Музей современного искусства «Гараж» открыл весенний сезон выставок. Из четырех новых проектов самый масштабный и значимый — «Трансатлантическая альтернатива. Кинетическое искусство и оп-арт в Восточной Европе и Латинской Америке в 1950-е–1970-е». Более сотни работ созданы художниками из разных стран в разных техниках и из разных материалов, но их объединяет одно качество: все произведения исследуют движение — реальное или воображаемое.
Кинетическое искусство появилось в 1920-е годы. Идея о том, что ключевой составляющей визуального объекта может быть движение и образующиеся от него световые эффекты, оказалась созвучна эпохе урбанизма и авангардного кинематографа. И русские художники здесь были в числе первых: «Проект башни III Интернационала» Владимира Татлина — едва ли не самый известный (хотя и не получивший финального воплощения) образец жанра наряду с мобилями Александра Колдера.
Однако расцвет этого направления пришелся на вторую половину века — эру научных достижений и космических прорывов. Язык строгих линий, образующих причудливые геометрические объекты, вошел в резонанс с внеземной, фантастической тематикой. Показательны представленные в «Гараже» рисунки Виктора Степанова «Памятник космонавтам» и «Пришелец» (оба — 1964 год). На них изображены огромные светящиеся сооружения, будто парящие в воздухе вопреки законам гравитации.
Собственно трехмерных объектов здесь немного: «Пространство — движение — бесконечность» Инфанте-Араны, «Кинетический объект №4» Александра Григорьева и «Раковина» Виктора Степанова. Но даже в живописных абстракциях Льва Нусберга и Риммы Сапгир чувствуется то же стремление к трехмерности, та же скрытая динамика, что и в физических конструкциях.
Наряду с ранними кинетическими картинами (из собрания Третьяковской галереи) в русском отсеке выставки представлены не демонстрировавшиеся прежде эскизы Инфанте-Араны из архива «Гаража». По ним можно проследить, как шла мысль художника при создании некоторых его классических работ.
И всё же куда более увлекательной для широкой публики становится вторая часть экспозиции, посвященная зарубежному кинетическому и оптическому искусству. Путь по ней начинается через лабиринт Хулио Ле Парка. Пол и стены небольшой комнаты выкрашены чередующимися черными и белыми полосами. Вкупе с множеством вращающихся зеркал это создает галлюциногенный эффект, и посетителей буквально укачивает.
В каком-то смысле это снижение идеалистического пафоса родоначальников направления фактически уже аттракцион. Но, с другой стороны, ирония некоторых «кинетистов» оказывается как раз самой привлекательной чертой их искусства. Можно ли, например, без юмора воспринимать «Неустойчивые конструкции» Магдалены Венцек — металлические золотистые полусферы, скрепленные таким образом, что кажется, будто они вот-вот должны развалиться? Или «Вращающиеся цилиндры» Валдиса Цельмса — три столба, напоминающие огромные леденцы?
Сама идея произведения искусства, внутри которого — моторчики, вызывает улыбку, но и увлекает, интригует. Хотя источником движения может быть необязательно электричество: в некоторых инсталляциях используются колебания воздуха, а кое-где — и энергия самого зрителя. На входе в сам музей установлена конструкция из множества свисающих сверху синих трубочек, через которые надо пройти, буквально погрузившись в цвет с головой. И в этот момент ценители contemporary art превращаются в детей, не скрывающих радость, и вспоминают, что искусство в общем-то тоже игра, а движение — жизнь.
Сергей Уваров
