В российском прокате — «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», черная комедия от режиссера «Залечь на дно в Брюгге» Мартина МакДоны.
По сюжету мать-одиночка Милдред (Френсис МакДорманд) вступает в открытое противостояние с местной полицией. Прошло больше полугода с тех пор, как ее дочь жестоко убили, однако шериф продолжает бездействовать. Тогда Милдред выкупает три рекламных щита на въезде в город, чтобы рассказать всем и каждому о своей трагедии.
Картина взяла приз за сценарий на фестивале в Венеции, четыре «Золотых глобуса» (в том числе за лучший фильм) и имеет хорошие шансы в оскаровской гонке. В преддверии российской премьеры Мартин МакДона рассказал «Известиям» о своей актерской труппе, секрете режиссуры и фирменном юморе.
— В названиях ваших пьес и фильмов часто фигурируют географические названия. Почему для вас так важно место действия?
— Для меня город — это всегда полноценный персонаж. Это наиболее очевидно в «Залечь на дно в Брюгге», «Семь психопатов» тоже очень сильно завязаны на Лос-Анджелесе. Это очень лос-анджелесская история, хотя там и нет каких-то открыточных видов с достопримечательностями.
Мы потратили вечность в поисках подходящего городка и дороги для «Трех билбордов…», чтобы повесить эти рекламные щиты. Еще за два года до съемок я присматривался к Нью-Мексико, Колорадо, но затем нам сказали сузить область поисков до мест с налоговыми льготами. Поэтому мы остановились на Северной Каролине. Там нашелся городок, который идеально нам подошел — и по локациям, и по ощущениям. Такой типично американский и очень красивый, место, где бы вы хотели оказаться.
— Критики уже окрестили этот фильм лучшим в вашей карьере. Каковы ваши ощущения?
— Помню, когда 10 лет назад «Залечь на дно в Брюгге» выходил в Америке, пресса была очень кислая. Критики писали: «Этот режиссер просто не понимает, что делает: у него то смешно, то мрачно». А ведь именно этого я и пытался всё время добиться — мрачного юмора. Теперь за новый фильм я спокоен. После «Залечь на дно…» и «Семи психопатов» все примерно представляют, что их ждет.
— Но на комедию это уже совершенно непохоже.
— В картине есть места, где я жду смеха, и есть, где должна быть абсолютная тишина, — да, это все-таки очень мрачный фильм. Если смех и тишина чередуются правильно, я понимаю, что фильм в аудиторию попал. Во второй половине всё довольно жестко, но если зритель хохочет над последней шуткой (ее под финал произносит герой Питера Динклэйджа), для меня это показатель — значит всё понравилось.
— Можно сказать, что «Три билборда…» — это самая мрачная ваша вещь?
— Я бы сказал, что она самая печальная. Мы, в общем, с самого начала не скрываем, что чистого веселья не будет. У фильма трагическая экспозиция, и это готовит зрителя к довольно трагичной истории, где просто время от времени очень смешно шутят. Юмор для меня, конечно, тоже очень важен, но во время съемок мы старались соблюсти правильный баланс, чтобы не скатиться просто в комедию — из уважения к персонажу Френсис МакДорманд и ее войне.
Должен сказать, что это также и самый приятный фильм в плане производства из всех трех, что я сделал. Во-первых, из-за того, что люди, которые отвечают за финансы, полностью оставили нас в покое. Мы делали только то, что хотели и как хотели. Я не преувеличиваю — не было буквально ни одного вмешательства в творческий процесс. Честно, я не испытывал ничего подобного ранее. Поэтому, несмотря на то что тема была тяжелая, всё прошло как-то очень легко.
Во-вторых, над «Тремя билбордами…» мы работали практически той же командой, что и над «Семью психопатами». И актеры были мне уже по большей части знакомы. Примерно с восемью из них я работал до этого или на прошлых фильмах, или в театре. И очень хотел бы эту маленькую труппу сохранить и дальше.
— Из-за того, что у вас часто играют одни и те же актеры, кажется, что смотришь одно и то же кино. Разве что города меняются и имена персонажей…
— А мне кажется, зрителю должно нравиться это ощущение. В начале 1970-х годов были такие актеры-персонажи, которые появлялись в одном, двух или даже трех фильмах одного и того же режиссера. Я помню это прекрасное чувство узнавания. Престон Стерджес всегда имел более или менее постоянную труппу артистов, которых на самом деле вы нигде потом, вне его фильмов, и не видели. И мне это нравится. Хотя, конечно, такого будущего я своим актерам не желаю. Надеюсь, что у них будет много другой, самой разной работы (смеется).
Более того, мне приятно думать, что я им помогаю. Когда вы видите актера в маленькой роли, даже если он вам очень понравился, забыть легко. Я же снимаю многих по несколько раз, и, может быть, какой-нибудь режиссер, посмотрев «Семь психопатов» и «Три билборда…», подумает: «Какой интересный артист! Всего две роли, но какие разные! Сниму-ка я его и в своем фильме». Можно сказать, помимо прочего, я еще работаю агентом по трудоустройству для своих актеров (смеется).
— В чем ваш рецепт успешной работы с актером?
— Если вы любите актеров, как я их люблю, они никогда не будут «подвижным реквизитом» (смеется). Я считаю, что для настоящего сотворчества необходимо искать лучших в своем деле людей — тех, кто наиболее точно соответствует материалу. Какие актеры нужны, я понимаю уже на стадии написания сценария. Когда этот этап пройден, мне как режиссеру остается не так уж много работы — просто уйти в сторону и не мешать.
