Минувший год ознаменовался появлением самой крупной и опасной банды за последние годы и ее нейтрализацией — речь идет о группировке автоубийц с трассы «Дон». Сейчас дорога стала безопасной — пойманные преступники сидят в изоляторе, ждут, пока будут проведены все экспертизы, собраны показания... Очевидно, уже в этом году дело отправят в суд. «МК» удалось узнать, как же все-таки ловили банду и какие силы на это были брошены. Мы побеседовали с одним из стражей порядка, который находился “на острие» следствия и принимал непосредственное участие в нем каждый день.
Банда сплотилась несколько лет назад, но именно автоубийцами членов группировки прозвали в мае минувшего года. Тогда на 84-м километре трассы «Дон» на обочине проезжавшие люди заметили два трупа с огнестрельными ранениями, это была пожилая супружеская пара Лебедевых из столицы. Пенсионеры прокололи колесо своей машины и были убиты, как раз когда остановились его сменить. Это убийство можно считать отправной точкой в деле банды. Наш собеседник входил в штаб по расследованию этого дела с самого его основания.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»: 03.05.2014 г. на 84-м км автодороги М-4 «Дон» на обочине, около автомашины марки «Киа-Сид» у правой задней двери с множественными огнестрельными ранениями различных частей тела обнаружены трупы жителей г. Москвы: Лебедева А.П. и Лебедевой Т.И. Автомобиль поддомкрачен за правую заднюю стойку. Рядом с автомобилем лежит проколотое колесо. На месте происшествия обнаружено и изъято: 4 пули калибра 9 мм маркировки 539-02; 1 гильза калибра 9 мм маркировки 539-01; 2 гильзы калибра 9 мм, маркировка не читается ввиду деформации гильзы, пуля от травматического пистолета, калибра 9 мм, 4 отрезка со следами пальцев рук; проколотое колесо марки «Бриджстоун».
— Штаб для нейтрализации банды был создан именно после убийства Лебедевых. Почему так поздно? Ведь на счету преступников к этому моменту было более полутора десятков убийств.
— Его создали сразу после того, как были сопоставлены баллистические данные разных преступлений. До результатов баллистики их ничего не связывало — разные места преступлений, четкий мотив отсутствовал, часть людей убили в Москве, часть — в Подмосковье. Долгое время преступления, совершенные группировкой, не были никак связаны между собой — ни по методам, ни по мотивам.
Автолюбители начали паниковать в мае минувшего года — тогда случилось первое убийство на трассе «Дон» и тогда же головорезы впервые использовали шип-ловушку и стали расстреливать меняющих колесо водителей в упор из ствола калибра 9 мм. После этого мы начали проверять все нераскрытые убийства и сравнивать результаты баллистики. В итоге трупов насчитали аж 14. Среди них — нашумевшее убийство капитана полиции Толмачева в Ново-Переделкине и бойня в строительной бытовке на станции Лось... То, что штаб создали только после убийства Лебедевых, не значит, что убийствами никто не занимался. Наоборот, над ними вели кропотливую работу, все собранные материалы были переданы в штаб.
— И в чем состояла работа штаба? Где он располагался?
— Его создали в Домодедовском районе. По сути, до того, как в СМИ поднялся шум, мы отрабатывали все возможные версии, получили сотни биллингов и детализаций звонков с мобильных телефонов, данные системы «Поток» на сотни номеров машин и так далее. Особая проблема была с видеорегистраторами.
— Какая же?
— Проверяем, значит, все номера, которые засекла система «Поток», то есть имеем целый список машин, которые проезжали по трассе «Дон» в нужное нам время. Ищем автовладельца, созваниваемся. И что в итоге? Одной женщине звоню — говорю, добрый день, так и сяк, полиция, ведем поиск преступника, не окажете посильную помощь? Говорит, окажу. Я дальше — есть ли у вас видеорегистратор и могу ли я посмотреть запись на нем за такое-то число или скопировать ее? Отвечает, что ей нужно с адвокатом пообщаться. Перезваниваю через 10 минут — говорит, адвокат сказал не давать запись. Была и другая дамочка, ей муж запретил строго-настрого общаться с полицией. Бывали просто мужики, которые сразу же агрессивно отвечали: «А какого лешего я должен вам отдавать видеозапись?».
— Изменилось ли что-то после утечки информации о банде автоманьяков в прессу?
— После того, как в СМИ поднялся шум, мы отрабатывали все сообщения от населения и параллельно вели оперативно-розыскные мероприятия по своим каналам, внутри преступных кругов, опрашивали людей, ранее сидевших за угон машин, например, или ранее имевших связи с криминальным миром в той или иной степени. Проще говоря, много работы велось по «стукачам». Данных было очень мало. После убийства еще одного водителя, Цыганова, нам немного повезло — удалось составить фоторобот. Но он стал всего лишь «пугалом» для водителей, чтобы уберечь их, предупредить. Опознать и поймать кого-либо по этому фотороботу было невозможно. Сейчас, когда преступники задержаны, мы в этом снова убедились.
ИЗ ДОСЬЕ «МК»: 30.06.2014 года в дежурную часть поступило сообщение о том, что в лесополосе вблизи от полотна автодороги М-4 «Дон», 49-й км, по направлению в сторону г. Каширы обнаружен труп Цыганова Алексея с признаками насильственной смерти. Машина потерпевшего «Шевроле-Круз» припаркована на обочине автодороги, на момент осмотра у автомобиля спущено правое заднее колесо, а также еще одно колесо лежит в салоне на переднем пассажирском сиденье. Возле автомашины на земле обнаружены пятна бурого цвета, похожие на кровь. С места происшествия изъяты смывы потеков бурого цвета, деформированная металлическая пластина толщиной 5 мм с приваренным уголком треугольной формы, 2 автомобильные покрышки, следы пальцев рук из салона автомашины, мобильный телефон, микрочастицы из салона автомашины, а также с тела погибшего, гильза от пистолетного патрона с маркировкой «539» и «61».
— А почему фоторобот не дал результатов? И неужто не было ни единого «нужного» звонка от населения, ни одного стоящего сообщения, ни одной наводки? Должен же был хоть кто-то видеть этих преступников?
— Может, кто-то и видел, но такие к нам не звонили. Кроме женщины, у которой в авто был видеорегистратор, и он поймал в кадр на несколько мгновений преступников. Она проезжала мимо машины «свежих» жертв и увидела нескольких человек у авто. Одного из них она успела разглядеть и позже, когда мы нашли ее с помощью системы «Поток», она помогла нам составить портрет.
Фоторобот-то мы составили, но все же речь идет о человеке, увиденном ею в темное время суток из салона машины на ходу. И в чертах лица ни одной особой приметы. По такому фотороботу можно было опознать каждого третьего мужчину средних лет. Что касается звонков от населения — их было очень много, они не заканчивались никогда, не смолкали. И ни один звонок нельзя оставить без внимания. Например, звонит дачница, лет за 60, и говорит, что на заправке видела машину со страшной аэрографией в виде языков пламени. Страшной машина показалась, видимо, как раз из-за рисунков. А в машине, сообщает женщина, сидели страшные парни и очень странно на нее смотрели. И вроде бы один из них был ну очень похож на фоторобот. Начинаешь выяснять — где находилась заправка. Не помнит. А номер машины? Даже не посмотрела. А когда и в каком направлении вы проезжали эту заправку? Милок, говорит, да откуда же я вспомню. Это еще вчера утром было, я с дачи ехала. Просто взволновалась сейчас вот — вдруг это убийцы. И решила предупредить вас... И как нам кого-то найти в этой ситуации?
Тем не менее, искали заправку, подходящую под описание, изымали видеозаписи, устанавливали номер машины, проверяли. Впустую. Был случай, когда казалось, что мы уже совсем рядом с целью. Был звонок от дальнобойщика, который на какой-то стоянке у придорожного кафе увидел в багажнике чужой машины кучу шипов-колючек. Они были заботливо прикрыты каким-то мешком, но все равно из-под него было видно, что же там скрыто.
Дальнобойщик сразу не придал этому значения, а когда приехал на склад — услышал кучу баек про убитых на трассе «Дон» и тут же позвонил в полицию, рассказал про увиденное. Ушло какое-то время на поиск того самого авто, мы нашли его в Тверской области. Все оказалось чисто, владелец авто и шипов — строитель, использует шипы для скрепления деревянных балок, алиби и прочие мелочи на сто процентов доказывают, что непричастен... А бывали звонки, когда человек говорит — мол, мой сосед убийца, задержите его. Приезжаем, оказывается, просто соседская злоба. Или же возрастной маразм.
— Но если информация не несет смысловой нагрузки — зачем тратить на нее время?
— Просто ставки были слишком высоки. На тот момент еще не был понятен мотив банды. В прессе как раз модно стало говорить, что банда создана для дестабилизации обстановки. Мы не любим гадать на мотивах — какой может быть, какой не может быть. Просто этот мотив входил в круг возможных, вот и все. А значит, если мотив был действительно «дестабилизация» и если мы пропустим хоть одно нужное сообщение — это приумножит труды банды.
Только представьте — будет на всех телеканалах распинаться какая-нибудь бабушка, что эту банду она видела еще в августе, а полиция отказалась действовать по ее, этой старушки, наводке. Это привело бы к такому кризису доверия к МВД, страшно даже подумать. Полетели бы десятки и десятки погон. Потому мы провели множество бессонных ночей, тщательно обрабатывая любой звонок в штаб. Права на ошибку не было.
— Чем еще занимался штаб?
— Самое банальное — проверка судимых ранее за убийство, проживающих в районах неподалеку от мест убийств. Нужно было выяснить, где делались ловушки. Проверяли все гаражи, стоянки, кооперативы, любые мастерские, все что угодно, где могут быть верстак и сварочный аппарат. Хватались за каждый затертый отпечаток, на местах преступления — за каждый окурок. На одном из шипов-ловушек криминалисты смогли выделить потожировой отпечаток и взять образец ДНК. Тогда мы принялись за поквартирный обход и сбор генетического материала для сравнений. Приходили в дома, где были мужчины возрастом от 20 до 40 лет и так и говорили: «Добрый день. Ведем поимку преступника. У вас проживают мужчины такого-то возраста? Пригласите их, пожалуйста». У мужчины просто-напросто брали образец ДНК, буккальный эпителий. А если проще — ватной палочкой под языком проводили. Каждый такой образец должен быть тщательно оформлен — ФИО, место жительства, краткие данные, должным образом запечатать. Всего было собрано 9000 образцов!
Вдумайся в цифру. По сути, все эти образцы не пригодились, но они лягут в базу данных, то есть еще могут понадобиться, и не раз. Еще мы возились со стритрейсерами, которые вдруг решили поймать банду. Звонят они вечером в штаб и говорят, что на патрулировании у них будет свыше 130 машин. Помимо того чтобы вести собственные разработки и реагировать на сообщения населения, нам еще и нужно уследить, чтобы никто из экипажей этих 130 машин ничего не натворил.
— Разве их патрулирование ничем не помогло?
— А чем оно могло помочь? Удивительно, как вообще обошлось без жертв. Ребята агрессивно настроенные, с травматикой у каждого четвертого, считают, что могут вершить закон. И считают, что убийцы обязательно где-то притаилась на заправке и ждут удобную жертву. Они не понимают, с кем имеют дело, не понимают, что за год не было практически ни единого следа банды, что это высокопрофессиональные преступники, а не гопники на машине.
Одним словом, раньше стритрейсеры гоняли по ночам без «высокой и благой цели», а тут они начали это делать чуть ли не во имя человечества, вот и все. Их развлечения наполнились новым смыслом, на какое-то время. Кроме стритрейсеров, патрулировали и некоторые другие отряды на добровольной основе. Не буду называть их, но они были немногословны и осторожны. Короткий звонок, быстрое и емкое сообщение, что на таком-то участке трассы на обочине стоит машина, без «аварийки», без каких-либо признаков жизни, просьба проверить. И все.
— Если все было бесполезно — что все-таки дало результат? Как их поймали?
— Вообще стоит пояснить, какая атмосфера царила в тот период. Мы чувствовали себя слепыми котятами. Все методы, которыми работает полиция, не дали результатов. Ни биллинги сотовых, ни экспертизы, ни многолетний опыт седых оперов, ни методы, которые даже в прессе никогда не описывали.
Царило отчаяние, просто полнейшее отчаяние, и оно нарастало с каждой неделей. В какой-то период было затишье, это было через месяц-полтора после последнего убийства. Даже звонки от дачников прекратились, затишье перед бурей. По сути, хоть работали рук не покладая, понимали, что началось затяжное ожидание. Было предчувствие, что сейчас, со дня на день, будет еще жертва. Усиливали патрулирование, выпустили на трассу больше сотрудников в гражданском. Но все равно чувствовалось, что отчаяние и безысходность передались многим из штаба. Была боязнь — что если преступники легли на дно или вообще уехали из страны, оставили дело «глухарем»? Страшно представить.
Но, как позже выяснилось, к тому моменту ФСБ получило некоторые результаты. Хоть в нашем штабе и были их сотрудники, они ничем помочь не смогли, а вот вне штаба почему-то умудрились выискать сразу три рабочих мобильника, которые принадлежали банде. Каким макаром их нашли — нам не сообщают. Я подозреваю, что у ФСБ есть доступ к более продвинутым технологиям, чем у нас. Скорее всего, на места убийств бандиты вообще не брали телефоны, иначе все закончилось бы намного раньше. В тот период нам никто не сообщил, что есть проблеск надежды, возможно, в опасении утечки информации. И в итоге под контролем ФСБ всех и повязали по очереди. Одного, к сожалению, не смогли взять живым. Он был лидером группы, и он же был самым опытным из них, он планировал все так, чтобы уйти от камер видеонаблюдения, от всего, чтобы оставаться незамеченным.
— И какие же мотивы были у преступников?
— Их было несколько. Тренировка, отработка навыков в боевых условиях, сплочение группировки. У своих жертв почти ничего не брали. По крайней мере из того, что их выдало бы. У Лебедевых схватили небольшую сумочку из салона авто. Оказалось, в той сумке были платья и то ли купальники, то ли нижнее белье. Преступники поотправляли эти вещи в Узбекистан своим женщинам в качестве подарков!
Но по-настоящему наживались они на других вещах, в основном в мигрантской среде. Совершали налеты на подпольных инкассаторов, покушались только на «грязные деньги», о которых потерпевшие не смогут заявить в полицию. По слухам, готовились к возвращению в Узбекистан. Держали тесный контакт с «Исламским государством». Банда очень неплохо зарабатывала. Сейчас выясняется, куда же уходили их деньги, но это уже дела Следственного комитета. Наша работа пока что на этом закончена. Результат работы штаба может быть не очевидным именно сейчас, но это был громадный опыт. Можно сказать с уверенностью: второй такой банды в России не будет.
