Предисловие
«Уходя, оставьте свет...» — замечательные слова одной известной песни. Григорий свет оставил многим людям... И свет его сиять нам будет долго!
Я вынашивала свои мысли и обдумывала их, я исписала множество черновиков, и всё никак не могла приступить к написанию статьи.
Уже начала думать, что вообще ничего не получится, захотелось оставить эту идею с записью воспоминаний... Как вдруг потоком полились слова.
Почти на одном дыхании написала я эти воспоминания. Наверное, то, что из глубин души и сердца, не требует редакции совсем.
Как всё начиналось
или
Когда общение как праздник
С Григорием я была знакома около года. А общались мы и того меньше. Познакомились с ним в комментариях под чьим-то постом, тогда Григорий и протянул мне руку дружбы.
Сейчас я подолгу привыкаю к людям.
Когда-то, в далёком-далёком детстве, я очень быстро сходилась с людьми и чувствовала себя при этом совершенно естественно и свободно.
А потом утратила эти замечательные навыки, и теперь, чтобы привыкнуть к человеку, нужно немало времени и сил.
Дружба — для меня это сначала работа, а потом уже отдых.
В период притирки — это работа и работа трудная. А по мере привыкания общение всё больше и больше напоминает отдых. Отдых и праздник.
Вот и общение с Григорием для меня через какое-то время в праздник превратилось.
Талантливый человек талантлив во всём.
Период привыкания был непростым.
Григорий, он же весь заслуженный… У него столько регалий, что они даже меня, далёкую от формальностей и чинопочитания, поначалу вгоняли в некий ступор и анабиоз, пусть и не субординационного толка.
Но разница уровней — она всегда ведь ощутима и заметна. Разница тех уровней развития людей, на которые они смогли подняться.
Талантливый человек талантлив во всём. Это про Григория.
Он прошёл интересный путь — сначала профессиональный, потом уже в литературе. К творчеству пришёл поздно, когда на пенсию вышел, к концу десятка уж седьмого. В 68 лет. Пробыл он в литературе одиннадцать неполных лет.
Да, пусть поздно, но сделать успел многое. Издал семь книг. На сайтах в интернете вёл свои страницы. Проводил творческие встречи.
Семь книг… А сколько чувств и мыслей, часов, ночей бессонных ведь книги те вместили!
И, я боюсь, вдруг в книги вошло не всё, что создал? У писателей и поэтов нередко остаётся немало тех творений, в их книги не вошедших.
Помимо изданных книг, произведения Григория выложены на сайте Стихи.ру и ВКонтакте.
Сейчас жена Григория Вера Георгиевна на своей странице ВКонтакте выкладывает стихи ушедшего мужа и сама иногда читает его стихи. Низкий поклон ей за это.
Это была удивительная семья... Это были удивительные отношения… На такие отношения и на таких людей всегда очень приятно смотреть!
Я просматриваю страницы Григория в интернете и всё думаю, а вдруг там (и в книгах тех, что он издал, и на тех сайтах, где он публиковался), вдруг там не все его стихи, не вся его и проза?
Но я очень надеюсь, что Григорий успел всё же все свои творения донести до читателя!
Всегда ведь бывает обидно, когда автор, надеясь на «потом», теряет свои мысли, теряет свои чувства... «Потом» не наступает. Автор то теряет, что не успел «прибрать», «разложить по полкам».
Теряются в столах, не только в головах, те мысли, не дождавшись там часа своего. Теряются тотчас же, когда уходит автор…
Ведь автор — целый мир, вселенная внутри.
Вселенная вдруг гаснет… И мысли гаснут тоже... Те мысли, до которых всё же руки не дошли...
У Григория было ещё очень много творческих планов. Жаль, что они перечеркнулись…
Для меня Григорий был словно живой классик, сошедший с книжной полки, со страниц своих книг, и протянувший мне руку дружбы.
Я решила не перечислять весь долгий профессиональный путь Григория. За меня это сделает обложка книги. что Григорий, как друг, мне подарил. Это была шестая его книга — «Нить судьбы».
Долго пришлось бы мне перечислять все дороги, которыми исходил Григорий и все ступени, по которым он поднялся, поэтому я просто размещу в конце этой главы «фотографию жизненного пути», на которой весь путь его в профессии отмечен.
Я лишь скажу, что прошёл Григорий путь от слесаря и сварщика до заместителя главного архитектора и заместителя главного конструктора, а потом и до директора. Классическая карьера «снизу доверху», когда человек сам себя делает.
У него было очень органичное сочетание логического «технического» ума и творческой художественной «составляющей», сильный интеллект, глубокий ум и мудрость чувств, тонкий вкус, изящный строй души и художественная многогранная одарённость. Всё это смешивалось в необычных пропорциях. Всё это делало его ярким самобытным автором и удивительным человеком.
«Нить судьбы». Шестая книга Григория Пономарчука.
Двухуровневая дружба
Я, конечно, по своему обыкновению, в общении с ним шутила, и шутила предерзко, но этим прикрывала некую растерянность и неуверенность в себе.
Часто в общении с ним чувствовала себя слоном в посудной лавке. Но так я со многими людьми себя ощущаю — нет этой внутренней утончённости. Сколько я «перебила» и «передавила» «чужой посуды», уму непостижимо!
У Григория чрезвычайно изящное и затейливое внутреннее плетение, этим плетением любуешься — настолько оно причудливое и самобытное…
Очень глубокий и сложный человек…
Мы с Григорием редко оставляли комментарии друг у друга на стенах наших аккаунтов, нам больше нравилось общаться письмами.
Но вот недавно, листая свой аккаунт лист за листом, лист за листом, увидела я его последние комментарии и сердце моё сжалось…
На память себе «сфотографировала» я эти комментарии .
Перечитываю эти комментарии и понимаю, что уже тогда он серьёзно болел. Я знала, что он болеет, но не думала, что настолько серьёзно… Он не говорил, что ему тяжело… По интернету это сложно заметить, если человек жаловаться не привык. Во всяком случае, мне он не жаловался.
У него была надежда на выздоровление. Человек всегда надеется до последнего…
Мы с ним разговаривали и шутили, а он тогда уже, получается, ступил на страшный путь: путь невозврата, путь потерь.
И это трудно осознать…
Недавно ты общался с человеком, и вот его уж нет — среди живых не находишь. Мы есть, а он не с нами рядом — где-то далеко, один, в холодной и бездонной пустоте, в тишине вечной ночи…
Невыполненная просьба
Разговаривать с Григорием было интересно.
Скажу сразу, до его уровня я не дотягивала, и не дотягивала сильно. Сама это чувствовала. Но чем-то его притянула.
Две его просьбы я не выполнила.
Первая просьба касалась его группы. Григорий предложил мне, чтобы я вместе с ним развивала его группу, размещая в ней стихи и мини-прозу своего сочинения на заданные темы. Силёнок ведь тогда мне не хватило. Как не хватает, впрочем, и сейчас…
До мастера мне было далеко — я всего лишь слабый ученик. За мастером я тянулась, повышая мастерство. Пусть повышала его ненамного, но это был хороший путь.
Это был один из вариантов творческого союза и один из путей творческого развития для меня, как для ученика. Идя по нему, я развивала бы в себе больше поэта, чем прозаика. Но я решила остаться больше прозаиком, чем поэтом…
Поэтому я выбрала свой путь — путь одиночки. По-другому ходить и не умею.
К тому же, у меня у самой «на руках» были две мои группы, которые я создала, пусть не в бреду горячечном, суровом, но всё же слегка опрометчиво.
Пришлось отказаться, хоть предложение было очень лестным. Разумеется, было жалко отказываться от перспектив интересного сотрудничества с талантливым поэтом.
Кроме того, мне очень понравилась группа, которую создал Григорий. Её идея очень привлекательна, как, впрочем, и всё то, что выходило «из-под пера» великолепного и самобытного творца.
Я написала пост-презентацию, представляющую «детище» Григория, чем приятно его удивила.
В этом мини-посте есть и небольшое стихотворение, которое я посвятила группе.
Заканчивается оно строчками:
«Здесь вышивают всё стихами и никогда не ставят точку»
Но точка, к сожалению, всё-таки была поставлена… И поставлена окончательно.
Григорий хотел попробовать себя в новом деле. Но по-настоящему до группы руки у него так и не дошли. Времени, к сожалению, ему не хватило…
Сейчас этой группе восемь месяцев. Навечно восемь ей теперь.
Чувство вины
или
Несостоявшийся рецензент
Какая же вторая просьба?
Григорий попросил меня стать рецензентом. Рецензентом его последней, седьмой книги. Правда, тогда ни он, ни я не думали, что эта книга будет последней.
Я знаю, у Григория ещё было очень много творческих планов, запас здоровья и сил.
Это был цельный и красивый человек. Красивый внутренне и внешне. В нём чувствовалась сила. Если бы не болезнь!.. Как перечёркнут его путь…
Но возвращаясь к его просьбе.
Да, он попросил меня быть рецензентом.
А я по своей наивности и бестолковости и не поняла, каким именно рецензентом. Думала, мне просто нужно будет оставить на каком-нибудь сайте свой отзыв об этой книге.
Оказалось, меня приглашали в серьёзные рецензенты. Серьёзнее не бывает. Серьёзный рецензент — это тот компетентный человек, который оставляет несколько страниц своего компетентного мнения прямо на страницах той книги, которую рецензирует.
Я, когда это поняла, пришла в ужас, но было уже поздно. Поздно во всех отношениях… И книга эта вышла из печати. И автора уж не было в живых... Слишком поздно я поняла, о чём меня просили. Слишком поздно…
Слишком поздно получила я извещение о недоставленной мне телеграмме. Слишком поздно у меня на руках оказался экземпляр книги.
И извещение с почты о том, что меня дожидается посылка, принести было некому, потому что на нашей почте уволились вдруг почтальоны.
И обстоятельств то стечение так часто добивает нас...
Книга лежала на почте, а я ничего про это и не знала. И так бы никогда и не узнала.
Пролежав в почтовом отделении, она бы отправилась в обратный путь по адресу отправителя. По случайности я узнала, что книга ждёт меня уж больше двух недель. Слишком поздно я узнала…
Но даже окажись эта книга на руках у меня вовремя, я бы ни при каких условиях не успела её так быстро прочитать — я читаю очень медленно и быстро устаю даже от небольших объёмов информации. Я никогда не была «глотателем» книг.
Невозможно найти более неподходящую кандидатуру, чем я, на роль рецензента…
Был бы жив Григорий, мы бы с ним обязательно что-нибудь придумали! Но его тяжёлая болезнь внесла свои коррективы в издательский процесс…
Хотя не знаю, что тут можно было придумать… Как читатель я полный ноль, а как рецензент — вообще ухожу в глубокий минус. А я ведь как-то говорила всё это Григорию. Говорила… Похоже, он не верил… Но это было правдой.
Почему-то Григорий считал, что у меня есть «регалии и должности». И что я прячу их «в кармане». Да видно был дырявым тот карман…
Но, впрочем, для меня то было лестно. Ведь я из тех, из самых, из простых. И стаж простой мой слишком… слишком долог. Не так давно решилась я прервать.
Почему-то Григорий считал меня умной. Возможно, это от него аванс? Но очень щедр тот аванс…
Возможно, когда-нибудь я и дорасту до той, кем он меня считал. Во всяком случае, я постараюсь! И постараюсь обязательно!
Холодный октябрь 2021 года
Говорят, к нам город в октябре заглянуло даже небольшое и скромное бабье лето. Но сама я этого не заметила. Я в это время сражалась с болезнью.
Даже сентябрь был на редкость холодный, серый и безрадостный. Без единого тёплого дня. Без просвета надежды. После такого сентября от октября не ждёшь уж ничего. После такого сентября ты уже понимаешь, что лучше не будет.
После летних дней в конце августа с температурой тридцать пять, нас как-то сразу выкинуло в осень, будто с обрыва. Выкинуло, оставив мёрзнуть душами, телами. И мёрзли мы, пытаясь отогреться. И мёрзли мы и ждали так тепло…
В октябре вдруг к нам оно вернулось — остывшее и грустное тепло.
Не помню этих дней. Не замечала тогда, что происходило за окном. Поэтому для меня октябрь так и остался холодным, серым и унылым.
В эти дни я искала выход из болезни. Всё лабиринтами плутала в поисках заветной дверцы. Мне удалось её найти.
Да, я тогда искала выход и сумела его найти.
Григорий, к сожалению, не смог…
Его не стало в последний день октября. В последний день этого свинцового, вдруг навалившегося всей своей тяжестью и сдавившего, словно тиски, октября…
Наталья Майорова
