Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен, любивший удивлять окружающих невероятными байками, прославился на весь мир, подарив свое имя литературному герою. Однако его современные последователи, о которых пойдет речь ниже, вряд ли повторят его славу. Разве что любимый человек тяжело вздохнет и пожалуется: «Мой супруг — форменный Мюнхгаузен».
Легко ли жить с партнером, который все время фонтанирует невероятными историями, верит в них сам и заставляет верить других?
Вопрос непростой…
Больной, совсем больной
Никита и Лена познакомились в нулевых. Несмотря на молодость, оба хорошо зарабатывали, будущее казалось ярким и безоблачным. Влюбились, поженились, стали задумываться о детях.
— Я уже была беременна, когда Никита потерял работу, — вспоминает Лена. — Как-то вот так получилось, что он повздорил с начальником отдела, вспылил, обиделся, фыркнул и положил заявление на стол. А тот пошел на принцип и заявление подписал…
Первую пару лет после родов семья еще держалась — накоплений и декретных молодым родителям вполне хватало. Однако на третий год недостаток денег стал ощущаться: Никита сидел без работы — варианты, которые ему предлагали, его не устраивали. Лена стала постепенно и очень деликатно «напоминать» мужу, что он глава семьи и что его задача — быть добытчиком. Тот говорил, что нужно еще чуть-чуть потерпеть. И вот наконец объявил ей, что устроился на шикарную и очень высокооплачиваемую работу.
— Я так ждала его первой зарплаты, — вспоминает Лена. — Уже планировала первую семейную поездку на море (до этого мы позволить себе отдых не могли). Но в тот вечер муж рассказал мне такое, от чего земля у меня ушла из-под ног.
— Я серьезно болен, — поделился Никита за ужином, грустно опустив глаза. — К счастью, операция не потребуется, но курсы химиотерапии съедят всю мою зарплату.
— Узнав об этом, я была готова зарыдать: Никита — такой молодой, красивый, цветущий, — вспоминает Лена, — Но я взяла себя в руки. Как-никак надо мужа поддерживать. Я сразу сказала, что готова сопровождать его в онкоцентр, сидеть у его постели. Но муж сказал как отрезал: «Нет, ездить со мной ты не будешь — мне морально легче пройти все это одному. Не хочу видеть, как ты огорчаешься. И моему отцу тоже, пожалуйста, ничего не говори — у него больное сердце».
Сейчас, спустя годы, я понимаю, какой была дурочкой, но тогда, по молодости, я согласилась сделать все, как хочет Никита.
Онкоцентр Никита посещал без жены, на все свои процедуры ложился без жены… Не разрешал его навещать — говорил, что все это будут делать его друзья.
— С его приятелями я не общалась (так сложилось), но судя по тому, что мне говорил муж, они отлично его поддерживали, — будто бы оправдывается Лена. — В перерывах между лечением Никита был дома и очень страдал. Его мучила тошнота, то и дело пропадал аппетит, наступали периоды хандры. Разве что только волосы не выпадали. Мне же приходилось его утешать, веселить. Готовила его любимые блюда, ставила оптимистичные фильмы и видео, выполняла все его желания… Но когда онкологией заболела мама моей подруги — тут-то все и выяснилось.
Как-то подружка попросила Лену проводить ее маму к врачу, поскольку сама не смогла отпроситься с работы. Воспользовавшись тем, что пожилая женщина лечится в том же отделении, что и Никита, Лена все-таки решила сходить к заведующему.
Пообщавшись с завотделением, Лена пришла в шок. Оказалось, что пациента под таким именем в онкоцентре никогда не было.
— Вернувшись домой, я не знала что делать, — делится она. — Мужу решила пока ничего не говорить. А на утро мне позвонила соседка по нашей даче. Обычно мы не общаемся (на это муж, видимо, и рассчитывал), но тут нужно было срочно связаться по поводу перестановки электросчетчиков. «А что это ваш муж стал регулярно наведываться на дачу один? — спросила она. — Приезжает, поживет несколько дней, а потом снова уезжает».
Когда Лена прижала Никиту к стенке, тот признался, что онкозаболевание было инсценировкой. «Понимаешь, я пока еще не нашел работу, но так безумно тебя люблю, что боюсь потерять. Вот и испугался, что, если и дальше буду дома сидеть, ты меня бросишь», — со слезами проговорил он. И Лена его простила.
Примерно через полгода Никита вышел на работу. Жизнь наладилась, вранье забылось. А еще через год — новый «сюрприз».
— В тот вечер мне на сотовый позвонил коллега Никиты, — рассказывает Лена. — Мужа дома не было, а он срочно был нужен. Слово за слово — и вдруг коллега спрашивает, как здоровье нашего сына. «Да-да, я в курсе, он же у вас ногу сломал, когда на детской площадке с горки упал. Четыре операции перенес», — говорит. Я выпала в осадок. С какой такой горки? Какие еще операции?! Оказывается, историю про переломанную ногу сына муж рассказал практически всем своим коллегам, и все ему очень сочувствовали. Вот, спрашивается, зачем? Денег «на лечение» у начальства он не просил, отпуска тоже… Тогда хоть какое-то было бы объяснение его вранью…
После телефонного разговора с коллегой Лена не стала ничего выяснять у мужа. Просто подала на развод.
— Меня уже не интересовали причины, по которым он снова пустился в свои фантазии, — поясняет она. — Ладно уж когда врал только про свои болезни, но когда героем его историй становится ребенок — это уже слишком. В отличие от рассказов мужа, истории книжного Мюнхгаузена были смешны и безобидны. Он не спекулировал на здоровье ребенка.
Синдром Мюнхгаузена существует?
— В психиатрии действительно есть понятие «синдром Мюнхгаузена», — поясняет психолог Иван Белоусов. — Это симулятивное расстройство, и проявляется оно в том, что человек «придумывает» себе страшные болезни, которых на самом деле у него нет. Точнее, не то чтобы придумывает — он верит в их существование и даже способен вызвать у себя те или иные симптомы. Такой «больной» постоянно ходит по врачам в надежде на то, что поставленный им самим диагноз подтвердится. Если его уверяют, что с ним все в порядке, он не верит и продолжает обследоваться. Причина такого расстройства до сих пор толком не изучена, как и неясно, где грань между именно расстройством и обычной симуляцией. Но чаще всего психиатры склонны считать, что, изображая тяжелобольного и при этом подчас испытывая неприятные физические ощущения и даже боль, человек осознанно или подсознательно пытается привлечь к себе внимание, получить от окружающих заботу, которой ему не хватает в обычной жизни.
В бытовом же смысле «синдром Мюнхгаузена» понимается как склонность фантазировать и рассказывать про себя самые разные истории, в которые сам рассказчик в момент повествования верит. И это необязательно фантазии про болезни.
— Врун настолько вживается в этот образ, настолько правдоподобно описывает свои приключения, что окружающие не допускают мысли о том, что все это — выдумки, — поясняет Белоусов. — То есть к фантазерам классический синдром Мюнхгаузена отношения не имеет: последователи немецкого барона не зациклены на болезнях, а придумывают истории про что угодно, и всегда их рассказы отличают красочность и изобилие интересных деталей.
Роковая женщина
— Сегодня ко мне на улице опять какой-то студент пристал, — в очередной раз начинала жаловаться мужу мама двоих детей Татьяна. — Сказал, что влюбился с первого взгляда. Мне Толика с рисования забирать, а тут этот чудик. Еле от него отделалась...
Каждая такая история вызывала у ее супруга двойственное чувство. С одной стороны, забавно. С другой — даже зная, что Таня женщина добропорядочная, верная и занята только детьми, сложно не заревновать.
— Я всегда удивлялся, как это она так притягивает мужчин. На самом деле в ней действительно есть неуловимый шарм. За что ее и люблю, — делился муж Татьяны с друзьями.
Перед сном жена неизменно залезала на пару минут в телефон просмотреть соцсети.
— Ты гляди: неотвеченный звонок от какого-то неизвестного Миши. Вот ведь пристал, пишет: «дайте мне шанс», — сейчас заблокирую его, — деловито и с кокетливым возмущением бормотала супруга. — А в ВК какой-то Дима одолевает, пишет «Люблю не могу». И в школе еще у нашего младшего физрук ко мне клеится, хотя ведь прекрасно знает, что я замужем...
Истории о толпах Таниных поклонников ежедневно выслушивали и две ее близкие подруги. Она «по секрету» показывала им сообщения от воздыхателей в соцсетях, со смехом рассказывала о том, как по дороге домой за ней увязался пылкий армянин, а в детской поликлинике врач УЗИ попросил ее дать телефончик.
— Но вы же знаете, что я люблю только своего Сережку, — неизменно добавляла она в конце каждой такой истории.
В роли супруга разбивательницы мужских сердец муж Тани жил не один год, пока все не раскрылось. Сначала он случайно узнал, что клеиться к Тане учитель физкультуры никак не мог, потому что в школе у их младшего сына этот предмет преподает женщина. А потом также случайно увидел в Танином ноутбуке (жена забыла его закрыть и уснула) авторизацию с незнакомого аккаунта. В профиле стояло фото смуглого красавца. Уже следующим вечером жена в красках и подробностях рассказывала Сергею историю о том, как в нее влюбился и зовет замуж некий испанец. «Вот посмотри, какой колоритный», — засмеялась она и показала мужу фото того самого мачо с собственного фиктивного профиля.
— Когда я понял, что все истории про Таниных поклонников — ее фантазии, даже растерялся, — вспоминает муж. — А потом стал думать. Почему она все это делает? И понял, что ее просто заел быт. Ведь что она видит с детьми? Дом-школа-кружки-дом. Превратилась моя красотка Танька в серую мышку. И тогда я решил добавить в наши отношения романтики. Стал почаще говорить ей комплименты, а еще посоветовал записаться в хор. Да-да — в хор. Русский народный. Ну, чтобы она выступала на сцене, чувствовала себя звездой. И вы знаете, помогло! Истории про поклонников как-то постепенно сошли на нет.
Вторая сторона супруга
«Когда речь идет о фантазиях супруга, нужно разделять: патологическая это вещь (на грани психиатрии) или нет, — поясняет психолог Алиса Зотова. — В первом случае человек не контролирует ситуацию — не осознает того, что он все сочиняет. И этот вопрос нужно решать с врачом. Если же говорить про бытовое вранье, то тут может быть много причин. И самая распространенная — в том, что у человека, возможно, есть вторая жизнь. Я имею в виду хобби или увлечение, которое он скрывает.
Как поясняет Зотова, в подобном случае человек выбирает один из двух вариантов (поскольку придерживаться сразу двух энергетически затратно): либо просто умалчивает о своем пристрастии, либо заменяет его фантазийной историей.
— Допустим, я люблю охоту и по выходным езжу стрелять уток, но моя сестра — против убийства животных, — приводит пример психолог. — В этом случае на ее вопросы, чем я занималась в воскресенье, я могу просто не ответить — переменить тему разговора либо сказать, что это неважно. Таким образом, я просто стану замалчивать, скрывать эту свою вторую жизнь. Во втором же варианте я заменю свою историю на другую — например, в красках и мельчайших подробностях расскажу сестре, как ходила с Машей и Дашей в лес любоваться природой и собирать грибы. С описанием того, что мы видели во время прогулки и во что конкретно Маша и Даша были одеты.
Алиса Зотова поясняет, что чаще всего причиной фантазий в стиле Мюнхгаузена является именно желание партнера скрыть от своей второй половинки некое увлечение, которое, по его мнению, будет близкими не понято или не одобрено.
— Этот мир важен для человека, но, возможно, его не разделяют партнер и дети. Возможно, у человека серая жизнь — и он начинает ее приукрашивать, — поясняет психолог.
Боец невидимого фронта
Еще до свадьбы муж Олеси, Саша, рассказал ей, что раньше был связан со спецслужбами. Прошел «горячие точки», служил в спецназе.
Правда, с документами у Саши, по его словам, возникли какие-то проблемы — то ли потеряли их, то ли засекретили — в общем, никаких льгот за участие в боевых действиях ему, увы, не полагается.
Родители Олеси, которым зять тоже намекал на свою причастность к боевым действиям (например, в Чечне), сразу прониклись к нему уважением. Сами они — лингвисты, люди от армии далекие (как, впрочем, и сама Олеся, которая работает дизайнером), но рассказы Саши о военном прошлом, об освобождении из плена захваченных товарищей и ожесточенных перестрелках были настолько увлекательны и откровенны, настолько ярки и эмоциональны, что пожилые интеллигенты, а также молодая жена каждый раз слушали его раскрыв рот.
Спецназовские байки Саша иногда рассказывал и в общих компаниях, и на работе на корпоративах. Каждый раз слушатели рекомендовали талантливому рассказчику написать книгу о своих приключениях. «Не уверен, что все это можно выносить на публику, — вздыхал Саша. — Это я только вам, своим, по дружбе рассказываю. Ну, чтобы вы понимали, через что нам пришлось пройти. А так-то — полная секретность.
После этих слов авторитет Саши поднимался до небес.
Так и жил бы муж Олеси с имиджем супергероя и «бывшего спецназовца», если бы не пригласили его однажды в обычную среднюю школу.
— Как вам известно, сейчас у детей ввели уроки «Разговоры о важном», так вот мой племянник, подросток, как-то обмолвился учительнице, что его дядя воевал в «горячих точках» и очень интересно рассказывает о своем боевом прошлом, — ухмыляется Олеся. — А учительница как это услышала, так сразу и ухватилась за такого «героя»: «А не мог бы твой дядя прийти к нам на урок и пообщаться с ребятами?». Саша согласился и пришел. На свое горе.
Войдя в класс, Олесин муж сразу перешел к яркому повествованию. Ребята поначалу очень впечатлились. Но дальше все произошло, как на сеансе одновременной игры в шахматы из «12 стульев». Сначала один из ушлых учеников подловил рассказчика на том, что тот при перечислении чеченских населенных пунктов, которые он «освобождал», назвал почему-то осетинский город Цхинвал. Потом другой подросток указал спецназовцу на ошибку в названии оружия. Жирную точку в разоблачении поставил учитель ОБЖ — подполковник запаса, который в какой-то момент зашел в класс послушать рассказ «боевого коллеги». Чтобы не уронить честь спикера, учитель не стал ему ничего говорить при детях, но после лекции подошел и прямо спросил: «А ты, брат, случайно, на голову не контуженный? Заливаешь как Мюнхгаузен». Приглашенный гость отшутился и быстро ретировался.
Ну а до Олеси постепенно дошло, что ни на каких войнах ее муж не был. Это подтвердили и его родители, которых до этого она не спрашивала о «военном прошлом» сына, считая, что это и без того общеизвестный факт.
— Саша всегда хотел стать спецназовцем, — вздохнула свекровь, — да только вот здоровье у него было недостаточно крепким для такой службы.
Что делать со сказочником
«Если врет ваш близкий, я предложила бы вывести разговор на эту тему, но только без обвинений — аккуратно, — советует Алиса Зотова. — Мол, что-то я вижу в твоих словах несостыковку — как ты думаешь, с чем это связано?». Возможно, партнер сам вам признается, что фантазирует, и вы вместе попробуете разобраться, почему он так делает. Если же вы сами тот человек, который привирает, подумайте, какая у вас есть причина так делать. Это часть жизни, которую вы не хотите или не можете рассказать близкому? В этом случае советую признаться своему партнеру: мол, в моих рассказах лишь часть правды и я должен сказать, что у меня есть интересы, которые для меня значимы.
Если же вы врете, потому что хотите выглядеть по-другому в глазах своих или чужих, тут надо опять же разобраться в причинах. Не хватает острых ощущений или статуса? Подумайте, что нужно сделать для того, чтобы этого добавилось в вашей жизни, чтобы вы могли к этому недостающему миру прикоснуться. Например, могут помочь новое окружение, книги, путешествия.
— Стоит ли создавать союз с таким вот Мюнхгаузеном — вопрос спорный, — рассуждает Иван Белоусов. — С одной стороны, жить с фантазером весело. Его истории увлекательны и полны веселых подробностей, а его креативное мышление позволит быстро найти выход из любой, даже самой непростой жизненной ситуации. Ведь не секрет, что в некоторых случаях нам приходится проявлять фантазию и смекалку — например, в общении с назойливыми родственниками или соседями, в бытовых моментах. Вспомните русскую сказку «Каша из топора»! Кто, если не человек с креативным мышлением, смог бы так ловко выкрутиться и не остаться голодным? А как весело с папой-фантазером детям! Опять же в интимной жизни муж-фантазер незаменим — особенно, если жена тоже творческий человек.
Однако на этом, пожалуй, плюсы жизни с Мюнхгаузеном заканчиваются. Как показывает практика, жизнь в стиле знаменитого барона может быть опасной и плачевно отразиться как на финансовом положении семьи, так и на отношениях с окружающими, не говоря уже о психике супруги (супруга). Ведь партнеру жить в параллельной реальности вряд ли будет комфортно.
Дом или кредиты?
Пример разрушительных последствий для семьи — история с еще одним Мюнхгаузеном, произошедшая с москвичкой Жанной. Ее муж в течение нескольких лет семейной жизни притворялся богатеньким Буратино. Мол, у него с мамой был дом в Болгарии, а теперь они его продали и вырученные миллионы благополучно лежат в банке, принося неплохой доход. А еще он, мол, удаленно управляет собственным автосервисом.
Истории про заграничный дом на берегу моря во всех подробностях и деталях супруг рассказывал не только своей жене, но и ее родне, и даже некоторым своим коллегам. На поверку же оказалось, что мужчина даже ни разу не был за границей, автосервис же принадлежит не ему, а его двоюродному брату, и никакого отношения к успешному бизнесу родственника Мюнхгаузен не имеет. Сам же «сказочник» — просто тунеядец. Откуда же тогда брались деньги? Однажды Жанна совершенно случайно узнала, что ее супруг взял несколько больших кредитов. Их-то он и выдавал за свои миллионы. Выплатить кредиты он, конечно же, не смог. Начал скрываться от приставов.
От жены сказочник свои проделки долгое время скрывал, помогли же ему справиться с бедой мама и сестра, подсказав, что можно оформить банкротство.
— Самым неприятным и шокирующим для меня оказалось даже не то, что он набрал кредитов и врал всем, в том числе мне — супруге, — вздыхает Жанна. — Оказывается, своей родне он рассказывал, что этот гигантский долг — не его, а мой. Якобы это я, его жена, набрала кредитов, а потом он как любящий муж «по доброте душевной» переписал их на себя. Когда я об этом узнала, объяснить его родне реальное положение дел и доказать свою непричастность к этой безумной истории мне не составило труда. И, конечно же, жить дальше с мужем после его подлости я не смогла.
Алена Гришина
