В настоящий бой с бюрократами превратилось увековечение памяти Владимира Шухова, гениального инженера, архитектора, изобретателя инженерной конструкции для радиостанции на Шаболовке, знаменитой Шуховской башни.
В этом году исполнилось ровно 80 лет, как через ее передатчики начались регулярные трансляции советского телевидения.
И 80, как в 1939‑м ушел из жизни ее создатель. Легендарный ученый, он не был ни революционером, ни оппозиционером, однако желание жителей дома по Зубовскому бульвару, 16/20, установить мемориальную доску в его честь — казалось бы, благое дело безо всякой подоплеки — натолкнулось на жесткое непонимание со стороны чиновников. «Мы же ничего не просили у государства. Сами собрали деньги, заказали эскиз, изготовили доску из новейшего материала фибробетона, установили ее у себя во дворе. Все так этому радовались! И в результате оказались виноватыми», — сокрушается Надежда Дмитриева, жительница дома.
Кому же могла помешать мемориальная доска знаменитому изобретателю? Жители просят Собянина разобраться и помочь. «Это дом, где Шухов жил и умер. Неужели этого мало, чтобы сохранить память о нем?» — недоумевают жители.
Необыкновенный дом на Зубовском бульваре, вошедший во все справочники по столичной архитектуре, был построен в 1932 году в стиле конструктивизма. Это был кооператив научных работников, тут жила красная профессура. Страна восстанавливалась после Гражданской войны, строила новое общество, новаторская концепция градостроительства — индустриальная, мощная, многофункциональная — ознаменовала собой передовую эпоху, устремленную в будущее.
Коммуналок не было. В просторных хоромах поселилась коммунистическая элита, притом за собственные деньги. Владимир Шухов проживал в четырехкомнатной квартире вместе с дочерью и домработницей.
92‑летняя Анжелика Осиповна Зельцер — старейшая из жителей дома, последняя из тех, кто помнит легендарного соседа. Она переехала сюда с родителями семилетней девочкой. «Конечно, все знали Шухова и очень его уважали. Каждый вечер после работы Владимир Григорьевич выходил подышать свежим воздухом на улицу. Старший дворник Андрей Гаврилович заканчивал убирать двор. Для Шухова была подготовлена отдельная скамеечка, выходила его помощница по хозяйству с маленькой бархатной подушечкой, на которую он и садился. Шухов любил беседовать с вдовами ученых. И, знаете, все эти беседы прекратились в тот день, когда у нас в доме впервые появился телевизор. Передачи шли пока что нерегулярно, но двор опустел...»
Именно Анжелика Осиповна, несмотря на столь преклонный возраст, стала главным инициатором установления мемориальной доски: «Я хоть и старуха, но все еще принимаю участие в общественной жизни, — улыбается она. — Имя Шухова мне тем более небезразлично. Когда-то он спас жизнь моему дяде».
О минувшем она, коренная москвичка, рассказывает так, будто это произошло не восемь десятков лет назад, а максимум на прошлой неделе. Ее отец трудился в Верховном суде СССР, но занимался не политикой, а экономическими преступлениями. Как-то Шухов проконсультировал его по одному вопросу. С тех пор они начали общаться. «Когда на военном заводе, где работал брат матери, случился взрыв, мама позвонила отцу: что делать? Дядя был тяжело травмирован. «Немедленно беги к Шухову в пятый подъезд, на второй этаж. Гениальный мужик! Он обязательно поможет». Представляете, Шухов лично поехал на тот завод, участвовал в судьбе пострадавших рабочих, определил дядю в хорошую больницу».
Анжелика Осиповна вспоминает, что после выздоровления дядя не раз приходил к Шухову с благодарностью. «Он общался с его дочерью, влюбился в нее. Но, вы же понимаете, они были из разных слоев общества, — разводит она руками. — Дочка самого Шухова и простой работяга».
Разумеется, о желании жителей повесить мемориальную доску на дом был сразу же поставлен в известность Департамент культурного наследия города Москвы. Именно в этой инстанции решаются подобные вопросы: быть ли в столице новым памятникам, где и как устанавливать мемориальные доски, из какого материала они должны быть изготовлены.
«Мы не ожидали никаких преград, когда нам неожиданно сообщили, что это запрещено — никакие инициативы в деле установления мемориальных досок не приветствуются, обычные граждане не имеют права заниматься самодеятельностью, тем более что у Шухова по документам в Москве уже есть целые две доски», — разводят руками разочарованные соседи.
Да, Шухова власти не обижают: в его честь в 2008 году на Тургеневской площади был открыт памятник и действительно вроде бы есть памятная доска в Кривоколенном переулке.
«Мы пытались объяснить, что доска в Кривоколенном поставлена неправильно: Шухов там не жил и не умер, это вообще дом инженера Бари. Еще один памятный знак в институте металлоконструкций вообще не нашли, на этом месте торговый центр», — переживают жители.
«Позиция департамента по данному вопросу не изменилась. Еще раз подчеркиваем, что в данной ситуации следует действовать в строгом соответствии с правилами установки в городе Москве мемориальных досок, утвержденными постановлением правительства Москвы от 1 декабря 2009 г. 1287‑ПП», — строго ответили просителям чиновники.
С одной стороны, это, конечно, правильно, ведь если каждый будет устанавливать мемориальные доски где хочется, во что превратится город? Порядок должен быть везде. Но, с другой — наши сограждане сами, что случается крайне редко, проявили гражданскую инициативу, воплотили идею в жизнь, оплатили ее, не попросив денег из бюджета — не правильнее ли пойти им навстречу и найти компромисс?
Еще один момент, который категорически не понравился чиновникам, — фибробетон, материал, из которого была в итоге изготовлена конструкция. По закону это должны быть бронза, мрамор, гранит, чугун. И оплачивать все обязано государство — точка.
«Все эти правила писались очень давно. С тех пор многое изменилось. Фибробетон — один из прочнейших материалов нашего времени. К тому же в его разработке частично принимали участие специалисты Белгородского технологического университета, который носит имя Шухова. Нам показалось, что это будет символично», — добавляет Надежда Дмитриева, сама художник по профессии.
«Фибробетон — инновационный материал. Мы использовали его потому, что Владимир Шухов и сам всегда был новатором в своей области», — подчеркивает архитектор Елена Елагина.
Но переубедить чиновников так и не удалось. Переписка — «роман в письмах», как ее назвали жители, — к согласию не привела, а лишь обострила отношения.
Почему же мемориальная доска все же появилась на стене дома, пусть и со стороны двора, и это вызвало такой скандал? «Мы долго бились с чиновниками, и в конце концов нам дали устное разрешение при свидетелях, что раз двор — это наша придомовая территория, то мы имеем право использовать его по своему усмотрению. Решили установить доску во дворе, а не на улице, там она не будет мешать. Кому надо, те про нее знают, к нам даже приводят массовые экскурсии, рассказывают как о доме в целом, так и о деятельности Шухова».
...Памятная доска, о которой мечтали жильцы, была создана в стиле конструктивизма, чтобы выглядеть гармонично со зданием, где она была повешена в 2018 году. «Выдающийся русский инженер, ученый, архитектор жил в этом доме с 1932 по 1939 г.» — написано четким «революционным» шрифтом в стиле стихов Маяковского. Справа — портрет инженера, слева — символическое изображение Шуховской башни в виде заворачивающегося в спираль круга.
Жильцы говорят, что день ее открытия стал для них настоящим праздником, пришел правнук изобретателя, приехали гости из Белгорода, из университета, носящего его имя... А вместе с ними чиновники из Департамента культурного наследия города Москвы. Последние устроили скандал...
Оказывается, двор — это тоже не та территория, где жильцы могут устанавливать что они хотят, место для мемориальной доски — подъезд.
«Как же так? Доска делалась под размер стены профессиональными скульптором и архитектором. Помимо всего прочего она имеет эстетическое и художественное значение. Разве ее можно — в подъезд?» — возмущаются жильцы.
«В принципе мы убеждали их в том, что это даже не мемориальная доска, а информационный знак, установленный по желанию жителей. Его статус несколько иной, и правила установки проще, — объясняет Владимир Федорович Шухов, правнук инженера. — Но чиновники и слушать ничего не хотели. И это очень обидно, так как в череде выдающихся граждан Москвы фигура Шухова стоит особняком. Помимо Шуховской башни прадед сделал для города много других значимых объектов. Он определил современное лицо нашего города, и об этом следует помнить. Хотя, возможно, причина такого отношения еще и в другом — проявив инициативу, жители нарушили устоявшийся порядок общения с чиновниками — и этим, я думаю, вызвали такую неоднозначную реакцию с их стороны».
Во двор явились рабочие, которые заколотили мемориальную доску поверх огромным железным коробом унылого серого цвета. По решению Комиссии по увековечиванию памяти выдающихся событий и деятелей отечественной культуры доска должна быть демонтирована согласно «порядку, установленному статьей 8 Закона города Москвы от 13 ноября 1998 года номер 30».
Демонтировать почему-то не получилось — с тех пор этот короб там и висит. Дело сделано. Видимо, чиновники про него просто забыли. Зато помнят жители, и им очень обидно, что на их мнение даже в столь незначительном вроде бы вопросе власти просто наплевали...
В этом доме в большинстве своем давно уже не живут потомки красной профессуры. Он остается особенным, но для элиты сегодняшнего времени, — старожилы разъехались, ушли в мир иной, кроме Анжелики Зельцер, которая все хлопочет об увековечении памяти знаменитого соседа. Она единственная помнит и зеленые деревья своего детства, и шуховскую скамейку, и первые телевизоры...
Надежда Дмитриева проводит меня в сегодняшний двор. Демонстрирует, что в итоге получилось из начинания — безликий ящик, похожий на почтовый, «памятник» неизвестно кому и чему, вставным зубом уродующий стену дома. Неужели же он лучше мемориальной доски, оставшейся только на фотографиях в Интернете?
В десяти метрах шумит Зубовский бульвар, многочисленные витрины кафе, магазинов, огромная разноцветная реклама на исторических и не очень зданиях, огромные кондиционеры на фасадах. Получается, что все эти вывески и конструкции не уродуют лицо города? «Мы ни в коем случае не хотели нарушать никакие правила, мы законопослушные жители Москвы. Мы знаем, что помочь нам может только мэр Москвы. Только он своим личным распоряжением может убрать этот отвратительный короб и открыть знак, который под ним спрятан. Мы очень просим услышать нас», — умоляют жильцы.
Екатерина Сажнева
