Московские СИЗО заполонили иностранцы из числа болельщиков Чемпионата мира по футболу 2018. Мексиканцы, иранцы, итальянцы... У большинства статья 158 УК РФ «кража». Кто-то специально приехал, чтобы подработать на ЧМ искусством карманника, а кто-то случайно попал в переделку. Мы выяснили, как обживают нары футбольные фанаты.
Персонал СИЗО в замешательстве - многие не говорят даже на английском. Хотя, если прислушаться, арестанты-болельщики требуют того, что и должны - консула, бутилированной воды, привычной еды и ежедневный душ.
Марко Антонио Кардос Санчес первым подбегает к двери камеры, как только заслышит звук ключа в замочной скважине. Сложно понять, чего он конкретно он ожидает. Рискнем предположить - спасения. Но откуда оно должно прийти? Судьба 54-летнего мексиканца, скорее всего, предрешена на несколько лет вперед. Он сознался в совершенном преступлении — краже крупной суммы денег.
- Я ехал из Мехико в Москву на Чемпионат, - на ломаном английском пытается объяснить ситуацию Марко. - Я очень люблю футбол. Долго собирал деньги, чтобы поехать в Москву. Дорога длинная, пришлось лететь через Париж. Деньги закончились. Как пойти на матч? На что покупать билет на стадион? Зря прилетел? Я взял в аэропорту «Домодедово» чужую сумку. Я не знал, что там так много денег. Думал, что чуть-чуть.
Мексиканец тараторит, в глазах слезы. Из его рассказала сложно понять, сколько именно было денег в украденной сумке — 8 тысяч или 80 тысяч долларов. Деньги он пересчитал уже в отеле, поделился с двумя друзьями-мексиканцами. «Повязали» всех троих в тот же день благодаря камерам видеонаблюдения, установленным в аэропорту «Домодедово». Марко сознался, а двое друзей, судя по всему, особо и не поняли, что произошло. Сейчас все трое на карантине в одном СИЗО, но в разных камерах.
Гонсало Энрико, как и Марко, с порога бросается навстречу гостям. Молит о чем-то по испански, отчаянно жестикулирует. Английского не знает совсем. На помощь приходит иностранный заключенный, который владеет языком Сервантеса. Он объясняет, что Гонсало просит консула и хочет домой.
- Воды, дайте воды! - умоляет Гонсало. - У вас в кране плохая вода, ее пить нельзя.
Мы пытаемся объяснить, что бутилированная вода доступна только за деньги, и что для этого нужно: открыть счет в СИЗО, сообщить родным, чтоб перечислили на него средства, выяснить дошли ли они, сделать заказ в тюремном ларьке и ждать пока его принесут в течении недели-двух. Вот как все это объяснить мексиканцу? Мы пробовали. Нереально.
- Не обижайте его тут, - просим мы сокамерников. Те смеются, говорят, что подкармливают и стараются не давать ему скучать и тосковать.
- В шахматы с ним по очереди рубимся, он всех обыгрывает.
В соседней камере третий мексиканец по имени Дени. Рядом нет никого говорящего по-испански. Не знает этот язык и никто из сотрудников.
«Не подготовились вы к Чемпионату мира», - шутим мы. Работники изолятора не обижаются, но с сожалением констатируют, что языками не владеют, и потому общение с заключенными-иностранцами весьма затруднительно. А те порой просят элементарных, как им кажется, вещей.
Дени, к примеру, хочет найти одежду. Он думает, что его нехитрый гардероб - в полицейском участке, и очень беспокоится. Показывает жестами, что футболка грязная, надо ее поменять.
- Мыться можно? - спрашивает иностранец. И отказывается верить в то, что душ положен раз в неделю.
Просят заключенные-болельщики и «какой-нибудь другой еды», эта для них непривычна. Но по факту, как говорят русские сокамерники, съедают всю тюремную баланду подчистую. И, несмотря на это, выглядят голодными и несчастными.
- А вы могли бы связаться с женой? - просит иранец. - Она не знает, где я. Думает, наверное, что я на этом чемпионате забыл про семью. Скажите ей, что я в беде. Путь срочно приедет вытаскивать меня от сюда.
36-летний гражданин Ирана Фаламарз был задержан по подозрению в краже тысячи долларов в гостинице на Красной Пресне. Вины своей не признает, говорит, что он богатый человек, бизнесмен, торгует одеждой.
- А меня же выпустят, если заплачу штраф? - спрашивает он. - Я готов заплатить сколько угодно, у меня много денег.
Молодой казах, как ни странно, тоже не говорит по-русски. Едва удается понять, что приехал на Мундиаль, а его обвинили в карманной краже. Что именно украл, непонятно.
Конечно, гостям Чемпионата мира не позавидуешь. Разумеется, суд вынужден выносить постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Все традиционно: «Нет оснований полагать, что подозреваемый будет являться на следственные действия и не уедет из страны». И любовь к кожаному мячу вовсе не является индульгенцией для воришек.
Но попасть в СИЗО — это еще полбеды. Самое печальное, что иностранцы не могут позвонить домой и сообщить, что с ними случилось. Им никак не понять, что звонок родным возможен только с разрешения следователя. Некоторые не знают, что им полагается государственный адвокат.
- Что нам дальше делать? Нас отпустят домой? Это точно? - вопрошают узники как один. Между тем мало кто из иностранцев знает, что экстрадиция осуществляется крайне редко и что им, скорее всего, придется отбывать срок в России.
Впрочем, 158 статья предусматривает разные виды наказания, включая штраф, обязательные и исправительные работы. Эксперты полагают, что, скорее всего, иностранцы-преступники отделаются именно работами. Так что сразу после окончания Чемпионата мира по футболу на московские улицы выйдут с метлами и лопаты и говорящие на экзотических языках новоиспеченные дворники.
Мнение эксперта
Комментарии ведущего аналитика УФСИН по Москве Анны Каретниковой:
- Переводчики, увы, в СИЗО не предусмотрены. Но в управлении есть специалисты, знающие несколько языков, они будут выезжать к иностранцам в изоляторы, чтобы поговорить с ними и выяснить все их нужды.
Кроме того, мы отвезем сейчас в СИЗО разговорники, в том числе испано-русские и русско-испанские. Ну а вообще законом не предусмотрены какие-то особые условия содержания иностранцев в СИЗО. Так что они должны также соблюдать правила внутреннего распорядка. Однако если они не поняли их и что-то нарушили, то за это их постараются не наказывать.
Автор: Ева Меркачева
