Не могу понять, что произошло с Евгением Алексеевичем Никитиным, но он решил открыть сезон раздачи открыток.
Сначала Е.А. Никитин заехал за мной домой, потом мы втроём пообедали (третьим был Вадим Александрович Коваленко).
После этого я засел за письма. Ответил на шестьдесят посланий.
Раздался звонок из Центробанка. Мне сообщили, что наше письмо получено и передано в управление кадров. И мы должны звонить туда.
Я выслушал всё и дал свой комментарий. Мне хотелось бы, чтобы руководство Центробанка приняло принципиальное решение, а потом уже спускало его для выполнения в управление по персоналу.
Хотелось бы, конечно, встретиться с Эльвирой Набиуллиной.
Изначально все будут против «СОЛО» в банке.
Причины просты: у нас и так хватает работы, мы так быстро не думаем, слепой метод набора нужен только машинисткам и секретарям, у нас достаточное число людей владеют слепым методом.
Я знаю, что пока начальник не скажет «Надо!», все будут против: кадры, IT-подразделения и так далее.
Так было и в «Сбербанке», пока президентом не стал Герман Оскарович Греф и не сказал «Надо!»
Так было в Татарстане, пока Рустам Нургалиевич Минниханов не сказал «Надо!», дело шло медленно.
На фотографии Иван Михайлович Бортник (крайний слева), Рустам Нургалиевич Минниханов (по центру) и ваш покорный слуга.
Несколько раз я звонил в приёмную Эльвиры Набиуллиной и говорил с её секретарём Валентиной Васильевной.
Валентина Васильевна подкупила меня мягкостью голоса, умением слушать и доброжелательной интонацией. Она обещала перезвонить мне и перезвонила. Это бывает редко.
Сегодня позвонили из приёмной Леонида Михайловича Печатникова и сказали, что он готов меня принять завтра в 17:00.
А у нас на три часа дня запланирован обед с Георгием Владимировичем Генсом. Мы решили с Евгением Алексеевичем обед не отменять. С трёх до четырёх обедаем, с шестнадцати до семнадцати успеваем доехать до Мэрии.
В шестнадцать часов мы выехали на раздачу открыток. Доехали до Пушкинской площади, а там всюду ремонт.
Сорок минут мы ехали от Пушкинской площади до Газетного переулка (пешком идти десять минут).
Выехали на Пушкинскую площадь, а там вовсю ремонт. Повернули на улицу Горького (теперь Тверская), а там не то, что проехать, пройти невозможно.
Мы плелись от Пушкинской площади до Газетного переулка, где хотели поставить машину и пойти по улице Тверской раздавать открытки, минут сорок.
Мы в ужасе подумали, как же мы будем плестись завтра в мэрию – если с такой же скоростью, то мы опоздаем, надо два часа брать. Можно попробовать с другого конца подъехать, не с Тверской, а с Брюсова переулка, с Никитской и т.д.
Посмотрим, завтра решим.
В Газетном переулке машину ставить негде.
И мы решили поехать к Новому Арбату.
Поставили машину в Борисоглебском переулке. Там какой-то славный парень мне улыбнулся, я подошел к нему, дал открытку. И он мне — то ли узнал, то ли еще что, — говорит:
– Вот там Павел Павлович Бородин стоит.
– Где?
– Да вот, недалеко.
Я посмотрел, верно, стоит Бородин. Позвал Никитина, мы подошли к Павлу Павловичу. Минут десять он рассказывал нам анекдоты и смешные истории, пока не подъехал к нему некий Дмитрий Зорин и не сказал, что всё перекрыто и что он его повезет другим путем.
И я вспомнил наши встречи с Павлом Павловичем, долгие, интересные разговоры.
А мы сели в машину и проехали чуть-чуть вперед. Поставили около дома Цветаевой на стоянке и пошли раздавать открытки.
Старый Арбат, Новый Арбат. У метро «Арбатская», у «Смоленской».
Открытки брали плохо.
Люди устали от рекламы, поэтому даже не смотрели, не всматривались, что им предлагают. Подойдёшь к человеку, а он отворачивается. Но я научился по этому поводу не огорчаться.
Даже когда со мной по-хамски кто-то обходился, посылал меня просто на три буквы, я старался не реагировать.
Хорошо понимал: заведусь — и может быть драка. От этого я только проиграю. Один несильный удар — и я буду лежать на мостовой.
Конечно, Евгений Алексеевич, Алексей Владимирович, Данила Андреевич вступятся за меня, но что это даст? Просто возникнет драка с участием шести человек. А результат будет плачевный. Поэтому я делал вид, что не слышу оскорбительных реплик.
Почему люди так реагируют на раздачу открыток? Почему они пытаются унизить нас? Почему им хочется возвыситься над нами?
Им сложно, трудно, одиноко. Им обидно, что они не достигли того, чего хотели, и вымещают злость на других. Я для таких людей — своеобразная боксёрская груша. Бей по ней, вымещай свою злобу, отрабатывай удар.
Бывали ситуации, что некоторые люди проходили мимо, потом вдруг возвращались: «Ой, так это вы! Ваша открытка мне нужна, «Соло» я проходил. Спасибо».
То есть в первый момент они не воспринимали меня, как автора программы. А потом вдруг, когда до них что-то доходило, они с радостью жали мне руку, рассказывали о своих успехах.
Таких было человек 15.
После раздачи открыток мы зашли в «Му-му» и поели там.
Мы раздали четыреста открыток. Не так уж просто. Если сто человек зайдут на сайт, я буду рад.
Евгений Алексеевич всё время меня терроризирует вопросом: «Неужели вам не надоели эти открытки? Кому это надо? Зачем мы тратим на это время?»
А я ему объясняю в стотысячный раз:
— Поймите, каждому автору всегда приятно видеть тех, для кого он работает. Когда мы раздаём открытки, мы встречаем таких людей. И сегодня их было около пятидесяти человек. Не так уж мало. Далее. Мы раздаём не каждому попавшемуся, а тем, кто привлёк нас. Мы таким образом отбираем учеников. И кто знает — может быть, они и зайдут благодаря нам на сайт и пройдут «СОЛО». И ещё, — добавлял я, — ходить пешком нам полезно. И мне в первую очередь. И, наконец, самый главный аргумент — я надеюсь встретить того человека на улице, который сыграет большую роль в жизни нашей фирмы и приобретёт у нас корпоративную версию.
Вот же, встретили мы однажды, раздавая открытки, — продолжал я говорить, — Николая Анатольевича Никифорова, министра связи, и мы проговорили с ним более получаса.
Евгений Алексеевич, улыбаясь, слушал меня и произносил: «Чудак вы, Владимир Владимирович, чудак».
Вот такие открытки мы раздавали. Мне казалось, что если кто-то прочтёт одну строчку: «Человек — это возможность» и задумается на эту тему, уже хорошо. Мы не зря тратили время.
Как всегда, вечером просматривал справочник чиновников. Вот Правовой департамент Правительства РФ. Никто, не сомневаюсь, из сотрудников департамента не умеет набирать слепым десятипальцевым методом на клавиатуре компьютера:
Директор:
Панфёров Константин Юрьевич;
Заместители:
Гаджгагомедов Гаджимагомед Алиевич;
Пчельников Дмитрий Анатольевич;
Шатунов Александр Дмитриевич;
Шутков Сергей Викторович;
Референты:
Абросимова Елена Борисовна;
Нырков Дмитрий Станиславович;
Смирнова Наталья Викторовна.
Конечно, мой список гораздо интереснее. Какой список?
Тех, кто сегодня пополнил ряды солистов. Зарегистрировался на нашем сайте.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.
P.S. Да, я безнадёжный оптимист и чудак. Пусть называют меня кем угодно, главное, чтобы мы добивались своего — увеличения числа учеников. Каждый, кто проходит «СОЛО», становится лучше, собраннее, спокойнее, образованнее, мягче, воспитаннее.
Невежество мстит вечности за собственное ничтожество.
Андрей Георгиевич Битов (род. 1937), российский писатель
