Интереснее чтения произведений классиков, пожалуй, нет ничего. Разве что... рассказы о самих классиков их возлюбленными.
Данила Трофимов, редактор 1001.ru
Есть ли в истории русской литературы хотя бы один гений, не испытавший на собственной шкуре трудности жизни? Можно подумать, что писательство всегда идет за руку со страданием. Какова же тогда роль музы на пути ко всеобщему признанию? Свет в темноте она или же роковой выстрел?
Владимир Маяковский и Лиля Брик
«Надо мною,
Кроме твоего взгляда,
Не властно лезвие ни одного ножа».
Писал Маяковский о своей прекрасной Лиличке. Любовь его — нескончаемый танец нежности на камнях, стирающих ноги в кровь. Увидев ее и узнав, он не смог выбраться из поглотившего сумасшествия, оставшись наедине с тревогой, душевной болью и дикой страстью.
Маяковский познакомился с супругами Брик на одном из их вечеров, прочитал «Облако в штанах» и очаровал их. А спустя несколько дней попросил принять его в дом. Лиличка ослепила мужчин собой. И над разумом победило одно желание: любить ее, несмотря на других мужчин.
И у Маяковского случались романы, но любая была лишь тенью перед настоящим солнцем. Именно ей он подарил кольцо с инициалами «ЛЮБ», бесконечное признание: «ЛЮБЛЮ». Именно с ней он мог по-дружески обсуждать любовников и любовниц, проглатывая ком в горле. Именно под ее дверью он рыдал, как ребенок, во время ее занятий любовью с мужем.
Муки могли уйти лишь от нежности возлюбленной, которые на время возвращали поэта к жизни. Любовь заставила Маяковского жить своей музой, своим смыслом. Но творчество не стоило требуемой ей цены.
И даже в последнем своем послание миру, в предсмертной записке, он просит не переставать любить его. И стреляется.
Андрей Платонов и его жена Мария
«Мой лунный свет и моя великая ночь», — обращался Платонов к своей Марии.
«Даже в мертвом теле своем запечатлею твой образ», — писал ей. Хотя он и был законным мужем своей Муси, имел от нее детей, полностью содержа их, застряв в бесконечной работе, его сердцу редко удавалось успокоиться.
Платонов обвинял жену в неверности, болезненно реагировал на ее редкие письма в моменты разлуки и во многом ударялся лбом об плотную льдину ее души. Но сравнивал с божеством, только так видя истинную любовь. Это чувство конца. «Моя смерть и мое вечное воскресение».
Это была любовь одна на миллион, превратившаяся в драму. Маша позволяла себя обожать, но не могла ответить мужу взаимностью. Любовь ее скупа и эгоистична, с упреками и недовольствами. Супруг ей не доверяет, но, кажется, ей все равно. Она любит его и терпит совершенно по-своему, как умеет. Однажды она расплакалась, узнав оклад супруга своей подруги. Опора и поддержка. Может, вот образ настоящей музы? Может, один секрет — доставлять собой боль?
Платонов признавался в окончательной усталости и боли, говорил, что она найдет другого и будет жить куда лучше, чем с ним. А его Маша, как всегда, молчала. «Сопьюсь, окоченею и выброшусь с четвертого или шестого (обязательно четного: иначе не умрешь) этажа». Но, правда, не выбросился.
Иван Тургенев и Полина Виардо
Тургенев считал, что нужно смотреть на каждую женщину как на любовницу. Постоянные знакомства, тихие признания, робкие прикосновения и первые поцелуи. Влюбленность — необходимость для писательства, без которого нет большого творчества.
Но для каждого припрятан кто-то особенный. Была это Виардо. Мифы об интимной связи не подтверждены, и можно говорить лишь о платонических отношениях. Полина была счастлива в браке и любила мужа. Они с ним обожали Тургенева как человека и могли проводить с ним все свое время.
Тридцать восемь лет писатель жил с семьей Виардо, сорок пытался воспринимать свое чувство как дар, и оно стало вдохновением к написанию множества работ. Тургенев не мог без любви — к Полине любовь была нескончаема. И он уходил из реального мира, рисовал словами чувства, и не позволял героям найти в них счастье.
У него случались романы, но не настолько поглощающие. Появляется дочь Пелагея (а позже тоже Полина), Виардо даже примет ее в семью, словно родную.
И кажется, что вовсе и не хочется становиться для кого-то музой. Что нет в этой роли ничего привлекательного, кроме места в истории. И осознание, что боль является ключевым моментом в творчестве, отталкивает на некоторое время куда подальше. Но потом возвращает. Ведь, наверное, лучше испытать больную любовь столь огромной силы, чем никогда не встретить другую. Да и несчастье только снаружи, все эти писатели вовсе не глупцы. На их долю выпало немало радостных моментов, можно не сомневаться.
Авторы идеи: Леся Рябцева, Ксения Соколова (ЦАО).
Полина Колоскова
