нас — кому какое дело? Это как заметила моя знакомая, ставя мне в пример одного рубаху-парня: вот он живет так же весело, с ним тоже происходят всякие «истории», только у него это выходит как-то естественно, органически, а у тебя всегда присутствует какой-то надрыв, какое-то стремление к саморазрушению… Может, она и права. За этот день меня могли посадить в тюрьму, убить, превратить в Гуинплена — а мне как горох об стену. Хи-хи, ха-ха… А ведь мог бы вместо этого сидеть преспокойно в лагере, пить кислющий «Поль Массон» и лапать девок из разных частей света. Выглядел бы при этом нормальным компанейским пацаном…

Не получается! Тянет куда-то, манит, и, что самое интересное — только из колеи выбился — все! Завертело, закружило, у-у-у-у… выбросило… Вроде бы, казалось, все хорошо, вернулись, будет все по-старому. Нет, не будет. Стоило мне только войти в лагерь, как сразу стало понятно, что долго я здесь не задержусь. Этакий синдром «последней главы». Все вдруг обостряется, каждая мелочь становится заметной — и ты уже подсознательно ждешь какого-то толчка, какого-то саморасставления точек над «i». Оставалось только дождаться следующего дня, дождаться скандала и, расставив руки, интуитивно ловить переменчивый ветер жизни…

Продолжение следует…