Его называли кавказским наместником. Именно в его ведении находились все государственные дачи на Кавказе — от Сочи до Сухуми. Он лично отвечал за отдых Брежнева, Косыгина, Горбачева и прочих руководителей страны.
О том, как расслаблялись первые лица во время своих отпусков, «МК» рассказал Николай Харыбин, который чуть ли не полжизни прослужил в знаменитом 9-м управлении КГБ.
Банька для Подгорного
— Я служил в пограничных войсках, когда меня неожиданно призвали в 9-е управление КГБ, — начинает свой рассказ Харыбин. — Это было в 1964 году, как раз после того, как ушел Хрущев, и в связи с этим была масштабная перестановка кадров. Направили меня в Пицунду и отдали вначале в мое ведение объект площадью 145 гектаров. На нем располагались три дачи плюс отдельно стоящий бассейн. Здесь отдыхало все советское руководство страны.
На дачном «княжестве» росло около 14 тысяч реликтовых сосен. Каждую охраняли чуть ли не так же, как высокопоставленных отпускников. Впрочем, приезжали сюда первые лица не только в свой отпуск. Иногда советские чиновники отправлялись на юг, чтобы провести важные переговоры в уютной атмосфере. Вся территория была огорожена забором высотой в 2,5 метра, а еще до какого-то времени дачи были отделены друг от друга. Потом эти ограды убрали, чтобы жильцы могли ходить друг к другу в гости.
— Дачи названий не имели, только номера — 8, 9, 10, — продолжает бывший комендант. — Девятая была посередине и пользовалась наибольшей популярностью. Там любили останавливаться Косыгин и Кириленко. Но вообще все дачи были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. На первом этаже располагалась гостиная, кабинет и бассейн, на втором — 5 спальных комнат, кинозал, совмещенный с бильярдом, и столовая. На третьем была еще одна спальня, а также открытая площадка. Помимо этого большой бассейн (со спортзалом, комнатой отдыха) находился между 9-й и 10-й дачами.
Именно этот бассейн обожал Никита Хрущев. «Водоем» был особенным, и никакое «корыто» в фитнес-центре с ним не сравнится! «Изюминка» заключалась в форме бассейна: он был в виде огромной чаши (размером 24,6 на 11 метров), и вода в нем переливалась через края и как бы сливалась с морем. Те, кто там плавал, ощущали, будто они в открытом море.
Кстати, потом здесь еще Харыбин по просьбе отдыхающих финскую баню построил. С ней, правда, вышел неприятный казус. Строительство затеял зимой (в это время года редко кто на дачи приезжал) и о своей затее, как положено, доложил своему руководству. Но там этому не придали значения и не предупредили Николая Подгорного. А тот, как на грех, отправился отдыхать как раз в Пицунду, на десятую дачу.
— Подгорный уже в аэропорту, а на даче холод (зимой ведь дачи никогда не отапливали), — говорит Николай Арсентьевич. — Еще замыкание получилось, провод загорелся. Чтобы запах гари ушел, окна открыли. Опять холодина! Короче, намучились. Приехал Подгорный и идет в бассейн. Увидел стройку и осерчал. Вызвал меня и строго спросил: «Ты для кого тут строишь? Мне эта баня не нужна. Сколько она стоит?» Я в ответ: мол, 70 тысяч. А Подгорный на это: «Скажу Андропову, чтоб с тебя 70 тысяч высчитали».
Тогда Харыбин перепугался не на шутку. Всю стройку на время отдыха Подгорного замаскировал, чтобы она не портила вид. А потом на свой страх и риск завершил. И ведь не просчитался! Когда через год Подгорный снова приехал, ему «парилка» пришлась по сердцу. А 70 тысяч с коменданта так и не высчитали.
Как в Брежнева чуть молния не попала
В 1973 году Харыбина повысили, назначив начальником отдела 9-го управления на Кавказе. Теперь он «владел» всеми госдачами от Сочи до Сухуми.
— Но были еще дачи в Крыму, и там начальник был другой, — говорит Харыбин. — Его в то время называли «крымский хан», а меня — «кавказский наместник».
Излюбленными местами отдыха руководителей страны были пицундские и сочинские дачи. Именно там бывал Брежнев. Помню, Леонид Ильич любил поехать куда-то неожиданно, не привлекая лишнего внимания. Однажды вызывает меня, говорит: мол, поехали смотреть сталинскую дачу. «Зеленая роща» тогда стояла как реликвия. Рядом с ней построили пансионат. Так вот когда мы приехали, отдыхающие увидели Брежнева и высыпали на улицу. Помню, одна молодая дама спрашивает: «Леонид Ильич, как вы себя чувствуете?». А он так весело цыкнул и говорит: «Что, не видишь?». Потом говорит: мол, поедемте в рыбный магазин (там было все: от мойвы до белуги). Когда мы вышли из этого рыбного магазина, откуда ни возьмись набежали люди. Одна женщина бросилась целовать ему руку. Он сразу руку отнял и строго сказал: «Вот этого делать не нужно».
Однажды по пути на дачу Брежнев заметил сбоку от дороги маленький магазинчик. В магазине на витрине лежало всего два вида колбаски. Брежнев попросил продавщицу взвесить 400 граммов. Полез за деньгами в карман, а начальник охраны Александр Рябенко его остановил: дескать, я сам заплачу. Продавщица завернула колбаску и отдала Брежневу. А он распорядился, чтоб ее к ужину подали.
— Я отдал колбасу на экспертизу в лабораторию, — вспоминает Харыбин. — Она оказалась даже чище той, что мы поставляли к столу.
Брежнев, по словам «кавказского наместника», очень любил плавать в бассейне. А еще он был заядлым курильщиком, пока врачи категорически ему это не запретили. Тогда по бокам бассейна стояли четыре охранника, курили, а дым пускали на водоем, и Брежнев, плавая, блаженно вдыхал его. Как-то после такого купания Леонид Ильич сел на кресло возле дачи отдохнуть. Надвигалась гроза, сверкала молния. Брежнев встал и пошел к лифту, чтобы подняться на второй этаж. И в этот момент разряд прошел как раз мимо его кресла, разбил стекла, и лифт вышел из строя. Если бы Леонид Ильич задержался еще хоть на одну минуту, то неизвестно, чем бы все закончилось.
Как коньяк Косыгину подделывали
Как-то приехал отдыхать генсекретарь французской компартии Жорж Марше с женой. И в один из дней для супругов руководство Абхазии решило организовать поездку к старейшинам в один из чайных совхозов.
— Все собрались, и вдруг секретарь обкома Абхазии меня в сторону отзывает и говорит: «Посмотри, Марше туфли не обул, во вьетнамках собирается ехать! Старейшины его не примут. Николай Арсентьевич, придумай что-нибудь». Я говорю французскому гостю: мол, надо обуть туфли, а то в горах тяжело идти будет. А он в ответ: «Не беспокойтесь, мне удобно». Ну, куда деваться, поехали. Старики принять его во вьетнамках отказались. Как же мы их уговаривали! Просили: помилуйте! Слава богу, потом согласились-таки.
Заставил понервничать и случай с Косыгиным. В тот вечер в его честь на веранде дачи устроили прием. Тамадой был первый секретарь ЦК компартии Грузии Мжаванадзе.
— Поскольку все знали, что Косыгин любит молдавский коньяк, на стол поставили пару бутылочек и всем разлили по рюмке, — вспоминает Харыбин. — И вдруг Мжаванадзе обращается ко мне: «Николай Арсентьевич, что это за коньяк? Молдавский? Неужели нет хорошего конька? Ты грузинский давай!». Мы с Карасевым (начальником охраны Косыгина) переглянулись, вышли. Думаем, как быть — грузинского-то нет. Нашли пустые бутылки из-под грузинского коньяка, перелили туда молдавский и поставили на стол. Мжаванадзе выпил и говорит: «Вот это настоящий коньяк!».
Косыгин был, пожалуй, единственным, кто любил спорт. Именно благодаря ему спортивная площадка не пустовала. Особенно нравился Косыгину волейбол. Он собирал две команды — из обслуги, которая приезжала с ним, и местных. А вот тир Косыгин обходил стороной. Хотя на одной из дач даже была машина для запуска в воздух тарелочек, по которым можно стрелять. Установили ее в свое время, дабы порадовать Никиту Хрущева (он неплохо палил по мишеням), но после его отставки ни разу не запускали.
Рыбачить Косыгин обожал. Сам готовить уху. Тройную! Сначала варил курочку, потом на этом же бульоне один вид рыбы, через какое-то время — другой. Получалась такая вкуснотища, что пальчики оближешь.
— Мы часто сидели с ним у костра, — вспоминает Харыбин. — И он с грустью говорил: «Вот видишь это бревно, что мы жжем? Лет через двадцать оно будет на вес золота».
Кому нельзя танцевать с королевами
Отдыхали практически все государственные мужи с супругами и детьми.
— За все время своей работы я никого из них не видел с любовницей, — уверяет Николай Арсентьевич. — Тогда иметь женщину на стороне, да еще появляться с ней на людях считалось... позорным, что ли. А супруги всегда были рядом — и за столом, и на прогулке, и в море.
Однажды устроили прием в честь визита короля Иордании в одном из ресторанов. И председатель горисполкома пригласил королеву на танец. Она пошла. Но потом председателю был серьезный нагоняй от руководства МИДа: дескать, кто ты такой, саму королеву приглашать. Этого нельзя делать по протоколу. Кстати, вскоре жизнь королевы трагично оборвалась — разбилась на вертолете. Вся обслуга госдачи, на которой она отдыхала, по ней скорбела.
Интересная история приключилась во время сочинского отпуска с супругой президента Афганистана Дауда. Неожиданно ночью Николаю Арсентьевичу позвонили и сообщили, что с женой президента плохо, нужна медсестра, чтобы сделать ей укол. А медиков на дачах не было (каждый отдыхающий обычно привозил с собой личного врача). Еле-еле отыскали медсестру в соседнем поселке. Она работала в местном детском садике. Харыбин волновался: и как ей доверить здоровье самой первой леди? Но, слава богу, укол высокопоставленной особе не понадобился. Оказалось, вот что произошло. Спали президент и его жена в соседних комнатах, между которыми не было прохода. И ночью супруга решила навестить возлюбленного. А одна из ее служанок на всякий случай легла у дверей спальни — чтоб никто не прошел. Вот первая леди в темноте об нее и споткнулась, испугалась и давай ее бить. Служанка такой крик подняла! А когда разобрались, то все успокоились. Долго по этому поводу потом шутили. На следующий день президент с женой собрались рыбачить. Каждый плыл на отдельном катере. У супруги рыба клюет, а Дауду не везет. Он так распереживался по этому поводу...
Казус чуть не вышел у Харыбина с женой Косыгина, Клавдией Андреевной.
— Она попросила, чтобы я заказал на день, когда намечалась серьезная встреча, дамского мастера, — рассказывает Харыбин. — Я знал, что есть такие мастера, допущенные к руководителям, в Гаграх. Позвонил туда, попросил, чтобы прислали парикмахершу и маникюршу. Клавдия Андреевна принимала бассейн, когда приехали две женщины. Обе оказались маникюршами. Я перепугался не на шутку, побежал снова звонить, чтобы срочно прислали парикмахершу. Успели!
Горбачева не догонишь
К Микояну у Николая Арсентьевича до сих пор особое отношение. Во-первых, потому что он был первым, кого Харыбин встречал на посту коменданта. До этого руководителей страны такого ранга видел только по телевизору. Потому, когда Микоян протянул руку, Николай Арсентьевич растерялся и даже забыл его имя-отчество. Зато потом они не раз сидели с Анастасом Ивановичем, говорили о том о сем. Микоян покорил коменданта дружеским отношением. Он всех всегда звал к столу. Относится это и к Андропову.
— Приехал он как-то в «Бочаров Ручей», — рассказывает «кавказский наместник». — Был он в то время уже нездоров. Меня к нему вдруг вызывают. Он спрашивает: «Это ты даешь команду, чтобы, когда я еду, все встречные машины останавливались?» Я в ответ: «Нет, это согласно вашему приказу». Он не поверил. Но я назвал номер приказа и дату, тогда он успокоился.
А вот отношения с Сусловым у коменданта сначала не заладились. «Серый кардинал» любил отдыхать в «Бочаровом Ручье», расположенном недалеко от берега моря. А домик пляжный там стоял старый, примитивный. Да плюс к морю был настил из деревянных щитов. Вот Харыбин решил все это и обновить. Домик по его поручению осовременили, вместо щитов сделал дорожку. А тут Суслов приехал и все раскритиковал. Особенно не понравилась ему дорожка: якобы она так отсвечивает, что глаза болят. В следующий раз Суслов поехал уже на «Ривьеру» (раз уж его любимую дачу «подпортили»). А там тоже ремонт! Дорожки, по которым он гулял, сделанные из крошки, заменили на тротуарную плитку. Но ему не понравилось: сказал, мол, когда он идет по этой плитке, ему кажется, будто в яму проваливается. Расстроила его и перестановка на самой даче. Вместо старой мебели там новую поставили, темно-синего цвета.
— Раскритиковал и кресла, которые появились в кинозале, — вспоминает Харыбин. — Я потом сам сел в них и понял, что он прав — и впрямь неудобные, спинка давит. Хорошо еще, что мы старую мебель не выбросили. Так что вернули все как было. И в дальнейшем я решил вести себя с ним по-другому. Когда дело коснулось замены обоев, принес ему образцы. Он все забраковал, сказал, что при ярком освещении на них пятна будто появляются. И ведь, как оказалось, прав был!
Запомнилось Харыбину, как любили отдыхать Горбачев со своей супругой. Михаил Сергеевич без Раисы Максимовны никогда не приезжал. И они под ручку часами нарезали круги, да так быстро, что за ними угнаться охране нельзя было. А еще Раиса Максимовна по даче ходила исключительно в тапочках. И супруга заставляла уличную обувь снимать, и всех гостей. А Горбачев всегда по этому поводу шутил, но жену слушался.
А как думаете, где сам проводил отпуск «кавказский наместник»? В Подмосковье! Отдыхал там от южного солнца и высоких гор вплоть до 1982 года.
КСТАТИ
Нынешний президент Дмитрий Медведев тоже любит отдыхать на Кавказе. Любопытно, что ему ежегодно полагается оплачиваемый отпуск в размере 35 календарных дней. Кроме того, президент имеет право и на дополнительный оплачиваемый отпуск за выслугу лет, который рассчитывается по принципу: один календарный день за каждый год госслужбы. Но в целом отпуск не должен превышать 45 дней. Как пояснил нам источник в Кремле, писать заявление Медведеву не нужно. От него требуется только поставить в известность председателя правительства. Президент сам решит, когда он будет отдыхать и сколько раз в год (один раз сразу на 45 дней или, скажем, трижды по 15 дней). Замещать главу государства на время его отдыха никто по закону не имеет права.
Материал: Ева Меркачева
