Как повысить раскрываемость с помощью психически больного человека

Десять лет назад в редакцию «МК» пришло письмо о том, что в маленьком поселке в Павлово-Посадском районе священник силой удерживает в своем доме девочку-подростка и нужно ее спасти.

Я не сразу нашла дом, в котором жили Дмитрий и Ольга, — прежде пришлось походить по селу Казанское и повидать много фиолетовых мужчин, женщин, молодых людей и девушек. Я подумала, что среди этой пьяной рати мне уже вряд ли повезет, но случай привел меня в квартиру Олиной бабушки, Нины Федоровны Трубочкиной. Она-то и сказала, где искать Ольгу.

Так я познакомилась с двумя удивительными женщинами: Ниной Федоровной Трубочкиной и Ольгой Коклеевой (в девичестве Смотровой).

А несколько дней назад я получила письмо, в котором сообщалось, что брат Ольги (теперь ее как жену священника положено называть матушкой) попал в беду и стал жертвой полицейского произвола.

«Просим вас разобраться в данном деле и предать огласке беспредел в органах полиции… С уважением к вам, прихожане ее храма. Очень уповаем на вашу помощь, на матушку Ольгу больно смотреть…».

 

■ ■ ■

Матушка Ольга встретила меня на пороге своего дома, а за ней стояли двое младших детей: сын Никита и трехлетняя дочка Танечка. Старший Ваня ходит во второй класс и вот-вот должен был вернуться из школы.

Еще не задав ни одного вопроса, я поняла, что в семье отца Дмитрия и матушки Ольги царят добро и покой, потому что только в подобных семьях бывают такие светящиеся и радостные дети — как белые грибки в утренней траве.

Но Ольга, очень бледная и с погасшими глазами, и рада была бы поговорить о своих детях, однако было не до того.

В семье Смотровых пятеро детей — старший Саша, Алеша, Миша, Ольга и младший Юрий, 1992 года рождения.

Юра окончил вспомогательную школу №8 в Павловском Посаде. Диагноз: умственная отсталость.

Жили Смотровы в селе Казанское в 7 километрах от Павловского Посада. Там была начальная сельская школа. И туда он с 9 до 13 лет ходил на индивидуальные занятия к учительнице Клавдии Артемьевне Михеичевой.

Я спросила, нельзя ли встретиться с Клавдией Артемьевной? Оказалось, можно. Мы приехали к ней, расположились на кухне, и вот что она рассказала.

В силу болезни занятия Юре давалась тяжело. Вначале они занимались в классе, но он то сидел под столом, то лежал на полу, то убегал в коридор, и она то и дело говорила Юриному отцу, что ничего не выходит. Потом она стала заниматься с ним у себя дома. Он любил минут 15 полежать посреди вот этой самой кухни, а потом минут 10 удавалось позаниматься. Клавдия Артемьевна запомнила, что ему неплохо давалась математика, он научился читать и немного писать.

Клавдия Артемьевна сказала, что Юра очень любил маму. И когда у него появлялась копейка, покупал ей то чулочки, то носочки.

Откуда брались деньги? Он лет с десяти начал копать могилы. Как получит деньги, сразу купит еды и обязательно что-нибудь матери.

Однажды после урока она встретила его в магазине. Он был с мамой и уговаривал ее купить домашние тапочки: «у тебя совсем худые…».

К учительнице относился замечательно, они были друзьями.

На прощание Клавдия Артемьевна сказала: он очень больной и очень добрый…

■ ■ ■

Так вот: в свое время Юрий получил аттестат об окончании вспомогательной школы с одними «тройками». А свидетельства об инвалидности по психическому заболеванию у него нет: в то время, когда нужно было оформить этот важнейший для его жизни документ, у его родителей были серьезные проблемы с алкоголем — и заниматься этим никто не стал.

То есть умственная отсталость у него есть, а документа об инвалидности нет. Получается, что он вроде как здоров.

Этот «здоровый» парень, по сути дела, абсолютно беспомощный и совершенно беззлобный, после школы зарабатывал рытьем могил по всему Павлово-Посадскому району. Деньги всегда отдавал матери. Со временем он практически утратил навыки, полученные в школе, очень плохо читает, а писать совсем не может — может только расписаться двумя печатными буквами СМ.

В сентябре 2014 года его взяли под стражу, судили по статье 158 часть 3 («Кража с незаконным проникновением в жилище») и приговорили к трем годам и десяти месяцам лишения свободы.

Суть дела: Юрий Смотров похитил с кухни гражданки Мазаевой йогурт и творог. Видно, дверь на кухню была открыта, а хозяйка вышла в сарай кормить кур. Соседи увидели, как злоумышленник пробрался в помещение, и написали заявление в полицию.

 

 

Потом к творогу и йогурту добавилась еще кража бензопилы у гражданки Ольги Михеечевой, а на дворе Надежды Торгашевой, которая живет возле Казанской церкви, Юрий залез в сарай и украл инструменты. В суде все потерпевшие от исков отказались и просили Юрия строго не наказывать — было понятно, что за йогуртом и творогом он полез с голоду, видно, дома его особо не баловали, на хлеб и тарелку супа не заработал. А инструменты стащил в надежде заработать хоть какую копейку, опять-таки на еду.

Если бы он в свое время, как положено, был признан инвалидом, он бы получал хоть какие-то деньги на хлеб — вот именно, в прямом смысле слова на хлеб. А на кладбище заработок случался время от времени. Так и вышло, что Юрий Смотров из-за копеечной кражи оказался в местах лишения свободы.

Он отбыл в колонии два года и три месяца и 16 декабря 2016 года освободился по УДО. С этого времени Юрий должен был раз в месяц приходить к павловопосадскому участковому отмечаться.

В один из таких дней он вернулся домой и рассказал матери о том, что в полиции ему предложили следить за другом Максимом Былинкиным и доносить на него, поскольку он наркоман. Юрий от этого предложения, по словам его родных, отказался.

23 июня 2017 года Смотрова вызвали в следственный отдел павловопосадской полиции и предложили подписать признательные показания об угоне нескольких автомобилей и кражах — Юрий ничего подписывать не стал. Тогда, по словам Ольги, его окружили шесть сотрудников полиции, посадили на стул, вкололи наркотик и объяснили, что он остается в организме шесть месяцев и если он ничего на себя не возьмет, его рано или поздно арестуют за распространение наркотиков. После чего его отпустили, объяснив, что дают неделю — за это время он должен найти кого-нибудь, на кого можно повесить угоны автомобилей и кражи.

У него хватило сил позвонить Ольге — он попросил приехать за ним, так как сам идти не мог. Ольга приехала за ним на перекресток у поворота к поселку Большие Дворы. По ее словам, у него были огромные зрачки, на руке алел след от укола — и невозможно было понять, что он говорит.

Ольга привезла его к себе домой, он несколько часов сидел на улице и приходил в себя, а потом рассказал, что с ним произошло.

Через несколько дней Ольга с мужем и тремя детьми уехала отдыхать, а отец Юрия и Ольги, Николай Смотров, поехал в Москву, в Единый центр правовой защиты на Новой площади, дом 8, пятый этаж — координаты этого центра он нашел в Интернете.

Николай Николаевич хотел обратиться за помощью Юрию. Однако возле двери в очереди, которая ждала приема, выяснилось, что за юридическую помощь нужно будет заплатить много денег.

И он уехал домой.

■ ■ ■

Какое-то время Юрия никто не трогал: он приходил домой тайком и несколько дней прятался на сеновале у бабушки, которая живет напротив родительского дома. К бабушке, Нине Федоровне Трубочкиной, которой в следующем году исполнится 80 лет, наведывался участковый и спрашивал, где найти Юру. То есть искали Юрия Смотрова, знаменитого наркобарона и грозу Павлово-Посадского района, очень активно. Но до поры до времени он все никак не попадался.

20 сентября рано утром Юрий вернулся домой и лег спать. А вскоре появились старый участковый Рябов и новый участковый Румянцев. Они спросили у Николая Смотрова, где Юра.

Когда Юрий вышел в коридор, ему сказали, что нужно с ним поговорить и для этого придется проехать в следственный отдел павловопосадской полиции. Так и сказали: поговорим — и вернешься домой. Как сказали, так и сделали: увезли в СО и там взяли под стражу.

Ольга узнала о том, что брат не вернулся домой, только в шестом часу вечера. Она тут же начала ему звонить, однако трубку все время брал следователь Евгений Павлович Антонов и говорил: звоните позже.

Это повторилось трижды.

Потом трубку взял Юрий, сказал, что у него все хорошо, и больше к телефону не подошел.

В десятом часу вечера она позвонила Антонову, тот передал трубку Юрию, который сказал: я ничего говорить не могу.

И связь прекратилась.

21 сентября в квартире, где живет Юрий Смотров с родителями, был проведен обыск. Присутствовали: полицейский А.Ульянов, В.Жужин и дознаватель А.С.Рузанов, а также понятые — некто Даниил Рассохин и соседка Смотровых Наталья Мясникова.

Стражи порядка перевернули вверх дном всю квартиру: постановление на обыск и удостоверений не предъявили, но сломали диван, порвали в коридоре новый линолеум, изъяли паяльник, двигатель от конвейера, магнитолу, детский пластмассовый бинокль, фотоаппарат и т.д.

К этому времени приехала Ольга. Она спросила, в чем дело и что ищут в квартире родителей?

Ей ответили: Юра попался на краже велосипеда. Они с другом Максимовым пришли в скупку и сдали этот велосипед.

Максимов признался полиции, что велосипед украл он, а Юрий Смотров — свидетель. Мы его скоро выпустим, а обыск проводим, чтобы выяснить, нет ли в квартире краденых вещей.

 

 

■ ■ ■

14 ноября на заседании Павлово-Посадского городского суда, где решался вопрос о продлении срока содержания под стражей, прокурор попросил суд изменить меру пресечения и отпустить Юрия под домашний арест, так как за два месяца не было ни одного следственного действия. На что, по словам Ольги, следователь Евгений Антонов ответил: проведена амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, результат будет известен через несколько дней, но если Смотрова освободят, он может натворить дел, так что освобождать его просто опасно.

Судья Галина Сергеевна Комиссарова спросила Юрия, почему он все время улыбается, ведет себя безобразно и не уважает суд. Юрий в ответ снова улыбнулся. Как многие умственно отсталые люди, он постоянно улыбается — это, если можно так выразиться, составная часть его болезни. Но так как свидетельства об инвалидности у него, как мы помним, нет, суд счел его неуместные улыбки за проявление неуважения к суду.

Когда судья Комиссарова удалилась в совещательную комнату, с клетки сняли замок и все стали говорить, что сейчас Юрия отпустят.

И тут вышла судья и объявила, что он останется под стражей до 17 декабря.

15 ноября к Смотровым домой приехали следователь Жужин, Ульянов и еще один сотрудник полиции, фамилию которого не назвали, и вручили повестку о том, что на следующий день Николая Николаевича вызывают в СО на допрос как свидетеля.

Он никуда не поехал. 16 ноября к ним явились Антонов, Жужин и Ульянов и сообщили, что его вызывают в СО на допрос как свидетеля по делу сына Юрия, который обвиняется — внимание! — в похищении велосипеда стоимостью 12 тысяч рублей из городской музыкальной школы.

А чтобы до Николая Николаевича быстрей дошел смысл происходящего, полицейские достали наручники и, по его словам, сказали: поедешь добровольно или придется применять силу?

От ужаса Смотров рванул в квартиру и захлопнул за собой дверь. На лестнице остались сотрудники полиции и его жена, Марина Смотрова.

Минут через десять жена попросила его открыть дверь и вошла в квартиру вместе с Антоновым — другие стражи порядка остались на лестничной площадке.

По словам Смотрова, Антонов достал бланк допроса свидетеля, заполнил данные и сказал, что ждет его в воскресенье, 19 ноября.

А в воскресенье Смотрову вернули изъятые во время обыска вещи и все — никакого допроса не было. Судя по всему, подействовала жалоба на имя городского прокурора Сушкина, которую Марина Смотрова 17 ноября подала в прокуратуру и где написала о том, что мужу угрожали наручниками.

С отцом в тот день приехала и Ольга.

Она спросила у следователя Антонова, за что взят под стражу ее брат. И Антонов ответил: сейчас покажу видео.

И показал: смотрите, вот ваш брат заходит в музыкальную школу и вскоре выходит с велосипедом, видите, сел и поехал.

Про велосипед, который они с другом Максимовым сдали в скупку, уже речи не было.

Между тем Ольга на этом видео брата не узнала.

Позже, когда она спросила, у кого украден велосипед, Антонов сказал, что это тайна следствия.

А 24 ноября вечером мне позвонила Ольга и, с трудом подбирая слова, рассказала следующее.

По ее словам, только что ей позвонила Ольга Николаевна Безрукова, адвокат Юрия по назначению, и сказала, что накануне вечером, то есть 23 ноября, к Юрию в камеру пришел начальник МО МВД «Павлово-Посадский» Илья Юрьевич Юхман и попросил подписать признательные показания о краже велосипеда из музыкальной школы. Он обещал Юрию выступить в суде в его защиту и сказал, что в этом случае Новый год Юрий будет встречать дома. Вот почему сегодня, утром в пятницу, 24 ноября, Юрий попросил пригласить ее и следователя и сообщил, что готов подписать признательные показания. По ее словам, она спросила Юрия, зачем он это делает, а он ответил: вы, Ольга Николаевна, говорите, что постараетесь помочь в суде. А вот Илья Юрьевич лично пообещал, что к Новому году меня освободят из-под стражи...

 

 

■ ■ ■

Я мучительно подбирала слова, чтобы объяснить, что произошло с Юрием Смотровым, и тут мой взгляд упал на сайт межмуниципального отдела МВД РФ «Павлово-Посадский».

Там есть раздел «Противодействие коррупции». А в этом разделе — рубрики: результаты оперативно-служебной деятельности по противодействию коррупции, обратная связь для сообщения о фактах коррупции, новости в сфере борьбы с коррупцией и общие рекомендации.

И неожиданно все встало на свои места.

В школьном Этимологическом словаре русского языка под редакцией Н.М.Шанского читаем: «Коррупция. Заимствовано в 20-е годы ХХ века из английского языка, где corruption — «искажение, порча» — восходит к латинскому corruptio — «порча, искажение», суффиксальному производному от corrumpere — «портить, развращать».

То есть исходное слово — «развращать».

А теперь смотрите, что получается. Живет в селе Казанское в нескольких километрах от Павловского Посада 25-летний Юрий Смотров, младший сын из неблагополучной многодетной семьи, инвалид с детства с диагнозом «умственная отсталость».

Учился во вспомогательной школе, с детства старался заработать копейку, копал могилы и все деньги отдавал матери. На срочную службу его не взяли в связи с психическим заболеванием, но официального документа о том, что он инвалид, нет — в свое время родители об этом не позаботились.

Кстати, недавно его бабушка, 79-летняя Нина Федоровна Трубочкина, ходила с ним в городскую психиатрическую больницу и спрашивала, что делать, чтобы оформить внуку инвалидность. А ей ответили: привела жеребца! Руки на месте, ноги на месте — ничего себе инвалид… А Нина Федоровна — она ведь не врач, она 40 лет проработала ткачихой на Рахмановском шелкопрядильном комбинате и в медицине не разбирается. Они с Юрой и ушли.

 

 

И вот в 2014 году Юрий попадает в поле зрения правоохранительных органов за кражу творога и йогурта. Гроза павловопосадских сараев и курятников, психически больной, но по документам совершенно здоровый Юрий Смотров отбывает немалый срок в местах лишения свободы, за примерное поведение досрочно освобождается, возвращается домой и становится объектом постоянного внимания правоохранительных органов.

Как вы думаете — почему? Он что, нападал с кистенем на проезжих купцов, состоял в дружине Соловья-разбойника, терроризировал местное население постоянными кражами мелкого и крупного имущества?

Кражи на территории Павловского Посада случаются постоянно. Но вот изловить злодеев трудно. На самом деле трудно: нужно работать, ходить по дворам, общаться с населением, отнюдь не дружелюбно настроенном по отношению к стражам порядка… А тут Юра Смотров. Он человек больной, слабый, но с уголовным прошлым. Припугнуть его — пара пустяков. И учитывая его полную беззащитность, этот человек — просто находка для полиции.

Его сестра Ольга еле привела Юрия в себя после посещения полиции, где его по-хорошему попросили взять на себя несколько угонов автомобилей или найти человечка, который будет готов это сделать. Он почему-то отказался. Да кто ж его спрашивает? На это есть сюжеты с велосипедами. Зайди, надо поговорить…

Когда я 20 ноября спросила у следователя Евгения Павловича Антонова, который ведет дело Смотрова, из-за какого же именно велосипеда Юрия взяли под стражу, цветущий молодой человек с обаятельной улыбкой ответил мне: по делу с велосипедом, сданным в скупку, Смотров свидетель, а сидит он за велосипед, украденный в музыкальной школе.

Я спросила Евгения Павловича, знает ли он о том, что Смотров психически болен, на что он ответил: только что прошла амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза, но ее вывод — тайна следствия…

Сестра Юрия, матушка Ольга, тщетно пыталась узнать у следователя и адвоката фамилию потерпевшего по делу, в связи с которым ее брат находится в СИЗО. Сказали: это тоже тайна следствия. Тогда она сама нашла этого человека, сотрудницу городской библиотеки Галину Юрьевну.

Ольга поехала к ней, и выяснилось, что у Галины Юрьевны недавно умер муж. И она решила, чтобы хоть как-то смягчить этот удар, купить сыну-подростку хороший велосипед — может, он немного отвлечется. На новый велосипед денег не хватило, купила подержанный, за 12 тысяч рублей.

Галина Юрьевна сказала Ольге, что сама заявление о краже писать отказалась — за нее это сделал сотрудник полиции, она только подписала заявление. И хоть для нее это большие деньги, никого за велосипед она наказывать не хочет. Галина Юрьевна очень удивилась, узнав, что по этому делу взят под стражу Юрий Смотров, — она думала, что дело давно закрыто.

Понимаете, в ситуации, когда полиция не хочет работать, но желает зарабатывать, все средства хороши. И коррупция, в смысле «разврат, порча», — это наиточнейший диагноз происходящего.

Даже если — это пока не доказано, ведь Ольга не узнала своего брата на видео, — повторяю, даже если предположить, что Юрий действительно зашел в детскую музыкальную школу и выехал оттуда на чужом подростковом велосипеде (рост Юрия приблизительно 1 м 80 см, его ноги должны были скрести по земле) — его что, следовало брать под стражу? У вас это в голове укладывается?

У нас что, закончились настоящие преступники?

Да в том-то и дело, что они были, есть и будут. Но их надо ловить, а Юрий Смотров — вот он, сам пришел.

По словам адвоката Юрия Смотрова, Ольги Безруковой, сам начальник МО МВД «Павлово-Посадский» Илья Юхман пришел к Юрию с просьбой подписать признательные показания и пообещал за это скорое освобождение. Я даже не знаю, как это называется. Я знаю только, что в Павловском Посаде происходит душераздирающая история: совершенно беспомощного, психически больного человека назначили преступником. И ведь подержанный велосипед за 12 тысяч рублей — это только начало. А сколько дел удастся «раскрыть», если он будет признан виновным, — да сколько хочешь, отказа от признаний не будет!

Вот тебе и годовая отчетность о проделанной работе.

Вот тебе и премия к Новому году.

И пусть не думают, что коррупция — это какой-нибудь Дмитрий Захарченко с деньгами, которые не уместились в руках, пришлось вывозить их на автомобиле. Захарченко и такие, как он, — это пустяки и дело житейское, они всегда были, есть и будут — жизнь так устроена. А вот настоящая коррупция, то есть разврат и разрушение основ государства, — это тихая трагедия в Павловском Посаде, где в тихих кабинетах для украшения годового отчета уничтожается беспомощный человек.

Прошу Генеральную прокуратуру и правозащитников как можно скорей вмешаться в происходящее с Юрием Смотровым.

Еще не поздно все исправить!

А сестра Юрия Смотрова, скромная жена сельского священника матушка Ольга, — на самом деле большой человек. На таких людях все и держится, но только помогать им никто не спешит. А ведь успеть помочь — это самое главное. И каждый из нас это знает.

Автор: Ольга Богуславская

Источник