Проснулся за пять минут до будильника, в 7:25 утра.
А лёг-то поздно.
Вставать не хотелось.
Прислушался к своему сердцу. Вроде не болит, а в последние дни что-то щемило. Как там Никулин говорил? Если ты проснулся и у тебя ничего не болит, значит, ты умер. А у меня ничего не болит и вроде я жив.
Заставил себя приподняться, присесть, привстать, наклон влево, наклон вправо.
Изобразил нечто похожее на зарядку.
А потом позвонил Алексею Владимировичу Косякину, уточнил ещё раз, заедет он за мной или нет. Заедет.
Алексей Владимирович пунктуален до невероятности. За пять лет работы я помню только один случай, когда он опоздал на две с половиной минуты, и потом извинялся полчаса.
В 8:15, а если быть формалистом, то в 8:12, Алексей Владимирович был у моего дома.
Он позвонил мне из машины, я спустился, и мы поехали на Ленинский проспект, в Институт сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева.
Там заведует отделением кардиохирургии и ИБС (ишемической болезни сердца) мой старый приятель, замечательный врач, теперь уже профессор, доктор наук - Михаил Михайлович Алшибая.
Много лет назад он оперировал моего учителя Арона Исааковича Белкина, автора нескольких потрясающих книг (они есть на нашем сайте). Именно А. И. Белкин написал предисловие к моей книге «1001 вопрос про ЭТО».
Моего учителя М. М. Алшибая оперировал вместе со своим учителем, крупнейшим кардиохирургом, вошедшим в историю отечественной медицины Владимиром Семёновичем Работниковым.
Что интересно (так совпало), сын мой учился в одной школе, в соседнем классе с сыном Владимира Семёновича Работникова.
Когда я вошёл в кабинет М. М. Алшибаи, он привстал, подошёл ко мне, и мы чуть ли не расцеловались, как закадычные друзья, которые давно не виделись.
Он ошарашил меня (естественно, я ожидал этой реплики).
– Какие сердечные заболевания? Вы прекрасно выглядите! Вы симулянт! Полнеть не надо, растолстели, раздобрели. Куда это вы смотрите, что вы делаете! Немедленно похудеть!
Он это так произнес, как будто фокусник в цирке. Трякс-прякс-крякс - был толстым. Крякс-пякс-такс – стал худеньким.
Мы говорили с ним о живописи, о поэзии, о Ленинграде, о Москве, о хирургии. Вспоминали Григория Иосифовича Цукермана, прекраснейшего хирурга. Он, кстати, жив. Ему за 90.
Михаил Михайлович рассказывал мне о хирурге Юдине, рассказывал так, будто знал его лично. Хотя на самом деле он читал о нём много, изучал.
А потом меня отправили делать электрокардиограмму.
Затем Михаил Михайлович Алшибая со своими коллегами провели некоторые исследования и пришли к единодушному мнению, что я симулянт, которому необходимо худеть, но на всякий случай отправили на консультацию в Институт эндокринологии: давление-то у меня всё-таки подскакивало, и серьёзно.
В офис я приехал к 5 часам, и мы поработали с Романом Олеговичем часа три. Сегодня день особый – день рождения Юрия Владимировича Никулина. Ему исполнилось бы сегодня 92 года.
Позвонил Татьяне Николаевне Никулиной, вдове Юрия Владимировича, и узнал, как она.
– Чувствую и ощущаю себя согласно возрасту. Биологическому, физическому и моральному.
Татьяне Николаевне Никулиной 84 года.
Мы закончили работать с Романом Олеговичем в 2 ночи, я поехал домой на такси. Сначала водитель отвез меня, а потом - Романа Олеговича.
Водитель попался славный, симпатичный. Он знал мою программу «Соло на клавиатуре», что, конечно, прибавило мне настроения и чуть-чуть сгладило ночную усталость.
Конечно, я сейчас посмотрю фотографии новых учеников, осваивающих «Соло», и только потом отправлюсь спать.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Каждый день я вспоминаю Юрия Владимировича Никулина, независимо от того, день рождения или нет. Юрий Владимирович много сделал для меня, и я этого никогда не забуду.
Если бы счастье было достижимо раз и навсегда, человечество давно бы вымерло. Симон Львович Соловейчик (1930-1996), педагог, журналист, писатель
