В офис приехал к трём часам дня.
Долго разговаривал с Маратом Рауфовичем Рахматулиным.
Мы прогуливались во дворе рядом с нашим офисом.
Марат Рауфович сначала внимательно всё слушал, а потом взмолился:
— Владимир Владимирович, ну, что же у вас за система? Как гулять, так мораль мне читать. Как куда-то ехать, так о делах говорить.
— Так ведь удобно, Марат Рауфович. Гуляем и обсуждаем. И никто нас не отвлекает: ни телефоны, ни сотрудники. Нам необходимо какую-то систему сделать по поиску. Год об этом говорим, а людей нет и нет. Неужели в Москве мы не можем найти пять-шесть хороших человек, аккуратных, воспитанных, не страдающих неврастенией, не впадающих в постоянные депрессии, умеющих слушать и слышать, не устраивающих истерик, не обманывающих, не опаздывающих…
— И при этом грамотных, — продолжил мою мысль Марат Рауфович, — образованных, с хорошими голосами, готовых оставаться после работы столько, сколько нужно, способных работать утром, вечером, ночью, в праздники и в будни и получать при этом от работы удовольствие…
— Всё правильно, — согласился я с Маратом Рауфовичем. — Вот же, вы понимаете, какие сотрудники нам нужны! Давайте их искать.
— Ну, нет таких на HeadHunter, нет. Там одни и те же люди годами сидят, никому они не нужны.
Мы вернулись с прогулки, и я позвонил на HeadHunter.
Поговорил сначала с сотрудницей ресепшен, а потом с какой-то малозначимой, как я понял, сотрудницей, которая долго выясняла, о чём я хочу говорить с руководством HeadHunter.
Как я понимаю, это Жуков Михаил Александрович.
Я хотел обсудить с ним несколько вопросов, связанных с поиском сотрудников, предложить Михаилу Александровичу идею партнёрства, чтобы все, кто на HeadHunter, могли пройти «СОЛО на клавиатуре», получив либо скидку, либо месяц свободного доступа.
Я уверен, что наша корпоративная версия могла бы быть использована на HeadHunter. В этом уверен я. HeadHunter, в этом я тоже уверен, так не считает.
— Я уверен, — пытался убедить я свою собеседницу, — что, если люди будут уметь набирать слепым десятипальцевым методом, они быстрее найдут работу. Это плюс к их навыкам. Мало того, — продолжал говорить я, — с вашим руководителем хорошо бы обсудить тему обучения сотрудников HeadHunter. Они же все стучат по клавиатуре одним-двумя пальцами, бессмысленно тратя время и увеличивая нагрузку на свою нервную систему.
Сотрудница заученным голосом сказала:
— Благодарю вас за предложение, я доложу о вашем звонке, и мы обязательно вам перезвоним.
По тому, как это было сказано, я понял: мне никто не перезвонит, и я зря потревожил эту даму.
В пять часов дня к нам пришёл парень. Социолог, оканчивает университет, учится на шестом курсе. Ищет подработку.
Вначале он вызвал симпатию. Аккуратный, с приятным взглядом, с милой улыбкой, слушает внимательно, не перебивает.
Правда, диктант он написал с восемнадцатью ошибками. Многовато.
Правда, глубоких знаний по социологии он не обнаружил.
Я пытался с ним обсудить работу Бориса Грушина, Игоря Бестужева-Лады, Игоря Кона, Валерия Федорова, Владимира Добренькова…
Из этого ничего не вышло. Работ ведущих социологов наш соискатель не читал и о них почти ничего не слышал.
Мало того, я понял, что пришедшему к нам неинтересно то, чем мы занимаемся. У него нет желания писать, создавать, вести трансляции, улучшать наши продукты.
В конце нашего собеседования он честно признался:
— Вы знаете, я, наверное, зря к вам пришёл. Это не для меня.
Затем было ещё два собеседования, и оба бесполезные. Я зря тратил время.
Было хорошее общение с Вадимом Александровичем Коваленко.
Прошёл замечательный разговор с Сергеем Андреевичем Захаровым.
Получалось великолепное общение с Дмитрием Сергеевичем Михайленко.
Когда мне бывает очень грустно (а такое бывает), я захожу в комнату программистов и там отдыхаю.
Они всегда работают, над ними не надо стоять и спрашивать, кто чем занят, они сами регулируют рабочий день, они сами назначают себе небольшие прогулки, обед и так далее. И это прекрасно.
И у них в комнате царит великолепная атмосфера. Полное доверие, лёгкость, мягкость, ироничность.
Нам бы найти ещё двух таких программистов, и мы бы быстрее развивались.
Как всегда, я многого не успеваю.
Вот сейчас я пишу эти строки — двенадцатый час ночи. А мне ещё надо ответить на письма, составить план на завтра, откорректировать список по корпоративным солистам, продиктовать, какие материалы из «Московского комсомольца» поставить на сайт…
Всех дел не переделаешь, поэтому многое перенесу на завтра. А сам посмотрю фотографии новых солистов. Положительные эмоции мне нужны.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.
P.S. Я публикую дневник спустя два месяца.
Даже прошло больше, чем два месяца.
Конечно, из HeadHunter мне никто не позвонил. Зачем мы им?
Зачем им «СОЛО на клавиатуре»?
Они работают по старинке.
Главное — заработать деньги.
А людям, многим фирмам сотрудники нужны, и поэтому деньги HeadHunter платят независимо от того, как они работают. Вот так мы и живём.
Самая тяжёлая работа - та, которую мы не решаемся начать: она становится кошмаром.
Шарль-Пьер Бодлер (1821-1867), французский поэт, родоначальник символического направления
