Не хочу! Не могу!
Не могу открыть глаз.
Я проснулся. В комнате абсолютная темнота. Интересно, который сейчас час? Ложась спать в четыре утра, наказал себе проснуться в 9.30.
Телефонный звонок.
Трубку не беру. Пусть звонит.
Включился автоответчик:
Владимир Владимирович, напоминаем вам, что 23 декабря вечером вы выступаете на телеканале кабельного телевидения «Хамовники».
Почему-то ноет все тело. Делаю глотательное движение. Нет, горло не болит. Трогаю лоб температуры нет. Надо вставать.
План на сегодня.
Поездка в Мещанский суд продолжается слушаться дело Вачагана Багатуровича Акопяна. Я там просто наблюдатель группа поддержки. На прошлых заседаниях с болью в сердце смотрел на Вачагана Багатуровича Акопяна, которого поместили в клетку как подсудимого.
Далее. После суда, если он закончится до трех дня, поездка в газету «Россiя». Разговор с главным редактором Евгением Борисовичем Голубевым.
В 16.00 встреча с Марией Владимировной Тыщенко (фирма «Хьюлетт-Паккард»).
В 18.00 встреча на фирме «ЭргоСОЛО» с двумя молодыми людьми, которые вроде бы изъявили желание у нас работать, и с Константином Игоревичем Беляевым.
В 22.00 разговор с Богдановым Святославом Владимировичем, нашим ночным дежурным.
Такой план на день.
А еще телефонные звонки, магазин, прогулка с Кристофом, ответы на письма, окончательное утверждение обязанностей дежурного по офису, беседа с Сергеем Викторовичем Исаковым по сайту (необходимо, чтобы он внес рубрику «Заметки предпринимателя» на сайт ergosolo.ru).
В 23.30 возвращение домой. Работа над книгой «Учимся говорить публично«.
Дмитрию Владимировичу Кирееву я сказал, что почти закончил эту работу. Какое емкое выражение почти закончил. Всегда можно отговориться: да, почти, но ведь не закончил. А еще можно добавить: все находится в процессе правки, многое предстоит поменять, добавить, исправить, а это потребует дополнительного времени.
Не хочу! Не могу!
Не могу встать. Не хочу вставать. Вот он русский язык. Разберись тут. Я и разбираюсь: надо вставать. Я бы даже хотел встать, но Не хочу, и все тут.
Мне стыдно перед самим собой. Что за безволие. Ведь если я сейчас перевернусь на другой бок, плотнее закрою глаза, то крепко усну и просплю до двух часов дня.
Тогда весь день пойдет наперекосяк. Обстоятельства начнут управлять мною, а не я обстоятельствами.
Про себя говорю: нет, надо собраться и все-таки встать.
Интересно, приходил ли Сергей Владимирович, мой сын, гулял ли он с Кристофом?
Прислушиваюсь: пес молчит, значит, гулял. Уже легче. А то из теплой постели на мороз
Не хочу! Не могу!
Как хорошо, что у меня есть собака. Это дисциплинирует. Хочешь или не хочешь, а пойдешь с ней гулять. Как подвести собственного пса?
Невероятным усилием воли встаю, открываю шторы на улице светло. Смотрю на часы: две минуты одиннадцатого. Еще могу успеть на суд, если быстро душ, чай, метро.
И тут же принимаю решение: не поеду. Лучше узнаю по телефону: как, что и почему. И может быть, попытаюсь попросить кого-то из друзей в «Московском комсомольце», в «Новой газете», в «Литературке», если, конечно, получу разрешение В. Б. Акопяна и адвоката, написать об этом неправильном процессе. В этом случае от меня будет больше пользы, чем просто сидеть на заседании.
Понимаю, что преждевременные публикации могут только повредить, поэтому обязательно посоветуюсь. Правило не навреди есть не только у врачей, но и у журналистов.
Скорее всего, мое настроение связано с ухудшением погоды и пятницей (к концу недели всегда хуже чувствуешь себя).
Медленно бреду в ванную и долго отлеживаюсь. Теплая вода лучшее средство снять мышечную усталость.
К двум часам приезжает Мария Александровна Казицкая. Я ей звонил утром и хотел сказать, чтобы она сразу поехала в офис, но не застал дома.
Что с вами, вы не довольны, что я приехала? Мария Александровна удивлена моим состоянием.
Я рассказываю о своем самочувствии, и мы пытаемся начать работать. Редактируем один материал, отвечаем на письма, и время от времени я нервно посматриваю на часы. Хорошо бы к половине четвертого быть в редакции газеты «Россiя».
Не хочу! Не могу! Звоню в редакцию и прошу нашу встречу перенести на следующую неделю. Там полное совпадение Евгений Борисович Голубев тоже занят.
На всякий случай звоню в «Хьюлетт-Паккарад» и прошу подтвердить, что в 16.00 наша встреча с Мариной Владимировной состоится. Мария Владимировна Тыщенко удивленно произносит: «Вы же вроде должны были вчера приехать?»
Нет, ваша помощница мне звонила и точно сказала, что не 19, а 20. Хотя, произношу я тут же, дабы не закладывать помощницу и снять неловкость, возможно, я что-то не расслышал.
Мы договариваемся встретиться в 16.30.
Правда, добавляет Марина Владимировна, у меня в это время будет проходить деловая встреча, и я не исключаю, что вам придется минут 20 подождать.
В 15.30 вместе с Марией Александровной мы выходим из дома, садимся в машину и едем к Павелецкому вокзалу недалеко от него и находится фирма «Хьюлетт-Паккард». Все в этот день настроилось против меня: мы не едем мы движемся черепашьей скоростью. До Комсомольской площади добрались за 40 минут пешком идти 25.
Как всегда в этих случаях, я успокаиваю себя, вспоминаю смешные истории, а про себя говорю: не успею, так не успею, но если буду торопиться, то могу «поцеловаться» с другой машиной и на разбирательство уйдет больше времени.
Отмечаю, хорошо бы все-таки написать о пробках. Это бич больших городов, потеря здоровья водителей, срыв важных мероприятий. Уж не говорю о несостоявшихся свиданиях, ссорах, обидах, не доставленных вовремя грузах и даже летальных исходах.
18 минут стою у Курского вокзала (Марию Александровну я высадил у метро «Красные ворота»). 18 минут ревут сирены двух машин скорой помощи. 18 минут работают проблесковые маячки. 18 минут мы никуда не движемся. Я еду по внутренней стороне Садового кольца, скорые помощи по внешней стороне. Едут? Нет, они стоят, как вкопанные, с работающими проблесковыми маячками и жутким воем сирены. А ведь это чья-то смерть. И мы в ней повинны.
Как бы ни была загружена дорога, при желании водители могли бы освободить проезд для скорой помощи, но они не освобождают. За рулем мы не люди мы водители. Начисто забыто человеколюбие, сострадание, понимание. Начисто забыты и правила дорожного движения.
Наконец тронулись. Оказывается, перед Таганкой была авария, поэтому мы не двигались, а стояли.
Дорога свободная, и через 6 минут я у «Хьюлетт-Паккарда». На охране мне показывают место стоянки. Как у них все четко работает. Какой у них шикарный офис. Я поднимаюсь на второй этаж. Татьяна Александровна, она работает 13-й год на фирме, приветливо меня встречает.
Чистота, уют, порядок, современные компьютеры. Беспрерывно звонит телефон. Трубку поднимают на втором звонке. В голосе сотрудниц участливость, мягкость, деловитость. 15-20 секунд уходит у них на каждое соединение. Вот бы сюда послать наших ребят на стажировку. Впрочем, я знаю, девушкам, работающим на ресепшене, платят раза в три больше, чем нашему директору. И обычному менеджеру платят раз в 15 больше, чем Сергею Викторовичу Исакову. А работает он не меньше, а может быть, и больше.
Как приятно говорить с Мариной Владимировной. Она элегантна, спокойна, улыбчива. Я ей рассказываю о делах «ЭргоСОЛО».
Да не расстраивайтесь вы. Все у вас получится. Вы энергичны. У вас есть связи. Знание психологии. Вы уже не новичок в компьютерном мире.
Марина Владимировна, а может, вы пройдете нашу программку, научитесь набирать?
Я? она улыбается. - Нет, мне некогда.
Потом разговор с Константином Андреевичем Макаренковым. Он обещал нам помочь с оборудованием.
Я понимаю ваши сложности, не волнуйтесь, мы вас поддержим. Прошу простить, убегаю переговоры. Перед новым годом ничего не успеваем.
Уже на выходе я побеседовал с Василием Владимировичем Лиховайдо.
Я спросил его, нельзя ли сделать так, чтобы «Хьюлетт-Паккард» купил у нас программу «СОЛО на клавиатуре», установил на компьютерах, чтобы все научились набирать слепым десятипальцевым методом.
Он посмотрел на меня растерянно и чуть странно для меня откомментировал мой вопрос:
Думаю, это нереально. Нам всем некогда. Про вашу фирму я уже слышал. Я представляю, как вам трудно. Ведь в России не принято платить за программное обеспечение.
Восемь лет я знаю Василия Владимировича Лиховайдо. Он пришел на «Хьюлетт-Паккард» студентом-практикантом (учился в МАИ), вырос до ведущего менеджера, возглавляющего отдел по сохранению данных. Это через его отдел проходят машины для крупнейших корпораций и государственных учреждений, каждая из которых иногда стоит не одну сотню тысяч долларов. Масштаб!
Когда я покидал офис «Хьюлетт-Паккарда», мне показалось, что исполнительный директор фирмы Харли Фиорина улыбнулась мне со своего портрета.
С левой стороны приемной офиса портреты основателей этой фирмы, а по центру портрет нынешнего исполнительного директора. Молодая, энергичная женщина с восхитительной улыбкой.
Я подумал: вот же, женщина справляется с империей «Хьюлетт-Паккард». А мы с Максимом Андреевичем Меньшиковым, нашим исполнительным директором, неужели не справимся? Тут же вспомнил, что Хьюлетт и Паккард начинали с выпуска небольших электромоторчиков чуть ли не в сарае. Но ведь они были молоды. Стоп! Но ведь и наш исполнительный директор Максим Андреевич Меньшиков молод. Должны справиться.
Я ехал на фирму по третьему кольцу. Не там свернул, пришлось сделать крюк, но настроение все равно было хорошее.
Хочу! Могу! Сделаю!
По пути остановился у магазина и купил тортик, хлеба, колбасы, печенья.
На фирме меня встретили радостно. Работа кипела. За компьютерами сидели Мария Александровна Казицкая (отвечала на анкеты), Евгений Александрович Ременец (выдавал коды, отвечал на письма), Сергей Викторович Исаков (делал обновление на сайте и вносил наши материалы в лучшую поисковую систему «Яндекс»).
Максим Андреевич Меньшиков составлял основную должностную инструкцию и одновременно расписание работы на следующую неделю (я знаю, что сегодня к нему приехал друг из Америки и он хотел бы уйти из офиса не в 10 вечера, как обычно, а часов в 8).
Алексей Анатольевич Чейкин сделал вид, что меня не заметил он усердно тестировал очередную подверсию «СОЛО на клавиатуре».
Ура! Получилось! вскликнул он радостно. - Все-таки есть ошибки!
Вот гад, усмехнулся я про себя, радуется найденным ошибкам.
Смотрите, смотрите, буква ё набирается странно. Надо позвонить Михаилу Юрьевичу Горшкову, Денису Евгеньевичу Афанасьеву. На 70-м задании я наконец нашел ошибку, я молодец!
Хорошие у нас ребята. Ведь они трудятся за копейки. Им нравится работать. Наверное, они все-таки меня понимают.
Все вместе мы сели за стол и устроили торжественное чаепитие. Правда, я думал, что будет и Алексей Николаевич Антипин (он уходит в отпуск, и мне хотелось его тепло проводить), но его не оказалось.
Через каждые полчаса я спрашивал:
Сколько регистраций?
20, 30, 32, 35. Мало! Нам нужно минимум 40 регистраций в день, чтобы мы могли выжить и двигаться дальше.
Вопрос вопросов: как убедить людей, что, работая за компьютером, надо уметь набирать текст слепым десятипальцевым методом? Как убедить людей, что стоит учиться, что время, потраченное сейчас, окупится за один месяц работы? В то же время, как убедить тех, кто уже начал заниматься, что нашу программу стоит оплатить? Я говорю даже не столько о «СОЛО», а вообще о работе программистов. В нашей стране, и это признано во всем мире, работают блестящие программисты. Но из-за низких заработков они все чаще и чаще уезжают за границу. Почему низкие заработки у программистов? Какой банальный и демагогический вопрос. Все знают: это вызвано тем, что в России за программу платить не принято. Вот и замыкается круг. Если бы жители России поддержали своих же российских программистов, у нас появилось бы больше нужных, полезных, интересных программ. А если бы появилось больше нужных, полезных программ, то это тоже сказалось бы в плюсе на нашей жизни.
Но не буду о грустном.
Уехал из офиса поздно. Ночное дежурство сдал Святославу Владимировичу Богданову.
Дома погулял с собакой, соорудил себе нехитрый ужин и, пожалуй, лягу спать пораньше. Завтра хоть и суббота, но предстоит трудный день: поездка в аэропорт, масса звонков и встреч. А главное чтобы, проснувшись, я сказал:
ХОЧУ!
МОГУ!
СДЕЛАЮ!
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Помните фразу? Вставайте граф, вас ждут великие дела! При всей своей ироничности фраза верная. Каждый из нас должен просыпаться с ощущением собственной необходимости в этой жизни. И пусть дела, которыми мы будем заниматься целый день, окажутся великими только для нас (встречи с разными людьми, учеба, чтение полезных книг, просто прогулка), но они ведь действительно важные, нужные, интересные. Поэтому и просыпаться необходимо с ощущением: хочу и сделаю. А не со словами: господи, как все надоело.
«Не думай я должен, а думай хочу, и жизнь будет не рабством, а игрою». В. Е. МИХАЛЬЦЕВ
