В новом выпуске рубрики про эффективное самообразование мы вместе с экспертами разбираемся, что включает в себя понятие «современная композиторская музыка», что читать и слушать, чтобы лучше её понимать, а также где в Москве можно вживую услышать произведения Джона Кейджа и Мортона Фельдмана.
Алексей Сысоев
композитор, музыкант
Современная академическая музыка — это то, что стало с классической музыкой после Второй мировой войны. Где-то начиная с 50-х годов началась так называемая вторая волна авангарда, и музыка стала меняться. В 70 % случаев сохранился тот же концертный формат, более-менее сохранился оркестр, но поменялся язык, музыка стала более демократичной. Самое главное — в развитие современной академической музыки вмешались экспериментальные течения. Сейчас музыка лишается штампов, стилистических делений. Можно по-прежнему делить её на области или по географическим признакам, но какие-то острые различия сглаживаются. К тому же из-за отсутствия финансирования композиторы всё чаще уходят из больших концертных залов на более камерные площадки. В Москве произведения композиторов конца XX века можно услышать скорее в МАММ или пространстве «Наука и искусство», чем в консерватории.
Я бы посоветовал начать с классиков авангарда — Пьера Булеза, Карлхайнца Штокхаузена, Дьёрдя Лигети, Яниса Ксенакиса, Джона Кейджа, Мортона Фельдмана, Хельмута Лахенмана. Но это только малая часть хороших композиторов, их значительно больше. Для начала можно взять и любую оркестровую музыку Яниса Ксенакиса, цикл Жерара Гризе «Акустические пространства» или любое сочинение Мортона Фельдмана — и просто слушать, понимая, что вам больше нравится.
В России тоже очень много хороших композиторов и исполнителей. Помимо выступлений отдельных музыкантов, стоит ходить на концерты ансамбля «Студия новой музыки» и Московского ансамбля современной музыки, петербургского eNsemble и NoName из Нижнего Новгорода.
Интерес среди публики сейчас огромный. Что самое приятное, на концерты приходят не только музыканты или студенты консерватории, но и люди с совершенно другим бэкграундом, которых просто заинтересовала именно такая музыка. Не думаю, что для её понимания нужен какой-то особенный слуховой опыт. Иногда даже интереснее послушать какие-то вещи без него. Мне как композитору намного сложнее воспринимать давно слышимую мною музыку. Главное здесь — чистота восприятия. Современная композиторская музыка способна удивлять не в меньшей степени, чем что-либо другое.
Екатерина Бирюкова
музыкальный критик, обозреватель
Чем дальше мы отступаем в XXI век, тем экзотичнее становится музыка. Для большинства современная музыка — это всё ещё произведения Шёнберга, хотя им уже больше 100 лет. Мне кажется, нет какого-то универсального пути к академической музыке, это зависит от опыта конкретного человека. Даже если вы ни разу не были в консерватории и постоянно слушаете какую-нибудь психоделику, путь в современную композиторскую музыку для вас может быть проще, чем для людей, воспитанных на Бетховене.
В XIX веке и раньше звучала музыка, которую написали недавно. Но сейчас 90 % музыки, звучащей в Большом зале консерватории, написано уже умершими композиторами. Базовый репертуар в концертных залах всё ещё не состоит из произведений ныне живущих авторов. Это сложность XX–XXI веков.
Важно приходить на концерты исполнителей, которым ты доверяешь: тогда они становятся чем-то вроде посредников между вами и музыкой. Никто не отменял многолетнюю работу «Студии новой музыки» в Рахманиновском зале. Начинали они с совершенно пустыми стульями, а сейчас туда уже не попасть. Много всего в этой сфере делает Дмитрий Курляндский, музыкальный руководитель Электротеатра. Стоит следить за ним. В Культурном центре ЗИЛ время от времени проходят лекции и концерты.
Если человеку интересно и дальше расширять кругозор, нужно искать свой путь. Конечно, есть хронология: додекафония, сериализм, алеаторика, структурализм. Ключевым моментом для музыки XX века было изобретение додекафонии, каждый композитор должен был сформировать своё отношение к ней. XX век включает в себя много взаимоисключающих вещей: в тот момент, когда Шёнберг изобретал 12-тоновую технику, Рахманинов писал вполне себе тональную музыку. Творчество Кейджа, Гласса, Штокхаузена — это всё разные музыки. И нет слушателя, который будет это всё одинаково воспринимать.
В начале 60-х Кубрик снял фильм «Космическая одиссея», где использовал много партитур музыки XX века. В частности, венгерского композитора Дьёрдя Лигети. Возможно, визуально вместе с фильмом её будет легче воспринимать.
Сергей Невский
композитор
Точкой отсчёта в возникновении современной академической музыки можно считать 1912–1913 годы, время возникновения двух сочинений, изменивших музыкальную реальность, — «Лунного Пьеро» Шёнберга и «Весны священной» Стравинского.
По сути, нет чёткой разницы между классической музыкой и современной академической, есть непрерывная эволюция языка — от первой записанной музыки до наших дней. Сегодня я бы прежде всего выделил музыку сочинённую (написанную для инструментов) и импровизационную. В России следует обратить внимание именно на эти два течения.
Что касается имён, то после Второй мировой войны следует выделять творчество Кейджа, Штокхаузена, Фельдмана, Ноно, Лигети, Гризе, Лазенмана, Райха. Из более молодых — Фуррера, Шарино и трёх композиторов с фамилией Ланг: Клаус, Бернхард и Дэвид (они не родственники). В сегодняшнем российском контексте я бы назвал фамилии Тарнопольского, Мартынова (из старшего поколения), а также Курляндского, Раннева, Горлинского, Хубеева, Рыковой и Широкова (если говорить о более молодых авторах).
Современная музыка в России пережила взлёт массового интереса и короткий период достаточно серьёзной государственной поддержки. После 2012 года такая поддержка прекратилась и музыка опять расползлась по локальным нишам низкобюджетных проектов. Но интерес к ней сохраняется, и публика всё время прибывает. Позитивная вещь: в России современная музыка открыта молодым, она — часть их стиля и мировосприятия. И слушатели у современной музыки в России моложе, чем в Западной Европе и США. В этом году в Москве на фестивале «Другое пространство» в филармонии впервые прозвучат две сверхважные вещи послевоенной эпохи: «Группы» Карлхайнца Штокхаузена для трёх оркестров и «Симфония» Лучано Берио. Если есть возможность, послушайте их обязательно.
Любое произведение искусства действует на нескольких уровнях. Когда мы слушаем незнакомую музыку, мы переживаем её непривычную звуковую природу и, при желании, стараемся понять, как она устроена. Но второе необязательно, только переживания тоже бывает совершенно достаточно. Мы же имеем дело не с шифром — музыка открыта всем, надо просто слушать.
