Кена Лоуча с его честной гуманистической притчей «Я, Дэниел Блейк» о работящем плотнике, выброшенном индустрией бюрократии из жизни — можно поздравить с главной наградой, его второй «Золотой пальмовой ветвью». Хотя это и не лучший фильм классика. Без наград остались самые сильные фильмы конкурса, возглавлявшие все рейтинги — «Патерсон» Джима Джармуша, «Тонни Эрдманн» Марин Аде (критики все же отметили фильмом призом ФИПРЕССИ) и показанный под занавес иронический триллер «Она» Пола Верхувена. Проигнорированы и самые провокационные и спорные работы. Зато поддержаны откровенно слабые картины. Такие, к примеру, как вызвавший недоумение и освистанный критикой «Персональный покупатель» Оливье Ассаяса (приз за режиссуру). Звезда «Сумерек» Кристен Стюарт вступает в смс-переписку со своим умершим братом-близнецом и интересуется спиритическими сеансами. А ею «интересуется» преступник, который и инициирует эту духоподъемную переписку. Гран-при жюри получил фильм недавнего вундеркинда Ксавье Долана «Это всего лишь конец света». Экранизация пьесы Жан-Люка Лагарса о возвращении блудного, смертельно больного сына домой, театрально разыграна знаменитыми французскими актерами Натали Бай, Гаспаром Уллиелем, Марион Котийяр, Венсаном Касселем на сверх-крупных планах со сверх-крупными истериками.
Но что толку осуждать Джорджа Миллера и его, в основном актерское, жюри за странность вердикта. Если и во время фестиваля несовпадения в суждениях были как никогда разительны. Один фильм получает в фестивальных изданиях высший балл и «крест», что означает — «хуже некуда». Тем более конкурс, который вызвал яростные споры и непримиримые дискуссии, можно назвать интересным. При всем консерватизме, приверженности звездным именам и гуманистическим основам, неприличном числе французских картин, Канны, как всегда, выявляют закономерные тенденции современного мирового кино, его проблемы, прорывы и тупики. Об этом говорить много интереснее, чем о выборе одного конкретного жюри.
Первый вектор назовем кафедральным. Словно сговорившись, мэтры, озабоченные дегуманизацией современного общества, обратились к нам с лекцией на тему «Этическое в разнообразных ракурсах». Дарденны в «Незнакомке» который раз занялись рассматриванием и изучением «когтистого зверя, скребущего сердца», то есть совести. Альмодовар также мучается сам и мучает свою героиню «Джульетту» чувством неизлечимой вины. Буквально перед всем миром: пропавшим в штормовом море мужем, исчезнувшей в штормовой жизни — дочерью. Необдуманное слово, случайный жест способны разорвать казалось бы нерушимые связи, сделав чужими — близких. Кен Лоуч в полюбившемся жюри «Я, Дэниел Блейк» демонстрирует, как высокотехнологичная механика бюрократии пережевывает судьбы людей. Убедительной картиной-плакатом он доказывает: мы — жертвы модели общества, которую сами вокруг себя возвели. Брийанте Мендоза в «Ма Роса» ( лучшая женская роль Жаклин Хосе) делает мрачную дождливую зарисовку современных Филиппин, показывая воочию: коррупция власти, как чума, заражает все общество, вовлекая в преступный круговорот не только верхи, но и самые низы.
«Выпускной» Кристиана Мунджу, также названного «лучшим режиссером» (и это одна из немногих заслуженных наград) — второй румынский фильм в конкурсе. Как и все современное румынское кино это фильм — диспут. Доктор, в общем человек хороший, благими намерениями (дочь, заканчивающую школу, надо отправить в Кембридж) прокладывает дорогу в личный ад. Мне кажется, в России эта сверх-актуальная картина была бы удивительно «к месту». Сделавший успешную врачебную карьеру отец, не видит будущего в Румынии для своей дочери. С помощью связей он обеспечивает ей высокий бал на судьбоносном выпускном экзамене. Постепенно маленький компромисс обрастает сугробом неисправимых ошибок, разрастаясь в большой страх. Психологическая драма Мунджиу внутренне близка «Скрытому» поэта тайных комплексов Ханеке, хотя с большим вниманием концентрируется на социальных аспектах и проблемах современного румынского общества.
Один из последних фильмов программы иранский «Клиент» (в английском варианте «Коммивояжер») Асхара Фархади (его «Развод Надера и Симин» в 2012-ом получил «Оскар» за лучший иностранный фильм, «Клиент» удостоен приза за сценарий). Герои из среднего класса. Он — учитель (у Шахаба Хосейни — приз за лучшую мужскую роль). В свободное время вместе с женой играют в самодеятельном театре «Смерть коммивояжера», пьесу о разбитых мечтах и крушении одной семьи. Вторжение неизвестного разрушит мирное течение их жизни. Закручивается клубок из ниток психологических отношений, хрупких связей, в котором уже неразличимы: травма и стыд, месть и вина. Драматический подтекст из пьесы Миллера, где ложь смешана с правдой, воображаемое с действительным — вползает в их дом.
В конкурсе доминировали социальные драмы о «бедных людях», «о маленьком, но гордом человеке», о моральных кодах, разрушении этических систем. При разном качестве, все это кино ХХ века, создающее экзистенциальное поле, организующее дискуссию между зрителем и экраном. При этом есть ощущение повторов, движения на холостом ходу, на энергии открытий некогда этими же мастерами свершенных. Порой кажется, одни и те же (или схожие) сюжеты переснимаются с разными актерами.
Более заманчивым для авторского кинематографа является эксперимент, нащупывание неизведанного.
Среди фильмов из разряда «шоковая терапия был галлюциногеновый корейский «Вопль» На Хон-джина, саркастический трэш про сестричек-вампирш, учениц ветеринарного колледжа из программы «Неделя критики». Но особенно разгневал одних и восхитил других Николас Виндинг Рефн (Драйв», «Вальхалла») со своим фосфорическим хоррорром «Неоновый демон». История гибели голубоглазого ангела, естественной натуральной блондинки Джесси (Эль Фаннинг), вступающей длинной ногой в ядовитое болото фэшн-индустрии. В мире топ-моделей под видом писанных красавиц скрываются истинные чудовища. Рефн устраивает отвязное дизайнерское дефиле не для слабонервных, щекочет нервы зрителю «нежным» садизмом, параноидальной фантазией, метафизической жестокостью. Соитие с трупом, закуска «вырви глаз» (разумеется, глаз небесно-голубого цвета). Свое демоническое, кислотное блюдо он густо посыпает золотыми блестками, поливает чернильной кровью. Кино намеренно раздражающее, ироничное, китчевое, но по сути простецкое.
Фильмы этого ряда объявляют смерть реализму, традиционности, гуманистическим посылам. Вроде бы они определены к «секции» современного искусства ХХI века. Но в конечном счете, ломятся в давно уже открытые двери, «перепевая» на новый лад стилистические опыты Бунюэля, Линча, Триера, Миике, раннего Альмодовара и многих других первооткрывателей.
Картины арт-мейнстрима, в которых авторский взгляд растворен в пульсирующем энергией поле фильма. Помимо на изящного, поэтического, минималистского «Патерсона» Джармуша и жирным мазком написанную трагикомедию «Тони Эрдманна» Аде, отметим последний фильм конкурсной программы — иронический психотриллер «Она». Экранизацию эротического романа Филиппа Дижана «О…» сделал нидерландский и американский режиссер Пол Верхувен, прославившийся бестселлерами «Вспомнить все», «Основной инстинкт», «Робокоп» и «Шоугелз» (которых кстати все и поминали при просмотре «Неонового демона»). Тот самый, что после ряда неудач и простоев был практически «списан» со всех счетов и ожиданий. И вот почти 80-тилетний классик преподносит сюрприз. «Она» — любопытный микст голливудского и европейского кино. От Голливуда — жесткий сценарный каркас, саспенс: история ежеминутно держит интерес. От европейского — недосказанность, многосложный ребус отношений. Детские травмы и инфантилизм взрослых, подчиненность основному инстинкту и насилие… все как бывает во французском кино, и все… вопреки ожиданиям. Роль успешной современной женщины, на которую регулярно нападает насильник, словно предначертана для Изабель Юппер (режиссер признался, что перенес съемки из США во Францию прежде всего из-за актрисы — в США найти исполнительницу для рискованной, ювелирно прописанной роли не представлялось возможным). Это одна из лучших работ Юппер. Игра невозмутимости и импульсивности, эксцентрики и сдержанности, вся радуга юмора: от светлых до самых мрачных тонов.
И вот всем этим фильмам не досталось фестивальных наград. Награды эти, как и близорукость главного жюри уже стали знаками прошлого. А встреча этих выходящих из ряда ожидаемого картин со зрителем — в будущем. Именно зрителю решать, насколько это будущее будет долгим.
Лариса Малюкова
