В ноябре я ездил в Казань. Мне нужно было отвезти документы в одну фирму, занимающуюся профайлингом. Ремесло этих людей заключается в том, что, имея в голове целый набор представлений о свойственных человеку моделях поведения, они способны отнести вас к тому или иному типу спустя 10-15 минут разговора.
Конечно, часть успеха состоит в том, что слава идёт впереди них, и когда вы встречаетесь, вас настолько переполняет самовнушение, что они вас расколют – настолько, что это действительно происходит. Но вы сами распахнулись.
Для меня это была возможность придумать себе биографию и посмотреть, поверят ли мне.
Я сказал, что выступаю в цирке в жанре клоунады. Один из моих номеров – кручение на носу половинки арбуза. В то время как я его кручу, одновременно со всех уголков мякоти стекается сок, который я ловлю едва раскрытым ртом. Я пью арбузный сок как какой-то флегматик, пришедший в бар смотреть хоккей и ничего больше. Да, я клоун вот такого типа – я исполняю роль циркового флегматика.
Когда мне сделали комплимент, что ровно в таком же амплуа выступал Чарли Чаплин, я чуть было не купился. Комплимент часто открывает вас. Начеку быть не нужно, следует доверять людям, но здесь моей целью было перехитрить профессионала, потому я должен был чётко выбирать слова.
После того как я сказал, что ничего не знаю про Чарли Чаплина, но с радостью исполнил бы роль Леонида Енгибарова – по причине того, что его жена Ада Шереметьева представляется мне самой эротичной шпионкой западных служб в советском кино, к тому же раскаявшейся... После этого мой собеседник вдруг заметил мне, что, вероятно, у меня пьющий отец, с чем я тут же согласился, потому что промедление могло быть считано как придумывание лжи.
Поэтому я ответил правду, тем самым польстив его способности угадать нюанс моих отношений с отцом.
После этого он, мой собеседник по имени Рустам, перешёл в наступление, и спросил, в какой гостинице я остановился. Я сказал ему, что ни в какой, на что он ответил, что здесь как раз неподалёку кочует цирковая труппа из Новосибирска, недалеко есть местечковый манеж, где я мог бы переночевать на матах вместе с труппой.
Ведь я же знаю эту среду, общий язык, выходит, найду. Проблем же быть не должно, господин Буланников?
Мне был дан шанс познакомиться с каким-нибудь канатоходцем, о чём я мечтал с детства. Потому я постарался загнать свой страх подальше. В конце же концов мои ровесники путешествуют в другие страны, а я что, получается, не могу поделить крышу с бродячими артистами, к каковым причисляю и себя – за тем исключением, что совершенно не умею пить?
Первое, что я увидел, оказавшись на месте, – это подвал наподобие тех, в которые раньше спускались, чтобы проявить плёнку фотоаппарата или купить клей ПВА.
Чтобы потом, забрав в портфель цветные фотографии, отнести клей домой и сделать аппликацию для урока труда (а не чтобы сентиментально смотреть на лик любимой девушки, принадлежащей к культуре панков, и нюхать клей под «Агату Кристи»).
Зайдя внутрь, я действительно увидел манеж, в самой середине которого лежал кобель. Он тяжеловато дышал, и я думал уже, что ему плохо, но тут среди жёлтых креслиц на трибунах показалась сучка, и я всё понял – парню просто нужно было отдохнуть.
В углу манежа также лежала скрипка. Я взял её, чтобы попиликать. Сыграть Вивальди у меня не получилось, я хотел сыграть «Весну», но получилось только привлечь человека с сигаретой в зубах. Он забрал у меня скрипку и спросил, что я тут забыл. Я рассказал ему про Рустама и про то, что я клоун.
Он достал телефон и сделал звонок. После короткого созвона, в котором он только слушал и говорил «да, чёрт возьми» и «нет, чёрт подери», он коснулся моего плеча и сказал:
— Итак, займёмся капоэйрой.
Я жутко испугался, что наступил момент разоблачения. Во-первых, вероятно, я упустил тренд, и артисты для снятия зажимов стали практиковать капоэйру, а я даже зажимы не снимал. Они висели по всему моему телу как скрепки. Хуже можно было сделать, только предприняв одно действие.
— Пойдём покурим, — сказал я.
Мы пошли курить. Мне 25. Это была моя первая сигарета в жизни. У меня закружилась голова.
— Что, никогда не курил?
— Вызови скорую, друг.
Ночь плескалась в лицо колючим холодом. Это придавало ситуации героическую нотку, словно я взошёл на вершину Эльбруса и у меня поплыло в глазах от перепада давления.
После этого я потерял сознание.
Рустам стоял у моей постели в отделении, держа в руках машинку марки Ferrari Berlinetta Boxer.
— Тебе действительно стоит задуматься о карьере клоуна. Я серьёзно.
И сжав машинку в кулаке, я закрыл глаза, пытаясь представить, что я мчусь на ней по пустыням Дакара, отбрасывая пыль в лобовое стекло Себастьяна Лёба....
На тачке с таким низким клиренсом у меня, конечно, никаких шансов!
Ferrari Berlinetta Boxer. Источник: wikipedia.org
Глеб Буланников
