Начнем с государственных. Их в Москве 9. Еще один недалеко от станции Турист. Самый желанный пансионат в Конькове. Он для ветеранов войны. Всего 150 мест. Просторные комнаты. Вид на веселую березовую рощицу. Соловьи на рассвете тревожат душу. Но без удостоверения там делать нечего.
Чтобы попасть в пансионат, надо или достичь пенсионного возраста и иметь инвалидность, или пойти в коммерческий отдел. За содержание в пансионате из пенсии вычитают 75%. Ветераны войны отдают половину. Но московское правительство тратит на пенсионера 60 тыс. рублей в месяц вне зависимости от размера пенсии. Как видим, выгода налицо.
Попасть в дом престарелых не так-то просто. Надо пройти всесторонний медосмотр. Чуть попроще, чем у космонавтов, и значительно серьезнее, чем у водителей. Как меня заверили в собесе, все займет не больше месяца. Другое дело, если у тебя диагноз.
Грустно говорить, но к старости человек иногда теряет разум. Для таких несчастных существуют специальные интернаты. Вот туда попасть сложно. Все-таки я надеюсь, что чаша сия минует меня. Согласен на легкую деменцию. Потому я напросился в самый обычный пансионат.
- Совершенно не зазорно сдавать своих родных к нам, - рассказал мне директор пансионата N 29 Валерий Чистов. - Ситуации разные бывают. Надо, например, работать, поднимать детей, а тут такая обуза. Я таких людей не осуждаю. Но называю настоящим преступлением сдавать нам больную бабушку и забывать о ней!
8-этажный корпус на берегу реки Сетунь. Кругом небоскребы, а тут белки по парку бегают. Каштановую аллею посадил житель пансионата ветеран Великой Отечественной Иван Лучков - тут и табличка. Внутри просторные холлы и чистота. Но не такая, как в оперблоке, а самая обычная, уютная. Диваны, кресла, телевизоры во всю стену. Помню, еще ребенком навещал обездвиженную дальнюю родственницу в начале 80-х. Там был такой запах, что хотелось выброситься из окна. А здесь пахло фиалками.
На первом этаже под баян репетировал хор "Ретро". Пели "Вставай, страна огромная" и "Синий платочек". Кто-то на колясках, кто-то с палочкой своим ходом пришел. А по лежачим артистам ходит со своей гармошкой сын полка Николай Косточкин. Он брал Кенигсберг. А сейчас живет здесь с табличкой на двери "Участник ВОВ".
В столовой, которая скатертями и приборами слегка напоминала ресторан, сервировали обед. Питание: завтрак, второй завтрак, обед, полдник, ужин и кефир с булочкой на сон грядущий. Многие поправляются на глазах. Тогда им назначают диетический стол. Все, разумеется, бесплатно.
В этом пансионате 501 койка. Обслуживают 500 пансионеров 325 человек персонала. На каждом этаже даже ночью дежурят по 6 патронажных сестер. Ежедневно меняют 100 комплектов белья. Специфика.
На 8-м этаже - самые энергичные. Познакомился с Тамарой Смирновой в ее горнице. Просторная светлая комната на двоих. Огромная лоджия с видом на пойму реки Сетунь и новостройки. Шкаф, софа, диван. Телевизор, холодильник, самовар. А вот перекусить можно прямо на этаже в специальной комнате с плитой и сервированными столами. Тут же и дни рождения проходят в узком кругу. Тамара Григорьевна всю жизнь проработала на Центральном телевидении. Редактировала программу "Время". Занималась олимпийскими эфирами. Сейчас ей под 90. Только-только вернулась от дочки. Неделю гуляли - правнук родился! Назвали Георгием. Семья у Смирновой большая. Но она сделала свой выбор. Летом прямо из пансионата отправлялась в Египет или Турцию. Сейчас, конечно, на повестке Крым. Не стал выпытывать у нее всех обстоятельств переезда сюда. Но что греха таить - квартирный вопрос можно решить и так. К тому же в пансионате на первом этаже целая поликлиника с палатой-изолятором.
Кто-нибудь лечил в Москве зубы? А ставил? Я проклял все на свете из-за очередей в своей поликлинике. А здесь без очереди и зуб залечат, а если лечить нечего, то поставят протез. Да-да, работает мастер-протезист. Кроме терапевтов, хирурга, эндокринолога и невролога работает целое физиотерапевтическое отделение и отделение лечебной физкультуры. Назначит врач лечебные нагрузки на мышцы или опорно-двигательный аппарат - и санитары проведут процедуры точно в срок. Тут столько лежачих ходячими делали. Главное, не махнуть рукой, не сдаться. Пять человек уже перемахнули 100-летний рубеж.
Ну а те, кто прикован к постели, все равно в курсе бурной жизни пансионата. Здесь вещает свое собственное кабельное телевидение. Совет ветеранов (эта организация чтится здесь наравне с Советом Безопасности ООН) решает большинством голосов, какие фильмы будут крутить в этом месяце. Понятно, что это старая добрая классика отечественного кино. Естественно, никакой рекламы.
А по субботам в храме Святого Николая Чудотворца, который переделан из квартиры, служба. Звонница установлена прямо на лоджии. Колокола отливали по особому заказу на ЗИЛе. Уверен, что такой высокой колокольни во всей округе не сыщешь.
Так вот, по местному ТВ для лежачих транслируется служба. А еще все праздники и мероприятия. Камеры установлены по всему пансионату. В столовой, холле, актовом зале и во дворе. Постояльцу только пультом щелкнуть - и он в курсе всех последних событий. Интерактив!
- Валерий Федорович, а какой пансионат лучше: частный или государственный? - спрашиваю директора напоследок. - Ведь среди частных есть и такие, где стелят исключительно шелковые простыни, кормят черной икрой, а медсестры все сплошь Эвелины Бледанс.
- Государственные пансионаты лучше. И вот почему. На 500 человек проживающих в пансионате мы в состоянии держать полноценный штат врачей.
Шелковые простыни в таком возрасте не главное. Главное - это квалифицированная медицинская помощь. Ни один частный пансионат не в состоянии содержать столько врачей.
Не верите? Конечно, дедушку-олигарха можно отправить и на Майами, где за ним будет закреплен личный врач-геронтолог. Но сколько это будет стоить? Так-то!
Я отправился в частный дом престарелых. Их сейчас пооткрывалось видимо-невидимо. Про некоторые пишут в криминальной хронике. Это когда больных стариков морят голодом или они гибнут в огне. Но я взял самую обычную сеть частных пансионатов средней ценовой категории. С лицензией. Расценки такие же, как и в государственном, - 60 тысяч в месяц. Не называю его, чтобы не упрекнули в рекламе или антирекламе. Короче, набрал номер, который первый выскочил в поисковике, и позвонил. Сказал, что уезжаю в отпуск, а бабушку оставить не с кем.
- Приезжайте! - обрадовалась трубка.
Частный пансионат находился всего ничего от МКАД, но добирался я туда целую вечность. Через строительный рынок и кладбище, через сумасшедшие пробки и разбитый асфальт. И это днем в четверг. Что же будет на выходные?
Найти пансионат мне помогли синие стрелки на извилистой дороге стародачного места. Еще тогда подумал: стрелки есть, а названия, куда они ведут, нету. Тимуровцы какие-то. Или игра в старики-разбойники?
Дачи, дачи. Наконец глухой коричневый забор из профнастила. Ни одного указателя или вывески. Так живут настоящие резиденты. Автоматические ворота открылись, когда я назвал кодовое слово в переговорное устройство.
Вполне симпатичная кирпичная дачка. На качелях катаются две невинные бабульки. Садовник (он же охранник) ухаживает за розами. Прикинул: 10 соток пространства - не маловато ли для прогулок?
Меня встречали. Женщина в белом представилась как Зоя. Попросила надеть бахилы. Сразу от двери начиналась зала, как ее здесь называли. Два стола, покрытых клеенкой. То ли пост медсестры, то ли окно раздачи пищи. В углу за диваном питалась кошка.
- Еще один клиент на просмотр, - сообщила горничная моей сопровождающей Зое.
- Пусть подождет. Напоите чаем. Мы посмотрим и скоро освободимся.
Как я понял, дела у этого дома идут неплохо. Просмотры, просмотры. Желающих избавиться хоть на время от своих старушек хоть отбавляй. По телефону меня тщательно расспрашивали о состоянии моей бабушки. Встает сама ли в туалет? У них ведь 90% контингента с деменцией. А если бабушка больна шизофренией, то лучше сразу скажите. Тогда в другой дом определят. Но и цена будет другая.
Нет, по моей легенде, оц-тоц-первертоц, бабушка здорова. Тогда сделаем скидку, говорят, 55 тысяч. Но на первый месяц.
- Есть одно место в комнате с абсолютно нормальной интеллигентной старушкой. Торопитесь. Это редкость!
Место было в крохотной келье. Даже две тумбочки не помещались между железными кроватями. За окном угодья нуворишей с мангалами. "Мое" место было на втором этаже. Крутая лестница не понравилась бы не то что моей бабушке, а даже бабушке Карлсона.
Постояльцы, несмотря на солнечный день, сидели у телевизоров. Ну и правда, где гулять? Качели-то уже заняты.
- Здесь у нас комната для развлечений, - продолжала экскурсию Зоя. - До обеда анимация. Те, кто желает, шьет. Баянист приходит. Это развивает моторику.
- У баяниста?
- У контингента, - и Зоя впервые посмотрела на меня.
- Какие здесь процедуры?
- Какие терапевт назначит. У нас есть свой терапевт. А на процедуры вы уж сами отвезете...
- Голубушка! - из соседней комнаты словно тень выступила сухая старушка. - Давление бы померить!
- Сейчас, сейчас, врачу скажу, он подойдет... - и уже ко мне: - Кстати, у вас комната очень удобная. Напротив туалета. Далеко ходить не надо.
Надо сказать, что санузел был в чистоте. Как в детском саду: унитазы торчат без всяких перегородок. Тут зашла чья-то бабушка с мечтательной улыбкой. Распахнула халат, да и присела. Я выскочил вон.
- Постойте! - поймала меня Зоя на первом этаже. - Вы еще данных своих не оставили! Возьмите памятку. Это анализы, которые надо сдать. И давайте я вас запишу в журнал посетителей.
И хотя анализы были необременительными (кровь из вены да еще кое-что), я решительно отказался от частного содержания. Конечно, когда ждут Мальдивы, а бабушку некуда пристроить, это вариант. Но хотя у меня давно нет бабушки, свою бы сюда не отдал. Если у нее нет деменции, то что бы она обо мне подумала?
Мой эксперимент подошел к концу. Ясно одно: извлечение прибыли из передержки стариков ставит пятно на всех благих намерениях. Ад со сдачей анализов для госзаведения и прохождением комиссии не лучше. Хочется сказать: вам жить - вам выбирать. Но доживают одни, а выбирают другие. Селяви.
Юрий Снегирев
