Я купила газовую плиту.
Наконец-то, у меня, вместо советской рухляди с отваливающимися ручками, появился заграничный агрегат.
Сам зажигает газ, контролирует его поступление, печёт и жарит в гриле.
В доме теперь есть очаг. Может он больше нас объединит. Ведь очаг – центр жизни?
Сейчас уже крутится моторчик гриля, уютно горит огонь, огонёк, «негонёк, негонёчек».
Павел Андреевич перед тем, как вынести старую плиту, её разобрал.
Я сначала повозмущалась… зачем? Потом, когда он «неадекватно» разгневался, поняла. Мужчинам требуется, когда представляется случай, добираться до ядра: как это работает? Что там внутри?
А что «внутри» нашего дома? Как он выглядит?
Марик, давай прогуляемся.
Тяжелую, выкрашенную чёрным лаком дверь, перегородившую вход в подъезд, открыть трудно. Нажать одновременно три кнопки кода одной рукой. Второй – взяться за кусок металлического уголка, ударить ногой по нижнему краю. Задача требует сноровки. Часто ничего не получается.
- Получилось? Вошли?
Ничего подобного. Стук – будто сошлись ворота крепостной стены, и… кромешная темнота. Маленький тамбур между дверьми должен был, по идее, освещаться, но патрон и плафон кто-то «приватизировал», и теперь висят голые провода, отвечая за минуту страха, учащённого сердцебиения и шага в неизвестность.
Энергия жизни, думаю, бьётся здесь в истерике, мечтая убраться, откуда пришла.
Лестница на второй этаж. Площадка с разбитыми почтовыми ящиками. Кто их ломает? Зачем? И вот она! Дверь в святая святых, в нашу жизнь. Такая же железяка, как внизу, только грязного светло зелёного цвета.
За ней – крохотный тамбур с входными дверьми в нашу и соседскую квартиры. Коврики, коляска… и я всё пытаюсь выгнать в этот тамбур грязные огромные башмаки дедушки и дяди:
- Паркет же мокнет и портится. А на ковре мальчишке нравится играть.
- Не превращай квартиру в музей. Мы живём в России, здесь такой климат, что без грязи не обойтись.
И развешиваются шапки, шарфы, плащи. Открываются дверцы шкафа для просушки.
Чищу, тру, но ничего не помогает. Паркет испорчен. На коврике белые разводы от какой-то химии, которой посыпают улицы.
Да, радости трудно войти в наш дом через такие препятствия. Слишком их много.
И, тем не менее, у нас есть «уголок славы».
Войдём в самую большую комнату.
На стене, возле окна, под светом абажурчика, покрытого связанной прапрабабушкой «бабой Наташей» кружевной салфеткой, висят свидетельства достижений семьи.
Глава только что вернулся из командировки в Мурманск. Его приглашали на международную конференцию.
Данил:
- Папа готовил справки о разрешении вывоза за границу разных материалов для докладов. Я удивился, Мурманск – не заграница. Он засмеялся: «Но конференция – международная».
Вот аннотация и золотая медаль с выставки, которая привлекла внимание специалистов по строительству судов на атомной энергии. Текст, кстати, сочиняла я.
На крючке висит «бейджик»: Андреев Павел Андреевич. Курчатовский Институт.
Публикация об Асиных постройках. Выставка. Представление к Госпремии. Присуждение стипендии Союза Архитекторов, как перспективному архитектору.
Статья из журнала с текстами чатов Данилы.
Папа:
- Сколько можно сидеть перед компьютером. Ты же не развиваешься. Закостенел совсем. Всё своё время отдаёшь бездельникам, с которыми болтаешь междометиями и символами.
Ася:
- Зря ты их считаешь бездельниками. Они же – на передовой двадцать первого века. Фантаст Артур Кларк, предсказавший появление ПК и даже ошибку 2000, сокрушается теперь, что не запатентовал свои идеи. Был бы сейчас богачом. Следующий информационный век принадлежит Данилу и его «чатланам».
Я тоже чуть-чуть на стене славы представлена. Стеклянным треугольником и замысловатым лекалом для «обмеловки воротников и лацканов». Фотография, где я, похожая на Аэлиту, веду представление театра моды «Стиль» Рафа Сардарова. Жалко, что сейчас мало рукодельничаю. Когда загораюсь идеями, из рук выходят вещи, в реальность которых я и сама не верю. Как это у меня так получилось? Неужели это сделала я?
Сегодня купила Бурду – журнал мод. И весь вечер разглядывала новогодние наряды и предложения по украшению жилья к празднику.
