Разделение суток на день и ночь — незыблемая тысячелетняя концепция. Хотя с развитием цивилизации отношения человека с темнотой сильно поменялись. Михаил Сапитон рассказывает, почему общество должно бороться со сном.
В книге британского приматолога «Поймать огонь» сообщается, что именно коллективные посиделки за костром в далекой древности помогли нам стать людьми. Мы вышли из животного мира, нарушив его законы — потянувшись к искусственному свету, а не убежав, в страхе поджимая хвосты. Теперь давайте перемотаем пленку на тысячелетия вперед.
Оказывается, тенденция не изменилась — тяга к искусственному свету по-прежнему нас очеловечивает и отдаляет от естественного, но архаичного хода вещей. Достаточно взглянуть на Землю с орбитальной высоты: ночью очаги мощнейшего света отделяют цивилизацию от незаселенных пустошей, а преуспевающие страны — от их «развивающихся» соседей.
Из космоса видно, что Москва горит девятиконечной звездой, США опоясаны двумя линиями прибрежных светящихся городов, Европа засеяна ими практически повсеместно, а Корейский полуостров темнота и свет разделяют нагляднее, чем милитаризованная граница. «Световая сегрегация» говорит о положении вещей лучше, чем показатели ВВП на душу населения.
Ночь для современного человека — это больше не пристанище злых сил, а ресурс. Темное время суток стало фронтиром, к которому устремляются те, кому не хватает времени. Как мигранты из Старого Света покоряли американский Запад в поисках свободных земель, так и современные люди продлевают время бодрствования. Только так они могут найти дополнительные часы на развлечения, работу и попросту жизнь.
Но если колонизаторы Дикого Запада завоевывали благородную репутацию, то покорители ночи — отщепенцы. В их отношении общество проявляет нулевую толерантность: сон почему-то законсервировали в рекомендуемых пределах одного восьмичасового сеанса.
Так было не всегда. Еще в Средневековье люди спали иначе — дважды за ночь, с перерывом на бодрствование. Впервые об этом расписании рассказал Роджер Экирч из Университета Виргинии, ссылаясь на личные записи и судебные документы того времени. Отходили ко сну средневековые горожане примерно в 20:30, затем просыпались около 02:30 и бодрствовали несколько часов — читали, молились или даже посещали соседей. Потом наступал период «второго сна».
С развитием уличного освещения постепенно сформировалось современное расписание — с четким разделением на бодрствование и сон. Но параллельно с этим проходили и другие трансформации. Например, изменился подход к работе: как пишет американский историк и экономист Дэвид Ландес в книге The Wealth and Poverty of Nations, с повсеместным распространением механических часов поменялось восприятие продуктивности. Раньше люди трудились, пока не выполняли задачу, — а после индустриальной революции оказались привязаны ко времени.
Динамика не поменялась — каждое поколение чувствует все больший дефицит свободного времени. Миллениалы, как всегда, огребают сильнее всех. С одной стороны, их поджимает новое понимание работы («будь всегда онлайн»), с другой стороны — пророки из Кремниевой долины и гуру здорового образа жизни называют недосып «новым курением». Получается, что спать больше — невозможно, но очень нужно.
Это абсурдная ситуация. Люди преуспели только потому, что постоянно ломали хребет природе. Боролись с холодом — и покорили огонь. Страдали от болезней — и создали медицину. Список можно продолжать бесконечно, но на вопросе сна он обрывается внезапно и бессмысленно. По-настоящему прорывная идея, которой должно озадачиться человечество: как спать меньше? Но учат нас обратному — заставляют отказываться от скроллинга ленты Facebook в кровати и ругают за недосып.
Кажется, что ученые просто боятся признаться — к сражению со сном они пока что не готовы. Битва и правда предстоит нелегкая: жизнь на протяжении миллиардов лет синхронизировалась с циркадными ритмами. Это внутренние биологические часы на гормональном подзаводе — некоторые гормоны выделяются в светлое время суток, другие (в основном мелатонин) действуют после захода солнца. Вот только солнце больше не заходит.
Для измерения уровня освещенности используется единица под названием «люкс» — она указывает на количество протонов в секунду, достигающих глаза. Естественный свет ночного неба — до 0,3 люкса во времена полнолуния. При этом обычный торговый центр освещает улицы вокруг примерно на 10-20 люксов. Экран телевизора или компьютера в темной комнате — примерно +5 люксов к уровню освещенности. И это уже опасная граница.
По крайней мере для мышей. Согласно исследованиям доктора биологии Ренди Нельсона из Университета Огайо, освещение интенсивностью пять люксов может здорово подкосить их здоровье. Если подвергать их световому воздействию ночью, в период природного бодрствования, у мышей проявляются симптомы депрессии и апатии, животные теряют интерес к еде. Люди — не мыши, но тоже уязвимы для такого воздействия. Например, уровень светового загрязнения в городах напрямую коррелирует со статистикой диагностики рака груди. Чем сильнее светят лампы — тем больше мы болеем.
Но давайте повторим еще раз. Люди — не грызуны. Мы боремся с природными вызовами, даже если у естественного положения вещей есть серьезные козыри. Борьба со сном тоже неизбежна. Это единственное спасение общества в условиях урбанизации. Города перенаселены — но только во времена бодрствования. Ночью инфраструктура пустует. Работают разве что дорожные строители, круглосуточные магазины и криминалитет.
Достаточно перевести общество на 24-часовой режим существования, и многие проблемы исчезнут. Транспорт перестанет надрываться из-за пиковых нагрузок. Продуктивность повысится, как и экономический спрос на товары и сервисы. Это фундаментально изменит общество, заодно доказав нашу способность к развитию и адаптации.
Эксперимент, который начался 130 лет назад с появлением первой лампочки, нельзя останавливать. Нужно довести его до логического завершения — искоренив темноту, ночь и фразу «хороших снов». Осталось понять, как при этом окончательно не загубить свое здоровье.
Михаил Сапитон
