В преддверии 100-летия Октября канал «Россия» представляет сериал «Демон революции», главную роль в котором — Владимира Ленина — сыграл Евгений Миронов. Фильм, снятый Владимиром Хотиненко, расскажет о событиях столетней давности — о том, как стала возможна революция в Российской империи, а также о личностях, которые ею двигали.
Юлия Шигарева: — Режиссёр Владимир Хотиненко признался, что вы согласились взяться за роль Ленина после долгих раздумий. Что смущало?
Евгений Миронов: — Смущал возможный заказ на то, каким именно должен получиться образ Ленина. Но как только я выяснил, что мы абсолютно свободны в трактовках, сразу же согласился.
— А неоднозначность этой личности не пугала?
— Ну что вы! Это очень интересно для артиста — сыграть героя такого масштаба.
Готовясь к роли, я перечитал множество книг, воспоминаний, мемуаров. Порой восприятие этого человека авторами разнилось кардинально. Куприн, например, писал о том, что никак не может определить как художник цвет глаз Ленина, и только в Берлине в зоопарке он увидел у лемура красновато-коричневый оттенок зрачка, какой был у Ильича. Или же знаменитая солженицынская фраза: «Посмотреть в глаза Ленина — это как посмотреть в кончик иглы». Мне было важно всё: как он слушал — оппонентов или музыку; как читал — он всё время должен был пребывать в конфликте, и если ему что-то не нравилось, он начинал это тут же высказывать вслух, как бы споря с автором книги; как играл в шахматы — ему лучше было бы пасть на месте, разбитым инсультом, чем проиграть партию. Проигрывать он не умел.
— Ваше сходство с Лениным порой поражает — жесты, прищур, интонации.
— Я смотрел и хронику тех лет, и то, как играли Ильича мои великие предшественники — Щукин, Смоктуновский. И понял: какое время, такой и Ленин. У Смоктуновского, к примеру, Владимир Ильич получился очень нежным. Что к реальному Ленину не имеет никакого отношения — это был человек, лишённый рефлексии. Абсолютно! Ему некогда было думать. Самый нелюбимый его автор — Достоевский. «Морализирующая блевотина» — про «Преступление и наказание». Ну, задумал убить старуху — хорошее дело! Так зачем потом мучиться, сомневаться?..
Но всё равно у меня рождался свой Ленин. Я ни у кого ничего не крал! (смеётся)
— Тот Ленин, которого вы для себя открыли, сильно отличается от того образа, с которым все мы росли в СССР?
— У моей тёти над кроватью висело два изображения: Иисус Христос и Владимир Ильич. И не одно поколение в СССР жило именно с таким восприятием этого человека.
Я понимаю, что это была личность необыкновенных способностей. Но мне очень хотелось разгадать загадку: каким образом, в какой момент юноша из очень интеллигентной семьи, у которого случилась беда — казнили его старшего брата, превратился в человека, готового перевернуть весь мир. Загадку эту я так и не разгадал. Возможно, и не было никакого конкретного момента, и качества эти были в нём всегда. Такая абсолютная заточенность на идею — что только революционный путь, только гражданские войны смогут очистить человечество от ига капитала.
Почему ещё я подключился к этому проекту? Мне кажется, такие фильмы выполняют очень важную миссию. Вот в столице открыли памятник Жертвам репрессий, а я ужаснулся результатам недавних соцопросов: половина молодого населения не знает про эти репрессии вообще, а ещё половина им сочувствует. В этом есть и общая наша вина. Когда в 1990-е годы открылась новая информация о происходившем в 1930-е годы, не было дано оценки тем событиям. Не покаялись! Поэтому молодые и не знают истории, они сочувствуют, не понимая, чему именно сочувствуют. И наш сериал — часть программы, которая должна быть выполнена всеми нами, чтобы трагедия, подобная октябрьским событиям 1917-го или репрессиям 1930-х, не повторилась. Чтобы все мы знали правду: как это было и чего это стоило.
Юлия Шигарева
