ОНИ оскорблены в лучших чувствах.
ОНИ сказали, что я... неправа и что нельзя же так.
Что ОНИ не совсем такие.
Что ОНИ совсем не такие.
Что такие вовсе не ОНИ.
Что ОНИ никогда не делают ЭТО, а если и делают, то не так.
Что ехидну, если уж она у меня есть, надо держать в наморднике и воли ей ни в коем случае не давать. Мало ли у кого внутри какой... крокодил!
Что ОНИ гордые и не потерпят.
Ладно. Восстановим справедливость. Хотя я лично не приврала ни слова. И ехидна тоже — она-то вообще врать не умеет, честное животное!
Признать я могу лишь одно: из присущей мне тенденциозности и объективно присутствующей необъективности я направила свой личный луч света лишь в один угол темного царства.
Просто там больше народу толпилось.
Теперь, чтобы никому не было обидно и мучительно больно и чтобы гордые птицы, оказавшиеся в неохваченном углу, не заклевали насмерть мою ехидну, сообщаю почтеннейшей публике: да, есть и другие.
Другие ОНИ, которые не всегда и не так «делают ЭТО», то бишь ведут дом и домохозяйство.
Они, те, которые сегодня в другом углу нашего ринга, ведут его... не руками. Ведут уверенно и твердо, ведут в избранном направлении, но руки пачкать и время на это тратить не желают.
Скажу сразу, что направление-то, в котором они плывут по жизни, то же самое, идеал известен, к нему и стремятся их помыслы, но они же... не такие, как те, из моей первой статьи, им-то и книжку (газетку, журнальчик) полистать хочется, и культурно провести досуг (как именно, мы с ехидной как-нибудь расскажем отдельно), и вообще, не их это дело — постоянно с ароматными моющими средствами по дому носиться.
У них есть другие средства — не такие ароматные, ибо, как известно, не пахнут, но не менее моющие.
Денежные. Если их не так много и не хватает на помывку всего — что ж, вступает в действие режим экономии, на сцене появляются такие проверенные вещи, как упреки мужу, вздохи, печаль в глазах и жалобы соседкам.
«Пора делать большую уборку, но эти домработницы... да, моя тоже... и моя — совсем обнаглели! Я раньше два раза в неделю ее вызывала, а теперь раз в две недели приходится, представляете?.. А в доме пыль и полный ужас! А моя, видите ли, заболела и прислала вместо себя дочь, а та ничего не умеет, пришлось целый день за ней ходить и показывать, где что!.. А у моей родился внук и теперь... ах, какой пассаж!» — говорится не в одной, а во многих гостиных с протертыми люстрами и накрахмаленными кружевами, вокруг столиков с кофейными чашками и горками разнообразных печений, и наманикюренные пальчики с волнением теребят вышитые салфеточки.
Как правило, это отнюдь не крутые бизнес-леди, которым действительно некогда, и не избалованные жизнью дамочки с запредельными доходами — отнюдь. Это тоже домохозяйки. Просто они не желают уподобляться тем, кто вечно моет раму, и считают, что в современном мире всем должны заниматься профессионалы.
«Как — ты все-все-все делаешь сама?! Так у тебя же дети! Как — и ковры, и окна, и... о ужас! Как ты успеваешь? Еще и преподаешь, и пишешь?.. Ну, знаешь!» — осуждающие взоры ищут приметы синдрома вечной усталости (незакрашенную седину, непокрашенные глаза, непрокрашенные морщины, некрашеные ногти, криво покрашенные губы и прочая, и прочая) и недовольно уходят в сторону, обнаружив, что все вообще не крашеное. В стороне они жаждут увидеть приметы полного упадка и разрушения: паутину по углам, пыль на горизонтальных поверхностях, давно не мытые ароматными моющими средствами ковры, разбросанные детьми игрушки и вещи — и, не обнаружив, недовольно уходят восвояси обсудить и осудить эту странную русскую.
Моя ехидна утверждает, что после таких ревизий, целью коих является исключительно благородное миссионерство, она своими глазами видела отпечатки их наманикюренных пальчиков на тех самых горизонтальных поверхностях, на которых не нашлось искомой пыли... и чуть ли не на люстре.
Но мы с ехидной успели и вытерли — а что, нам в пыли под тусклой люстрой сидеть и роман писать, дожидаясь, пока домработница соизволит снизойти?
Домработницы нарасхват, дни их расписаны на год вперед, как концерты звезд мирового балета, они придирчивы и капризны, они могут отказать вам от... тьфу, отказаться от вашего дома, если вы, не дай бог, не так на них посмотрели, они — вечный предмет толков и пересудов за чайными столиками, а найти хорошую и удержать при себе так же сложно, как правильно выбрать вечернее платье и подходящего мужа. Чтобы и всем на зависть, и себе удобно... сложно же, согласитесь!
Зато есть о чем подумать и поволноваться в освобожденное от уборки время. Другого способа его освободить, кроме как озаботиться поисками домработницы, они не знают и знать не хотят.
Что окна можно мыть не (черт, забыла — сколько там?) раз в десять дней, а, скажем по мере загрязнения, мысль настолько крамольная, что даже моя ехидна ни разу не решилась ее озвучить в приличном обществе. А в неприличном нам бывать как-то не посчастливилось. А что, когда очень холодно, запылившиеся окна можно протереть только изнутри, — это вообще мое тайное ноу-хау, и если бы мою ехидну кто-нибудь потянул за язык сказать такое... нет, даже не представляю!
«Что значит, внутри чисто?! Что значит — для себя, любимых?! А соседки зайдут и увидят, что снаружи-то?.. Да, лучше я потом заболею (это глас тех, кто даже во сне видит ароматные моющие средства), да, заболею и умру, но под чистым окном!.. Да скажи домработнице (это те, другие, которые гордые и ждущие опровержения), что же их баловать, мы им столько платим... подумаешь, холодно, ничего ей не сделается!» — впрочем, это все домыслы, ибо, повторяю, озвучить ноу-хау не решилась и ехидне запретила.
Некоторые пытаются сидеть между двух стульев: раз в месяц призывать домработницу, а в остальное время... сами знаете — с ароматным моющим средством. Последнюю неделю до явления прислуги народу проводят по двум сценариям: либо ничего не делая, чтобы ей было чем заняться, либо судорожно протирая хоть что-то, чтобы заслужить ее одобрение. Одна моя приятельница (под сорок, врач, доцент) как-то рассказала, что ее редко приходящая домработница, отодвинув холодильник, осуждающе поджала губы и произнесла турецкую поговорку: «Чтоб свекровь этого не увидела!» После чего приятельница, врач и доцент, застыдилась до такой степени, что больше не рискует встречаться с домработницами и моет за холодильником самостоятельно. Ее свекровь, кстати, до радостного момента обнаружения той пыли не дожила, да и при жизни никогда в тот страшный угол не стремилась.
Свекровь, легким движением отодвигающая холодильник, чтобы лишний раз убедиться в никчемности и лени невестки, — это вообще такой местный фантом.
Призрак, так сказать, мыльной оперы.
Ибо кто видел ту самую свекровь? Вот ваша, например, где? Правильно, кружева вам навязывает, моет собственные шкафчики ароматным моющим средством, печет что-нибудь вкусненькое — или, наоборот, сидит в кругу подружек за чашечкой кофе, красит ногти, сплетничает про домработниц и ест что-нибудь вкусненькое.
Так что не верьте, девушки, спите спокойно: та свекровь из поговорки — это... ну как тот серенький волчок, который якобы укусит за бочок, и если их бояться, так и в лес, то есть замуж не ходить.
Моя ехидна заметила, что в последние годы народу в том углу ринга, где борются за право ничего не делать своими руками, заметно прибыло.
Оно и понятно: турецкая модель феминизма в действии. Не разделить тяготы быта с мужчиной, а гордо заявить: «Я тебе не прислуга!» — и тратить часть бюджета на домработницу. Даже в том случае, если сама мадам никто по профессии и образованию, почему она все должна сама? А права женщины, которая, как известно, тоже человек?! А руки, которые будут навеки испорчены ароматными моющими средствами? А досуг для культурного времяпрепровождения?
Если немного выйти за рамки предпринятого исследования (а длинный нос моей ехидны никак не может не высунуться за всякие рамки, как чует рамку — так за нее!), то можно сказать, что... тенденция, однако!
Не только домохозяйство — все остальное тоже постепенно сгружается со слабых плеч освобожденных женщин востока на плечи профессионалов. Редкая дама в состоянии сделать сама себе маникюр, педикюр или соорудить приличную прическу. А если и в состоянии, то скрывает это и ходит в ближайшую парикмахерскую, где тусуются все ее подружки и соседки — чем она хуже?! Крошечных парикмахерских у нас здесь не счесть — судя по всему, процветают.
Большинство турецких женщин верят в занятный миф, что если они сами начнут учить ребенка читать до школы, то сделают это неправильно (ну да, ехидна вот тоже порадовалась!) и нанесут непоправимый вред его образованию. Поэтому и ребенка надо передоверить профессионалам. Как можно «неправильно» научить читать на языке, устроенном по принципу «как слышится, так и пишется», для нас с ехидной остается загадкой, но миф, тем не менее, имеет хождение на правах твердой валюты. Лет с трех детки даже не работающих и не моющих целыми днями раму мамаш ходят в детские сады, чтобы учиться читать не абы как, а по профессиональной методике. Владелицы многочисленных детских садиков, конечно, не Монтесори, но буквы, видимо, знают правильные, и садики, как и парикмахерские, на каждом шагу, а у домохозяек остается больше времени на борьбу с домохозяйством или домработницами.
А как вам такое заявление: «В субботу придет домработница, в пятницу не смогла, а садик закрыт, придется ребенка с няней куда-нибудь отправить!»... красиво жить не запретишь, да?
Или еще вот: «Так надоело чистую посуду из посудомойки по местам расставлять! Надо бы купить вторую: в нее грязную ставить, а чистую в первой держать, а потом — наоборот!» — моя профессиональная гордость писателя была уязвлена: мне никогда не додуматься до такого, мне не написать «Гарри Поттера», а ОНИ еще со своим опровержением!
Одна дама спросила в магазине бытовой техники (при мне, при мне, плохо у меня с фантазией!): «А у вас есть вытяжка для кухни с дистанционным управлением?»... хотите — верьте, хотите — нет, но вы бы ведь тоже не додумались, да? А у НИХ это запросто.
«Не могу же я все сама!» — в этом популярном местном лозунге за «не могу» так и слышится капризное «не хочу, не буду!», ибо, вопреки распространенному мифу, турецкие мужчины отнюдь не деспоты, постоянно валяющиеся на диванах с газетами. Нет, хотите собственного ручного Обломова — пожалуйста, сколько угодно, как и в любой стране, но изначально они всегда были ориентированы на то, чтобы самостоятельно обеспечивать семью, а слегка осовременившись во времена падения Османской империи, готовы и освободить жену от тяжкой доли хождения по магазинам и рынкам, прибивания всяческих гвоздиков и таскания тяжестей в виде пылесоса. Кроме того, среднестатистический турецкий мужчина абсолютно убежден, что стиральная и посудомоечная машины так же необходимы в доме, как телевизор и спутниковая антенна, принимающая спортивные каналы, и если его доходы вдруг не смогут ему позволить приобрести все вышеперечисленное, то... да, представьте, он пойдет смотреть важный матч в ближайшее кафе или, повздыхав, посмотрит его в записи, а не в прямом эфире, но машины эти раздобудет.
Не знаю, что сказал бы по этому поводу дедушка Фрейд, но если они и жаждут видеть в жене собственную маменьку, то, может, им приятно освободить ее от вечного натирания паркета и мытья посуды вручную ароматным моющим средством и таким образом почувствовать превосходство над не сумевшим когда-то этого сделать отцом. Мой муж, например, не только любит и умеет готовить — он действительно это периодически делает, а иногда готов и протереть пыль на люстре или вымыть тот верхний уголок окна снаружи, до которого я не могу дотянуться.
Мы делим обязанности по дому, хотя мне, конечно, достается больше, и это справедливо, потому что работаю я меньше: так получилось. Поэтому мне окно — ему верхний уголок. Мы не любим домработниц и прекрасно обходимся без них. Мы любим свою люстру, живем под ней — но не моем ее каждый день: некогда и незачем.
У нас нет торжественно убранной гостиной — это наша просто чистая жилая комната. И наши дети, не отправленные в свое время в детский сад, никогда не разбрасывают свои вещи и игрушки: им тоже некогда их убирать, а домработницы-мамы (или не-мамы) у них не было, нет и не будет.
И быт нас не заедает — он нам нравится.
А вот тем, кто постоянно трет что-то с ароматным моющим средством, и тем, кто спихивает это на домработниц, по-моему, нет. ОНИ его ненавидят, и вся их жизнь есть борьба.
Среди афоризмов моей любимой Цветаевой есть и такой: «Быта как такового нет. Вещественность, которую ненавидишь, — быт!»
От любви до ненависти один шаг: ОНИ так его любили, так натирали своими ароматными моющими средствами, что не могли не возненавидеть. И теперь вправе требовать от моей ехидны всей правды: ОНИ уже давно не делают ЭТОГО, не хотят и не будут, у них на то домработницы есть!
Что ж... ОНИ сами просили — я все написала.
Почитают и обсудят на досуге, благо его-то у НИХ теперь предостаточно.
