Мне кажется, ОНИ какие-то другие...
Если вы еще не в курсе, кто такие ОНИ в моей женской саге о турецкой жизни, то скажу: это наши сестры по счастью, если считать таковым наличие мужа — турецкоподданного, но не по менталитету, или, как сказали бы раньше, по разуму. Новый термин точнее, ибо менталитет-то имеется всегда, а вот с разумом бывают проблемы.
Итак, ОНИ — это турецкие женщины, которым для достижения хоть какого-то демографического баланса давно пора приглядеться к русским мужчинам. ОНИ, кстати, пользуются ограниченным, но все же спросом и успехом у американцев, немцев и англичан, однако это их не слишком вдохновляет, и большинство продолжает искать или ожидать счастья на родине.
Поскольку тут все понятно, объяснено маменьками и тетушками, а зачастую ими же и выстроено. В прямом смысле слова.
Знаете, КАК ОНИ выходят замуж?
По сей день со сватовством, знакомством по выбору родных, с мыслью, что любовь приходит уже в браке... нет, не все, я же не статистикой занимаюсь, я просто сплетничаю, поэтому ничего не обобщаю, кроме историй моих знакомых, родных и соседей.
Представляете, они выходят замуж абсолютно всерьез. Озадаченно как-то. То есть это бизнес такой, работа — удачно выйти замуж. Правильно выйти. Так, чтобы не было мучительно больно... не себе, любимой, а всей родне, включая самую дальнюю, и предкам, включая давно ушедших в иную реальность. Рискнуть по любви, конечно, можно, и некоторые, говорят, уже делают ЭТО... я точно знаю, ибо только и слышу от своих турецких соседок, как кто-то из юных-неопытных настоял на своем... и вот что из этого вышло. Ничего хорошего, кроме развода, который они хорошим не считают, даже если им удалось избавиться от Дракулы или Синей Бороды. Добавлю еще, что лично я никого из упомянутых не встречала, так что подозреваю, что это из области мифов.
Молодые девушки искренно советуются со своими мамами: быть иль не быть? Не для того, чтобы поступить наоборот или по-своему, а с полным уважением. Скажет мама: не то, девушка поплачет чуток — и покажет ей следующего.
Или мама сама к тому времени подберет. Подходящего.
Поверьте, я, когда еще искренне пыталась стать в здешнем женском сообществе своей в доску, сиживала на «ихних» дамских посиделках и такого наслушалась... моя собственная мама возразила, что я, мол, оторвалась от российских реалий, что у нас там сейчас тоже все больше по расчету и ради денег... а по-моему, не в том дело. Всегда и везде, во все времена и во всех странах были девушки, стремящиеся выгодно себя продать. Ибо лучше же — раз в жизни, чем от случая к случаю, с переменным успехом... хотя последние тоже находились. Это так — и уж наверняка это так в нынешней России, с ее навязчивым культом гламурно-тусовочного образа жизни, но я всегда внимательно смотрю по сторонам и, думаю, не ошибусь, сказав, что в России, даже в Москве, с ее Рублевским (многозначительное название, да?) шоссе к полному счастью, таких девушек не большинство. И те, которые осознанно строят планы на материально удачный брак, рассчитывают на совсем иные суммы.
А здесь... здесь небольшими расчетами опутаны все, поголовно. Если у жениха нет квартиры... нет, стоп, это оксюморон: без квартиры его нельзя считать женихом, вопрос закрыт. С родителями здесь жить не принято, да, молодые могут снимать квартиру, благо здесь с этим просто, но предлагающий такое жених вызывает у здешних девушек чувство сомнения.
Понимаете, они ведь уже давно приданое готовят, а все эти вещи настоятельно требуют, чтобы было куда их разместить. Да не придумываю я, видела своими глазами... не пишу фэнтези никогда! И все это не преданья старины глубокой, сейчас расскажу.
Только факты: возраст, образование, место работы персонажей прилагаются... кроме того, я живу в большом городе, и ни одна из моих знакомых не носит тюрбана, платка, хиджаба, паранджи — наоборот, джинсы у всех спущены явно ниже, чем у меня, а юбки срезаны явно выше.
Дочь моей знакомой (двадцать пять, незаконченное высшее, ибо студентка — консерватории, между прочим, сопрано и красота, хоть на обложку!) собралась замуж, а легкомысленная мамаша как-то затянула с приданым, поэтому все шилось второпях и практически на моих глазах.
Итак, что это было? Комплект для спальни: покрывало, шторы, всякие ненужные подушечки — это кроме нормального постельного белья. Все было выполнено так, словно предназначено не для жизни молодой семьи, а для выставки достижений домашнего хозяйства, павильон «Вышивание, вязание кружев, работа с бисером и прочая бурда». Комплект для кухни: скатерть... если прилечь на то высокохудожественное покрывало еще можно (например, в порыве страсти или в темноте, не заметив, что на кровати!), то поставить даже чашку с чаем на такую скатерть — ой нет, лучше сразу снести в тот павильон, там ей самое место. К скатерти, чтоб той не было одиноко в своей красоте (бессмысленной и беспощадной), прилагались шторы, салфетки — детеныши скатерти, пользоваться ими можно только в страшном сне, специальные салфеточки с кружевными уголочками, чтобы свисать с кухонных полочек, салфетки, чтобы класть на подносы и подносики, салфетки, чтобы подстилать в хлебницу... «Ой, а это что?» — «Это, — я уже привыкла к их странным взглядам, ну и что, я все равно спрошу! хочу все знать! — тряпочка, чтобы гладить!» Да, припоминаю, раньше, когда «Тефаль» еще не думал о нас, у наших мам были такие утюги, что приходилось гладить через тряпочку. Мы обычно пользовались куском марли, но это?! Во-первых, тряпочка была явно из батиста с ручным кружевом по краям, а во-вторых... и этот вопрос я решилась озвучить: зачем она вообще, если сейчас такие утюги, что?..
Вы никогда не догадаетесь, что именно мне сказали в ответ. Оказалось, та самая очаровательная тряпочка нужна не совсем для того, чтобы гладить, ибо, разумеется, утюги-то уже... но... ведь когда (кофе свой поставьте куда-нибудь, разольете!)... когда придут смотреть приданое, кто-нибудь может заметить, что тряпочки нет!
Ой. Как страшно жить. А что, кто-то придет... смотреть?.. А если дочь (двадцать пять, сопрано, красавица, студентка, почти комсомолка!) не захочет, чтобы этот кто-то смотрел ее салфеточки и тряпочки?!
Терпение моих турецких подруг поистине безгранично. Они готовы часами объяснять мне, убогой, элементарные вещи. У меня ведь дочери растут — пора бы мне призадуматься.
Приданое (им нравится заниматься ликбезом) придут смотреть обязательно. Все родственницы со стороны жениха, родственницы со стороны невесты, приятельницы и соседки со всех сторон. Это специальное мероприятие, сопровождаемое чаепитием со сладостями, регламентированное и, судя по всему, нестерпимо серьезное.
Вроде самого замужества.
Для одной моей знакомой (тридцать один, высшее, адвокат) сшили десять прямоугольных батистовых тряпочек с кружевами. «Это чтобы гладить? А зачем столько-то?» — я была уже на следующем этапе познания жизни. Что я о себе возомнила? Гладить — как бы не так. Мне снисходительно и терпеливо (видимо, жалея моих многочисленных дочерей) объяснили, что эти тряпочки... не старайтесь, все равно не догадаетесь!.. нужны для того, чтобы... подстилать их на полочки и в ящички шкафа.
«Но ведь сейчас такие шкафы, что?..» — возражение застряло в горле: конечно, как же я могла забыть, ведь придут смотреть! «А у нее в шкафу будет именно десять полочек?» — ехидна, обычно тихо сидящая у меня внутри, настоятельно требовала задать хоть такой безобидный вопрос. «Да она их потом уберет, она их и не хотела, но ты же понимаешь...»
Понимаю. Без тряпочек для шкафа никакая умница-красавица-студентка не может быть признана достойной невестой — как страшно жить.
«Смотри, что я вчера купила! Так повезло!» — моя соседка (сорок восемь, высшее, разведена, бухгалтер строительной компании) показывает мне приличных размеров сундучок.
«Что это?» — ларчик открывался просто, а в том ларце были столовые приборы числом около ста: вилочки для десерта, специальные ножи для рыбы и фруктов... на память сразу пришла героиня знаменитого фильма: «Я не ем рыбу! Никогда!» И я бы, пожалуй, не стала есть... много чего не стала бы я есть, глядя на все это великолепие.
«Это для приданого» — спокойно поясняет она, ибо терпение их безгранично, а вопросы, похоже, написаны у меня на лице. «Твоя дочь (двадцать три, незаконченное высшее, почти архитектор) собралась замуж?» — «Нет, что ты! Ей еще рано! Просто комплект продавался дешево, все равно же приданое нужно...»
Моя соседка (тридцать восемь, высшее, инженер) как-то подала мне чашку кофе на чем-то, что я приняла за произведение искусства и с чего быстро и осторожно чашку убрала. «Очень красиво!» — совершенно искренне сказала я. «Это из моего приданого, я сама вышивала...» — я точно знаю, что она делала это, еще не будучи знакомой со своим женихом, которого впервые увидела за неделю до уже организованной свадьбы. Так получилось: он был в армии, семьи договорились, она сама дала согласие. «Как ты могла — вот так?» Изумительный ответ: «Да я была толстая, думала, никто замуж не возьмет... а их семью мы давно знали». Сейчас она не толстая, и ей повезло: она в этом своем первом и единственном браке счастлива. Подозреваю, что потому, что относилась к делу серьезно и вышивала те самые салфеточки, которые теперь два раза в месяц с такой же серьезностью стирает и крахмалит.
Моя... сейчас скажу — кто. В турецком языке множество терминов родства — слов, называющих самых разных родственников. Например, нашему «дядя» соответствуют целых три слова, обозначающие соответственно: «дядя — брат матери», «дядя — брат отца», «дядя — муж родной тети». То же самое с «тетями», а та, о ком я собралась рассказать, для меня «жена брата моего мужа». Кстати, в древнерусском для этой степени родства тоже было специальное слово — «ятры», представляете?
Итак, моя... родственница (сорок, среднее специальное, швея-вышивальщица) профессионально вышивает и вяжет дивные кружева. Она никогда не сидит просто так, в гости ходит со специальной сумочкой, откуда непременно извлекает нечто, из чего тянется ниточка и торчит иголочка. Она шьет приданое дочери — уже несколько лет, с тех пор, как той исполнилось... лет семь или восемь. На мое недоумение — зачем? так рано! может, она сама потом купит? — мне был задан контрвопрос. Ребром. «А ты — ты! — неужели ты ничего не делаешь для своих дочерей?!»
Ничего.
Совсем-совсем ничего.
Я даю им образование и воспитание, мы с мужем работаем, чтобы они могли покупать себе любые книги, мы, конечно, постараемся как-то так организовать свой бюджет, чтобы они могли жить отдельно, поступив в университет. Я иногда шью им сама — театральные костюмы или что-нибудь особенное, я могу связать им свитер с котиками или любой заказанной картинкой, я обшиваю их Барби так, что они похожи на коллекционных.
И я никогда не позволю себе лишить их удовольствия и права самим выбрать себе скатерть или шторы для спальни. Или навязывать им тряпочку — вместо современного утюга... или вместе с ним, лишь бы соседки ничего не сказали?!
А уж искать им жениха... боже упаси.
«Но ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь проходимец?..» — разумеется, не хочу. Поэтому, повторяю, даю дочерям образование и воспитание... ах, если бы оно могло дать гарантию счастья! Но ведь и салфеточки не дают.
Одна моя дочь уже вышла замуж, родила ребенка и, кажется, счастлива. В качестве приданого она получила денег, чтобы купить холодильник, стиральную машину (с настойчивым советом купить именно ее, а не потратить все на новый компьютер и книги!), заветный утюг, пылесос и еще что-нибудь, чтобы московский быт, бессмысленный и беспощадный, был не так страшен, как его малюют. Кастрюльки и прочие подушечки она как-то организовывает себе сама, ведь в Москве никто не приходил смотреть, что и как лежит у нее в шкафах. Почему-то я уверена, что там нет батистовых тряпочек с кружевами. И ничего готового: ни заранее купленных ковров, ни рецептов семейного счастья.
Кстати, у ее мужа не было собственной квартиры, собственного бизнеса, собственного самолета... даже машины. Работы приличной и той тогда еще не было. Так что в Турции ничего бы ему не светило, разве что вежливое: зайдите попозже, может, что-нибудь, из вас и выйдет.
Кстати, о работе. Разумеется, у жениха должна быть постоянная и приличная работа... нет, мы в России тоже это ценим, нас один умный дядя самых честных правил еще когда предупредил: гляньте, девушки, не лежит ли он целый день на диване, — целый роман написал! Видимо, русские барышни уже тогда ценили любовь больше бытовых удобств и нуждались в наставлениях. Так вот: если ваш избранник лежит на диване — бросьте его и... правильно, лучше за господина Штольца... за иностранца то есть... только вот натуральная школа помешала: чахнет девушка, скучает, а вроде хороший такой был расчет.
Впрочем, я о работе... моя знакомая (тридцать один, высшее, заместитель директора крупного банка), собираясь замуж, попросила своего избранника принести ей... как же, аленький цветочек, сейчас! — даже не колечко с каким-нибудь особенным бриллиантом, а попросила она его — ой, мне прям стыдно сплетничать, но ведь правда не сплетни, да? а это правда, такое нарочно не придумаешь! — справку с места работы с указанием суммы зарплаты.
«Прописью?» — высунулась моя ехидна, сделав серьезное лицо. «Как?!» — поразилась девушка, и на ее, тоже серьезном, лице отразилась целая гамма чувств: как это она сама не сообразила? а что, он и правда ведь мог приписать лишний нолик? что же делать — просить новую справку? навести еще какие-то справки?!
Разные такие были там чувства — кроме двух: чувства юмора и хоть какой-то, пусть придуманной любви к тому, за кого она (нормальная, современная, красивая, образованная) собралась замуж.
Как страшно жить.
Моей ехидне еще стало интересно: а не послал ли он — тот, у кого требовали справку, — свою разборчивую невесту... куда-нибудь. В Турции, конечно, таких мест не столько, сколько в России, и называются они попроще, но тем не менее...
Говорят, у писателей есть внутренний редактор — так вот, у местных потенциальных невест и их маменек есть внутренний налоговый инспектор.
А у меня... ну да... ехидна. И она уверяет, что все они слегка... продаются, что ли.
Моя очередная знакомая (за тридцать, высшее, просто супер-высшее, лучший университет страны, менеджер банка) решила, что ей пора замуж. А то родители расстраиваются. Претендентов было двое, и она серьезно (совершенно серьезно, как страшно жить!) обсуждала со всеми, кого из них ей выбрать.
Нет, я понимаю, бывают всякие странности любви, иногда так запутаешься в собственных чувствах, мало не покажется... но тут о чувствах и речи не было. Был расчет и следующий расклад: один — учился с ней в университете (плюс), привлекателен внешне (плюс), имеет постоянную работу (плюс), не очень много зарабатывает (минус), имеет современные взгляды на жизнь и с ним есть о чем поговорить (плюс), не имеет квартиры (десять минусов) и реальной перспективы ее купить и в одиночку обеспечивать семью (минус последний, окончательный). Второй претендент: учился в платном и не лучшем университете (плюс на минус), лысоват и невысок (минус), работает в частной фирме и зарабатывает то много, то мало (скорее плюс), придерживается довольно консервативных взглядов (минус), имеет собственную квартиру, машину, богатую семью, дачу (много плюсов, один из них окончательный).
«Зачем я пойду замуж за первого, если не смогу изменить свой образ жизни?» — добавим, что девушка сама зарабатывала немало, имела хорошую машину, дорого одевалась — словом, не нуждалась.
Кстати, она, готовя приданое, поразила меня еще одной занятной вещью. Притащив как-то множество сумок и сумочек, чтобы продемонстрировать покупки, она сказала: «Все, остался утренний халат!» То есть вечерний она уже купила, нужен был второй, утренний. «А у тебя халата, что ли, не было?» — удивилась моя ехидна, зная ее манеру ни в чем себе не отказывать и вечно покупать дорогие шмотки. «Был, конечно, — отмахнулась она, — но надо новое... смотреть же придут!»
Разумеется, как же я забыла, как страшно жить?
Приданое — это серьезно. Есть целый список вещей, вроде никому не нужных тряпочек и утреннего халата, которые нужны обязательно. Тем, кто смотрит и все видит.
Между прочим, я сбилась с темы и недорассказала, что все вышеописанные покрывала, занавески и комплекты для кухни и гостиной нужны в двух экземплярах. Для лета и для зимы — а вы и не знали? Они их меняют во время грандиозных сезонных уборок... я искренне надеюсь, что уже поэтому они счастливы.
И последнее. На эту тему — мою ехидну не задушишь, не убьешь, молчать не станет, но про ЭТО осталось только одно.
В разговоре с подругой (тридцать пять, высшее, преподаватель) я случайно (не подумав о том, как страшно жить!) сказала, что посоветовала дочери не спешить замуж и сначала пожить со своим избранником.
Боги, боги мои. Судя по ее лицу, она решила, что я... как минимум сошла с ума, ибо советовать родной дочери то, что врагу (врагине) не пожелаешь?!
«А вдруг он потом... вдруг он... на ней не женится?!» — вот он, их самый страшный, затаенный кошмар, он прячется в самой глубине души, иногда вырываясь вот таким криком. Слышите, как звучит: он — на ней — не женится! Не: она — может быть — не захочет, а только — он!
Так как же она может не захотеть, если?..
Если — что? Если пожила с ним месяц, убедилась, что жить с ним — никакой радости, и передумала?
Как же она может передумать, если?..
Мы с ехидной оказались непонятливыми, нам пришлось объяснить, как тупым и еще тупее: если она... э-э-э... уже... ну... не девственница! Кто же после этого захочет... чуть не сказала «купить», нет, конечно, «на ней жениться»! Береги честь смолоду, и пока он не подпишет — ничего и ни под каким видом! А то пропадут все вышитые салфеточки.
А самое интересное, что матери женихов внушают сынкам, что если твоя невеста (которая уже шьет платье, готовится к свадьбе, перетрясает на досуге тряпочки с кружевами) согласилась не то что пожить — просто переспать с тобой за несколько дней до свадьбы, то... кофе или что там у вас отодвиньте от журнала и хорошей скатерти подальше!.. так вот, если она на такое согласилась, значит, она... известно кто, тебя, сынок, недостойна, может с любым... как с любым, если это ее жених, любимый, так сказать, человек, и была она до этого девственница?! Как же она может быть... известно кто, если послезавтра свадьба?!
А неважно — как.
Твоей ехидне все логику подавай, а она тут и не ночевала.
Ибо ей законного брака не предлагали, а где попало и с кем попало НАША логика не ночует. Не так воспитана.
Моя знакомая и ее муж, устраивая прием по поводу помолвки (тут это тоже всерьез и включено в обязательную программу), были во время этого многолюдного сборища озабочены — знаете чем?
Нет, где вам? Я бы ни за что не догадалась, даже ехидна моя и та бы ничего такого не подумала, нам сообщили. Итак, родители невесты во время приема гостей (человек тридцать в четырехкомнатной квартире!) были обеспокоены тем, чтобы не оставлять дочь (двадцать пять, студентка, комсомолка, красавица) наедине с женихом на кухне!
Как страшно жить.
Может быть, они подозревали, что выдают дочь за сексуального маньяка, который готов наброситься на нее прямо на кухне на глазах у изумленной публики? При этом не последнее место занимало соображение, что если это так, то как бы никто ничего не заметил, а маньяк не отказался бы потом на ней жениться.
Нет, я вовсе не проповедую полной и окончательной нравственной анархии, доступности, а тем более общедоступности, но такие крайности?.. Не скажу «в наше время», поскольку, как известно, «времена всегда одинаковые», но хотя бы «в этом месте» — в современном мегаполисе, среди образованных и в остальных вопросах вполне вменяемых людей... вы, конечно, можете подумать, что «восток — дело тонкое», как девственная плева... ой, вспомнила: одной моей знакомой в бытность ее студенткой (спортсменкой, отличницей) мама внушала, что в автобусе, на котором ей приходилось ездить в университет, не надо никому уступать место.
Знаете — почему? И не пробуйте: моя ехидна и та... и писательская фантазия не могла нам помочь.
Так вот: оказывается, в автобусе порядочная комсомолка-красавица-спортсменка должна сесть и сидеть, потому что... господи, как страшно и скучно на этом свете, господа!.. потому что есть такие страшные люди, которые... могут прямо в транспорте лишить тебя девственности. Ну я не знаю! В московском метро в час пик — пожалуй, если у кого-то там еще остаются какие-то желания, кроме самого естественного: добраться до нужного места и выбраться из вагона, но в Измире! В автобусе... где и сейчас тишина и порядок, а уж лет пятнадцать назад... да при наличии статьи уголовного кодекса, по которой за сексуальные домогательства могут посадить даже того, кто просто спросил женщину, как пройти в библиотеку?!
Я же говорю: ОНИ другие.
ОНИ ведут планомерную охоту и при этом полагают, что враг не дремлет и ведет охоту на НИХ.
ОНИ живут по правилу «вся наша жизнь есть борьба»... но при этом знаете что?..
Это уж вам моя ехидна на ушко шепнет, правда ведь не сплетни, да?
Итак. Очень многим из НИХ, бывшим анатомическим девственницам и праведницам, крахмалящим свои салфеточки образованным умницам, вышедшим замуж по прекрасному расчету, не глядящих на других мужчин, мужья начинают изменять через несколько лет после свадьбы.
Когда на дамских посиделках очередная несчастная подносит к глазам платочек и приступает к жалобам и подробностям, добрая половина которых относится к тому, как она его выследила (в ход идут счета, компьютер, распечатки всех звонков с мобильника... как страшно жить!), у моей ехидны возникает только один закономерный вопрос.
Вы, наверно, уже поняли — какой.
С КЕМ?
С кем эти негодяи изменяют своим образцовым во всех отношениях женам?
Неужели только с русскими блондинками? Но их здесь не так много, большинство благополучно замужем... так неужели где-то есть женщины из местных, способные увлечься, влюбиться, завести роман с женатым мужчиной?
Скажу честно: лично я их не встречала. Встречала разведенных, зачастую, что тоже интересно, скрывающих уже состоявшийся развод; встречала «решивших пожить отдельно» — версия для соседок: «муж в командировке»; но тех, из-за кого это случилось, увы, не пришлось.
Подозреваю, что либо их, как русалок, не существует в природе, а мужчины просто убегают от кружевных салфеточек и ежевечерних сериалов, либо те, другие, по сути своей такие же... и тоже продают свою девственность и рассчитывают, как воспользоваться своим приданым — и его квартирой и машиной.
Круг, по которому ходит среднестатистический турецкий мужчина, замыкается.
Как страшно жить.
