С утра планировал поехать в издательство «Вагриус», чтобы всё-таки обговорить, будем или не будем мы допечатывать «Учимся говорить публично». И ещё надо решить проблему, связанную с переизданием книги «1001 вопрос про ЭТО». Скоро книжная ярмарка — чуть меньше двух недель осталось, а пока ничего не ясно.
Глеб Владимирович Успенский сказал, что встречу хорошо бы перенести на завтра — на среду. Хорошо, я согласился.
К нам на фирму приходил художник: он готов работать в техподдержке. Показал свои работы — слабо. Посмотрели, как он набирает, — слабо, да и русский язык «хромает».
Сегодня мы заменяли антивирусную программу Касперского на всех офисных компьютерах — истёк срок лицензии. Андрей Андреевич Андреев лично устанавливал новую версию.
Я хотел было переговорить с Евгением Валентиновичем Касперским и в очередной раз высказать ему всё, что я о нём думаю, но увы: он в зарубежной командировке. А хотел сказать много добрых и нежных слов в его адрес. Его по справедливости наградили Государственной премией, он стал номером один среди фирм, занимающихся софтом в нашей стране, у него не просто всероссийская, а всемирная слава. Заслуженная!
Почти четыре часа сегодня говорил с сотрудником одного из банков. Программу ему показал. Вместе мы обсудили, как установить корпоративную версию, как организовать обучение сотрудников. Собеседник рассказал мне всю свою биографию. Мы три раза пили чай, два раза — кофе. Я, признаюсь, почти был уверен, что в финале нашего разговора он скажет: решено, заключаем договор! Нет, финал был другим.
— Я с огромным удовольствием провёл с вами около четырёх часов, — сказал мой собеседник. — Мне было невероятно интересно. Если бы не конец рабочего дня, то продолжил бы разговор. Вы меня убедили, что каждый сотрудник нашего банка должен владеть слепым десятипальцевым методом. Поскольку мы уже не первый раз встречаемся и, как вы справедливо заметили, около двух лет обсуждаем возможность обучения наших сотрудников, давайте это перенесём ещё на три недели…
Что я мог сказать в ответ? Возмутиться? Назвать своего собеседника хронофагом? Швырнуть в него пепельницу? Оскорбиться и уйти, хлопнув дверью?..
— Мне ничего не остаётся, — ответил я, — как с вами согласиться. Три недели — так три недели.
— Ну да, — подхватил мой собеседник, — уж коли прошло два года, три недели погоды не сделают…
А про себя я всё проиграл и просчитал. Итак, я позвоню ему в начале сентября — он будет занят. Затем скажет, что они подводят итоги года, и денег на этот год уже нет, и «давайте перенесём на 2010 год приобретение вашей корпоративной версии». И посоветует он мне позвонить в ноябре. Ноябрь плавно перетечёт в начало декабря, и там, как у нас и полагается, всё отложится на «после Нового года». Новый год, как известно, наступает 1 января, и празднование заканчивается 15 января. А сегодня 18 августа… Итого — пять месяцев я буду ждать, а не три недели.
И в нашей стране всё так и делается. Вот поэтому мы никак не можем начать нормально жить: без инфляции, без кризисных ситуаций, без политических треволнений…
Мы не можем нормально начать жить, доверяя друг другу и помогая друг другу. Это не для нас…
Но в целом днём я доволен. Прекрасно сегодня покатался с хорошими людьми по ночной Москве.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Увы, я был прав. Через три недели я тому начальнику позвонил — в середине сентября. Никакого движения!
«Закон сохранения: если
