Ну что, отдохнули, включились в работу? Правильно, а как же иначе. И все-таки... Давайте-ка вспомним что-нибудь новогоднее. В последний раз в этом кроличьем году. Согласны?
Поговорим об «Иронии судьбы». С продолжением. Не с тем, бекмамбетовским, хотя это и не самый худший вариант. Делать сравнительный анализ между
Но не будем о грустном. В истинной «Иронии судьбы» есть совсем другой ракурс. Посмотрите, как проглядывает время сквозь героев, их нелепые любови, падающие хлопья снега, сквозь такого уютного Ширвиндта, шагающего с портфельчиком по бойко торгующему предновогоднему базару. Середина
Этот фильм еще и о том, до чего же уютно чувствовала себя не хватающая звезд с неба интеллигенция в этом бархатном тоталитаризме. Как легко, почти машинально, разделяли себя, частную жизнь свою и государство. К властным штампам относились с иронией, воспринимали почти как анекдот. «Моя стол-и-и-и-ца, моя Москва...», «Ленинград, этот город на Неве?»... «Когда люди поют? На демонстрациях. Когда выпьют, поют». Весь официоз произносится с сознательно сниженным пафосом, скороговоркой, без промедления. Эти бесконечные съезды, рукоплескания, медальки на грудь — как смешно, забавно и все по Кафке с Войновичем. Люди дистанцировались от всего этого влегкую, а, собравшись вместе, в любых ситуациях (даже если тебя, как чурку, перевезли в самолете из Москвы в Ленинград) пели под гитару Цветаеву, Пастернака, Ахмадулину, Евтушенко... Двойная жизнь, которая, глядя на голубой экран, давалась интеллигенции
На самом деле все было не так просто. Жили и другие люди, с несказанной болью переносившие действительность. Помню, читал дневники известного литературного критика Игоря Дедкова — с
Что бы стало с хирургом Женей Лукашиным, его Надей, учительницей русского и литературы, в перестройку? Они бы, конечно, ходили на все митинги в поддержку Ельцина, читали взахлеб «Огонек», толстые журналы, и в августе
Но сейчас все возвратилось на круги своя. Если бы сегодня делать настоящее продолжение «Иронии судьбы», то все можно спокойно повторить (кроме таланта режиссера, сценариста, актеров). Время как бы остановилось. Вновь та же интеллигенция живет двойной параллельной жизнью, опять посмеивается над съездами, той же самой программой «Время» и уже над похождениями тандема. Вместе, правда, собираются редко, каждый тонет в собственных «радостях». И под гитару Пастернака с Цветаевой уже почти не поют — теперь можно просто пойти в книжный, купить и читать сколько душе угодно. И в баню 31 декабря ходят только для сугрева. Действительно, зачем, можно же помыться в ванне. Галя была абсолютно права.
Но ощущения схожи, и люди никуда не деваются. В митинге на Пушкинской «Москва для всех» я их вдруг увидел. Последние десять лет они сидели по домам как мышки, вспоминали собственные подвиги, жили прошлым. И вот объявились — в очочках, с рюкзачками, зимними шапочками набекрень. Такие родные и непонятые, из прошлой жизни.
И где-то здесь, казалось, промелькнул Женя Лукашин. Только не с глазами, полными ужаса и беспросветности, как сейчас, а тот — милый, невнятный. «Если у вас нету тети» — ария московского гостя.
материал: Александр Мельман
