Чертовски приятно, когда именно ты решаешь судьбу сотрудника милиции-полиции, а не он — твою. Вот только так везет не всем. Мне — повезло. И перед моими очами на внеочередной аттестации предстали во всей своей «красе» бледные, перепуганные, растерянные и местами даже потерявшие дар речи сотрудники одного из московских подразделений ГИБДД. И в глаза они заглядывали так, будто не они у меня, а я у них спрашивал: «Ваши документики?»
Кому-то же надо работать!
Не сказать, что мое мнение по итогам экзамена на профпригодность могло что-либо изменить: среди голосов более чем десятка ответственных лиц — членов аттестационной комиссии — мой голос был десятым. Однако подать его для меня все равно было делом чести.
И я время от времени подавал.
— Сколько, уважаемый товарищ П., вы за одну смену составляете протоколов? — измерил я сверлящим взглядом молоденького инспектора ДПС.
Инспектор обрадовался: не это ли показатель его ударного труда? И бодро отрапортовал:
— Около десятка!
— Стало быть, в каждую смену, составляя протоколы, вы не менее десятка раз разъясняете водителям и пешеходам их права и обязанности. В месяц вы делаете это по сто с лишним раз, а в год — около полутора тысяч...
— Так точно! — согласился без пяти минут полицейский.
— Ну, если для вас это дело — привычное, разъясните права и нам.
Лицо будущего полицейского мгновенно приобрело окраску листа бумаги, на котором была напечатана его характеристика со словами «юридически грамотен...».
— Не свидетельствовать против себя, — неуверенно пролепетал он и растерянно умолк.
— И все? — не унимался я.
Комиссия напряглась: вопрос-то простейший!
Инспектор ДПС мучительно морщил лоб, но ничего больше вспомнить не смог. И даже крайне удивился, когда из уст членов комиссии услышал то, чего ждали от него:
— ...А также знакомиться с материалами дела, давать объяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, пользоваться юридической помощью защитника... Равно как пользоваться и прочими процессуальными правами. Согласны, инспектор?
— Да-да, — не стал спорить с кодексом ошарашенный инспектор ДПС.
Измученный элементарными вопросами, милиционер с вердиктом комиссии «еще молодой, научится!» пролез-таки в полицейские.
А в моей неуемной голове пронеслось: а ведь таких тысячи. И виноваты в этом мы. Только мы. Положим руку на сердце и признаемся: мы расписываемся в протоколах, подтверждая, что нам разъяснены наши права, но разъяснений не требуем! А ведь знать, на что нам дано право при встрече с инспектором ДПС, значит быть вооруженным против произвола...
Пополнив ряды полицейских, аттестованный инспектор уступил место своему коллеге.
— Вам, разумеется, известно, — дорвался я и до второго инспектора, — что в соответствии с требованиями закона, составляя протокол на водителя или пешехода, вы обязаны выяснить причину нарушения или условия, которые ему способствовали. В какой документ вы вносите результаты такого опроса?
Лоб лейтенанта покрылся испариной.
— Может быть, в рапорт? — спросил он сам себя и тут же идею отмел. — Или в протокол? Хм... А зачем это?
— Как зачем? Если вы сумеете выяснить причины самых распространенных нарушений и сумеете их устранить, то и нарушений станет меньше! Не в профилактике ли ваша главная задача?
Инспектор ДПС содрогнулся: какая, к черту, профилактика? Если нарушений станет меньше, меньше будет и протоколов! И комбат скажет, что я не работал, а бил баклуши.
Набравшись смелости, инспектор ДПС выдохнул:
— А мы эти причины вообще не выясняем.
Комиссия выдохнула вместе с ним: что правда, то правда. Пусть работает.
Кому-то же надо работать...
Чисто не там, где метут, а где выметают!
Чистка провалилась — работать остались практически все. Не прошли аттестацию примерно... Нет, эту цифру сразу называть нельзя. К ней надо морально приготовиться. Итак, для тех, кто готов: в том самом отдельно взятом УВД аттестацию не прошли примерно полтора процента (!) от всех подлежавших проверке. Столько же попало под сокращение. Чуть меньшее количество получили заманчивое предложение занять должность пониже. Кстати, о переводах и должностях пониже: желающие остаться в органах, как правило, отвергали предложения перейти в смежные полицейские структуры типа патрульно-постовой службы или вневедомственной охраны, но со всей душой принимали предложение перейти на работу в ГАИ...
К чему бы это?
Впрочем, от нынешней, внеочередной аттестации ожидать чего-либо кардинального было бы опрометчиво: не за чистку рядов, а за переименование ведь боролись. И потому-то и сделано все было быстренько: за две недели, на которые растянулся весь процесс, комиссия пересмотрела живьем более одной тысячи претендентов. Почти по 80 человек в день! И сумела в каждом распознать своего или чужого за каких-то 8 минут!
Да и разглядывали их свои же: заместители начальника УВД, начальник отдела кадров и прочие высокие начальники.
Так чему ж удивляться, если уже в качестве полицейского «обновленный» сотрудник ГИБДД (которому теперь тем более бояться нечего!), как и прежде, спрашивает: ну, как вопрос решать-то будем?
А зачем спрашивать? Ведь понятно: будем так же, как вчера решали этот вопрос его милицейские «предшественники»...
Виктор Травин
