Вспоминаем, как снималась эксцентричная, добрая и невероятно смешная комедия Леонида Гайдая, которая стала одним из самых популярных фильмов за всю историю советского кинопроката.
Пожалуй, нет другой советской комедии как «Бриллиантовая рука», которую так массово растащили на цитаты. Любой человек, родившийся в СССР, может без проблем на память озвучить все реплики героев Семена Горбункова и Геши Козодоева, сыгранных прекрасным дуэтом Никулина и Миронова.
Сценарий
В середине 1960-х Леонид Гайдай, снявший хитовые картины «Кавказская пленница», «Операция «Ы»» и «Самогонщики», горел идеей экранизации романа Ильфа и Петрова «12 стульев». Но «Мосфильм» уже отдал эту работу Михаилу Швейцеру, и тогда Гайдай обратился к своим друзьям — дуэту сценаристов Мориса Слободского и Якова Костюковского — нет ли у них чего-нибудь интересного на примете.
Давние партнеры, придумавшие троицу Труса, Балбеса и Бывалого не подвели и на этот раз — у них была отличная идея под кодовым названием «Контрабандисты». Она родилась по мотивам серии статей журналиста «Правды» Аркадия Сахнина о хитрых контрабандистах, пытавшихся обмануть советских таможенников при помощи ложного гипса, в котором были спрятаны драгоценности.
К марту 1967 года заявку на новый фильм отправили в «Мосфильм», все лето и осень кипела творческая работа. Гайдай был твердо намерен наконец-то покончить с набившей оскомину троицей своих героев. Для нового сценария придумали свежих персонажей: Графа, Механика и Малыша. Ни один из привычных артистов из тройки — Моргунов, Вицин и Никулин не подходили для нового формата. Но любимому актеру режиссера Юрию Никулину все же нашлось место в будущем фильме — главную роль наивного простачка изначально писали именно под него.
Уже в октябре чиновники одобрили общую идею фильма про простого советского служащего Семена Семеновича Павлика (превратившегося потом в Горбункова), ставшего невольным участником тайной операции милиции по поимке опасной международной банды.
Кастинг
Активный кастинг стартовал 1 февраля 1968 года. Авторитетный Гайдай вытребовал у руководства «Союзцирка» полугодовой отпуск для Юрия Никулина, и самый важный вопрос с главной ролью был закрыт сразу. Роль жены Горбункова Гайдай сразу решил отдать своей супруге — Нине Гребешковой, которая просто не могла подвести режиссера.
А вот с персонажами на второстепенные роли пришлось немного «попотеть».
На роль Графа (он же Геша Козодоев) пробовались Валерий Носик, Михаил Пуговкин и Рудольф Рудин — и никто не нравился режиссеру. Он уже было приготовился взять проверенного в деле Георгия Вицина, но в итоге рискнул и пригласил молодого Андрея Миронова. К этому моменту он уже сыграл яркие характерные роли в «Три плюс два» и «Берегись автомобиля», снятых несколькими годами раньше.
В роли Механика (он же Лелик) пробовались Леонид Сатановский, Анатолий Папанов и тот же Михаил Пуговкин. В итоге худсовет утвердил Папанова, который восхитил Гайдая своим комбригом Серпилиным в военной драме Александра Столпера «Живые и мертвые». Немаловажную роль сыграл и уже сложившийся на съемках «Берегись автомобиля» дуэт с Мироновым — Гайдай ожидал, что и в новом фильме они прекрасно подойдут друг другу — утонченный Граф и грубоватый Механик.
Компанию двум бандитам составили Николай Романов в роли Шефа и Леонид Каневский, блестяще сыгравший фальшивого аптекаря.
Самые большие проблемы возникли с ролью Анны Сергеевны, соблазнявшей Семен Семеныча в номере гостиницы. Клара Лучко, которую изначально пригласили на эту роль, едва прочитав сценарий, отказалась наотрез. Худсовету пришлось выбирать из трех актрис, и каждая из них чем-то не устраивала придирчивых «мосфильмовцев»: Лилия Юдина из Малого Театра была «излишне откровенной», эстонка Эве Киви «слишком не нашей», а малоизвестная Светлана Светличная «чересчур соблазнительной».
В итоге Гайдай настоял на приглашении Светличной, пообещав «уменьшить ее соблазнительность», снимая поменьше крупных планов. В итоге она стала стопроцентным попаданием — Светличной удалось с юмором воплотить на экране абсолютно новый типаж современной, стильной, сексуально раскрепощенной женщины. А сцена с «отстрелившимся» бюстгальтером стала фактически первой по-настоящему эротической сценой советского кино.
Еще одной ключевой женской ролью в фильме стала управдом, на которую после долгих обсуждений утвердили Нонну Мордюкову. Гайдай сомневался, что актриса с таким мощным драматическим бэкграундом сможет хорошо отработать комическую роль. В итоге Мордюкова блестяще справилась с задачей и более того, по воспоминаниям других членов команды, стала настоящей душой коллектива — она просто источала флюиды юмора и доброжелательности, заражавшие всю остальную съемочную группу.
Пара эпизодических ролей и вовсе досталась случайным людям. Роль мрачного типа с кулоном в виде черепа на груди, испугавшего Горбункова в Стамбуле, сыграл журналист «Смены» Леонид Плешаков, случайно встретившийся с Никулиным в редакции «Комсомольской правды». Актера так впечатлила волосатая грудь журналиста, что он тут же рекомендовал его Гайдаю для этого эпизода. Яркую роль стамбульской проститутки, проверявшей моральную стойкость советских туристов, и вовсе сыграла диспетчер автобазы Виктория Островская, попавшаяся Гайдаю где-то на «Мосфильме».
Съемки
Съемки фильма стартовали весной 1968 года в Краснодарском крае — Адлере, Сочи и Туапсе. Местные жители и отдыхающие с интересом наблюдали за съемочным процессом и порой по-настоящему мешали киношникам осуществлять свой творческий замысел.
На площадке, как и подобает настоящей комедии, происходили и откровенно комические случаи. Во время сцены с участием Миронова, застрявшего на маленьком островке посреди моря, отдыхавшие на пляже поблизости, всерьез восприняли его отчаянные крики о помощи «SOS! SOS! Спасите! Помогите! Мамочка! SOS!» и вызвали спасательный катер к тонущему человеку. Когда спасатели на всех парах примчались к месту происшествия, то сильно удивились, услышав строгий голос из мегафона «Товарищи спасатели, покиньте съемочную площадку! Вы мешаете творить искусство!»
Не обошлось и без другого курьеза. Роль мальчика-рыбака с ведерком и удочкой сыграл сын Никулина Максим, который приехал вместе с папой. Энтузиазм мальчишки очень быстро угас, когда раз за разом Гайдай требовал повторить дубли с пинком Миронова и падением мальчишки в воду. Максим каждый раз ожидал ощутимого удара и старался спрыгнуть в воду до того, как это произойдет — получалось очень неестественно.
Тогда Гайдай пошел на хитрость: «Все! В следующем дубле Миронов не бьет Максима, а просто проходит мимо!» Успокоившийся сын Никулина нагнулся с удочкой к воде и тут же получил пинок в полном соответствии со сценарием фильма. Обида от этого обмана скоро забылась, а хороший кадр навсегда вошел в фильм.
Много сложностей вызвали съемки ключевой сцены с участием полуобнаженной Светланы Светличной. Стеснительная актриса боялась, что посмотреть сбежится половина «Мосфильма» и поэтому согласилась репетировать сцену исключительно наедине с Никулиным. Даже режиссер картины деликатно покинул площадку, чтобы не смущать актрису.
Ключевой момент с отстегивающимся лифчиком снимали с минимумом персонала — в павильоне присутствовали только сам Гайдай с помощником и оператор картины Игорь Черных. Из-за волнения Светличная никак не могла справиться со своим голосом и на монтаже всю сцену переозвучила Зоя Толбузина, самой Светличной осталась лишь одна самая главная фраза — «Не виноватая я, он сам пришел!»
Самые юморные истории были, конечно же, связаны с выездом в Баку — вся съемочная группа жила в одной гостинице, местные жители угощали киношников шашлыками и вином, и во время этих вечеринок родилось немало усовершенствований к первоначальному сценарию.
Так, например, столь понравившийся зрителям «загранично-контрабандный» язык был чистой импровизацией Леонида Каневского и его партнера в кадре Григория Шпигеля. Они разогрелись перед съемками и начали сходу нести тарабарщину. Вставляли какие-то знакомые русские слова и фамилии — в выразительном ругательстве «мордюк» нетрудно найти следы Нонны Мордюковой, а загадочное «березина куманит» это своеобразный привет Каневского своей невесте Анне Березиной.
Каневскому пришлось также выступить дублером Никулина в яркой сцене с падением Горбункова перед стамбульской аптекой. Юрий Никулин, несмотря на весь свой цирковой опыт никак не мог правдоподобно поскользнуться на арбузной корке. На десятом дубле Каневский, боявшийся пропустить вечернее угощение от местных почитателей его таланта, настойчиво предложил свою помощь. Его переодели в брюки Горбункова, и он с первого дубля сделал все как надо. Никулину оставалось только сыграть свое падение на аккуратно подстеленный надувной матрас, покрашенный в серый цвет, маскирующий его на фоне булыжной мостовой.
«Бриллиантовая рука» сочетала в себе не только комедию, но и остросюжетный детектив, поэтому на съемках не обошлось и без экстремальных случаев. Так, во время сцены дебоша в ресторане «Плакучая ива», где пьяный Горбунков в обнимку с Графом чуть не вылетает прямо в окно, оба актера чудом не пострадали.
По сценарию Граф с силой толкает Горбункова, и тот по инерции запускает стулом в витрину — актеры так увлеклись, что Никулин оказался слишком близко к падающим осколкам — один из крупных кусков стекла чуть не попал актеру по шее. Сцену сняли с одного дубля, и Гайдай не решился ее переделать.
На съемках финала картины, где башенный кран перегружает Никулина из катера в автомобиль, актер снова едва не покалечился. Крановщик немного не рассчитал и ощутимо заехал тяжеленным стальным крюком прямо по затылку Никулина. Актер, сжав зубы, стоически вытерпел боль и доиграл сцену. Гайдаю осталось только добавить звенящий звук удара на монтаже — и это только оживило сцену.
Техника съемок
В комедийных фильмах, как правило, делается упор на актерскую игру — качество сценария и точность подбора актеров играют тут гораздо большую роль, чем инновационные технологии или мастерство оператора. Но в случае с «Бриллиантовой рукой» оператору все же удалось «поиграться» с нововведениями.
Для съемки сцены с теряющим сознание Горбунковым, когда он видит лишь лицо своей жены, пораженной известием об обмане мужа и мутные вращающиеся лица соседей вокруг, оператор картины Игорь Черных придумал сложную конструкцию из вращающихся стекол. Круглые куски плексигласа были отполированы в центре и замутнены по краям. Затем укреплены на двух кругах, которые приводились в движение электромоторами. Когда плексигласовые стекла оказывались перед объективом кинокамеры — изображение было четким. Как только удалялись в сторону — картинка мутнела. Этот сложный аппарат создавали для одного кадра, который длится всего несколько секунд. Теперь он хранится в киномузее «Мосфильма».
Он же придумал светящийся нимб над головой мальчика с сачком, который привиделся обессиленному Геше после рыбалки. Сначала этого эффекта планировали добиться с помощью комбинированной съемки, но это неизбежно ухудшало качество картинки. Тогда Черных придумал другой вариант — он вырезал из плотной картонки приплюснутый круг, намазал его клеем и обсыпал осколками блестящих елочных игрушек. С помощью тонких проволочек «нимб» надели на голову сыну Никулина и он засверкал в ярких лучах южного солнца. Никаких мультипликационных спецэффектов не понадобилось.
Подводных сцен изначально не было в сценарии, потому что в конце 1960-х в Советском Союзе еще не было аквабоксов, позволявших использовать кинокамеры под водой. Но Гайдай очень хотел включить эффектные кадры в картину и тогда Черных вместе с мосфильмовскими техниками буквально с нуля изготовил из стекла и эпоксидной смолы герметичный чехол, который уберег технику от соленой воды.
Сложной задачей было превращение узнаваемого Баку в «заграничный город контрастов». Декораторы начали работу задолго до приезда съемочной группы — развешивали вывески и маскировали привычные советские атрибуты. Во время съемок широко применялась технология перспективного совмещения — благодаря ей в кадре появились сложные макеты мечетей, минаретов и древних стен. Чтобы еще больше усилить эффект, Черных снимал улицы Баку в зеркальном отображении, что делало их неузнаваемыми даже для местных жителей. Для этого пришлось в срочном порядке перерисовать все вывески и уличную рекламу задом наперед, чтобы она читалась как надо.
Музыка
Немалый вклад в популярность «Бриллиантовой руки» внесло музыкальное сопровождение. У Гайдая и здесь были свои проверенные люди — композитор Александр Зацепин и поэт Леонид Дербенев написали отличные песни для «Кавказской пленницы» (1966) и сомнений кого приглашать на новый проект у режиссера не было.
В итоге «музыканты» не подвели — новые песни стали настоящими хитами. «А нам все равно» в исполнении Юрия Никулина и «Остров невезения» в исполнении Андрея Миронова быстро «ушли в народ» и заняли прочное место в ряду самых популярных застольных песен у советских граждан.
Еще одну песню — «Вулкан страстей», сопровождающую самую напряженную эротическую сцену фильма, записывала популярная советская певица Аида Ведищева. Выбор ее голоса был не случаен — именно она исполнила «Песенку о медведях» в предыдущем фильме Гайдая.
Популярная певица вспоминает, что на запись ее вызвали буквально посреди ночи, сразу после возвращения с дальневосточных гастролей. Когда Ведищева приехала на мосфильмовскую студию, ей предстояло первый раз в жизни увидеть незнакомые ноты и спеть одну из ключевых песен фильма без всякой подготовки. И это удалось ей с первого раза — именно первый дубль записи и звучит в фильме.
Вся музыка для «Бриллиантовой руки» была записана ровно за один день — 16 мая 1968 года, еще до начала активных съемок на юге, и эти песни задали настроение всей съемочной группе, обозначив главную эмоцию фильма.
Цензура
К концу сентября 1968 года съемки были закончены, и Гайдай приступил к монтажу. 21 октября состоялся худсовет, и режиссер получил несколько замечаний, на исправление которых ушла вся зима 1969 года.
Цензура требовала активизировать роль милиции в фильме, показать более профессиональную работу советской таможни и убрать некоторые вызывающие реплики, например: «Как говорит наш дорогой шеф, в нашем деле главное — социалистический реализм» («социалистический» было заменено на «этот самый») и «Партию и правительство оставили на второй год».
Особое возмущение вызвала на первый взгляд безобидная реплика Нонны Мордюковой: «И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает синагогу». Ее пришлось переозвучить, заменив «синагогу» на «любовницу», но первоначальный вариант легко читается по губам актрисы в кадре.
Худсовет также выразил сомнения по поводу сцен с проституткой в Стамбуле, пьянством Горбункова и стриптиза в исполнении Светличной. Но опытный киношник Гайдай изящно решил эту проблему. Вариант фильма, представленный на обсуждение, завершался абсолютно неуместной сценой с атомным взрывом в финале фильма. Когда недоумевающие чиновники попросили убрать ее, режиссер принялся яростно отстаивать свое видение, обещая вырезать любые кадры, кроме взрыва, обращающего внимание зрителя на «сложную международную обстановку». После долгих обсуждений Гайдай «сдался» и согласился убрать взрыв — об остальных замечаниях после бурной дискуссии никто и не вспомнил.
Прокат
Премьера фильма состоялась 28 апреля 1969 года и сопровождалась огромным успехом. Кинотеатры по всему Советскому Союзу буквально ломились от наплыва зрителей, а критики наперебой расхваливали удачную комедию. Успех «Бриллиантовой руки» превзошел даже суперпопулярную «Кавказскую пленницу».
Новую комедию Гайдая посмотрели 76 миллионов 700 тысяч зрителей, что вывело фильм на первое место в абсолютном зачете советского кинопроката. Сегодня «Бриллиантовая рука» занимает третье место в этом почетном списке, уступая мелодраме «Москва слезам не верит» и первому советскому экшн-боевику «Пираты XX века», которые сняли многими годами позже.
По многочисленным опросам зрителей в журнале «Экран» и других изданиях «Бриллиантовая рука» не раз признавалась лучшей советской кинокомедией. А по количеству реплик киногероев и афоризмов, «ушедших в народ», комедию можно назвать самой цитируемой в нашей стране.
Успех фильма многие связывают с удачным сочетанием смелых комедийных приемов и головокружительными детективными приключениями. Коктейль из двух популярных жанров, приправленный заграничными диковинами и легкой толикой эротических сцен стал новым словом в советском кинематографе и обеспечил «Бриллиантовой руке» заслуженное звание одной из лучших комедий в истории отечественного кинематографа.
