В историю они вошли как «комсомольская мафия». Сплоченная группа молодых лидеров, вчерашних комсомольских работников, неостановимо шла к власти.
Один из них — Владимир Ефимович Семичастный, который в юные годы стал влиятельнейшей фигурой в Москве. Но его стремительная карьера многих напугала.
Председатель КГБ
Одаренный ярким политическим темпераментом и абсолютно бесстрашный Владимир Семичастный был рожден для политики. Главной карьерной лестницей был комсомол, и он стремительно рос в должности. Ему было всего двадцать три года, когда тогдашний руководитель Советской Украины Лазарь Каганович сделал его руководителем республиканского комсомола. Через десять лет Никита Хрущев поставил его во главе всесоюзного комсомола.
В ЦК ВЛКСМ Владимир Семичастный подружился с другой крупной фигурой отечественной истории — Александром Шелепиным, который станет членом Политбюро и секретарем ЦК КПСС. Образовался мощный политический тандем.
В тридцать пять лет Семичастный возглавил отдел партийных органов ЦК по союзным республикам, то есть стал главным кадровиком и рьяно взялся за дело. Он хотел не только утвердить себя в новой роли, но и серьезно перетряхнуть секретарский корпус.
Секретарь ЦК по идеологии Михаил Суслов был крайне недоволен:
— Вы только пришли и уже разгоняете старые кадры?
Опытные аппаратчики нашли возможность избавиться от Семичастного: отправили его в Азербайджан вторым секретарем республиканского ЦК.
«Владимир Ефимович запомнился аппарату ЦК самостоятельностью суждений, которую подчеркивал демонстративно, — вспоминал Михаил Назаров, много лет трудившийся в ЦК компартии Азербайджана. — Скажем, после обсуждения какого-либо излишне дискуссионного вопроса итог, как обычно, подводит Первый — В.Ю.Ахундов. После чего решение ставится на голосование и принимается простым большинством.
Семичастный не раз в таких случаях обращался к стенографисткам:
— Вопрос принят, но прошу записать мое особое мнение…
Первый и Второй секретари обычно имели одни и те же привилегии. Однако во всех вопросах мнение и голос Первого имели решающее значение… Значение Второго состояло в том, что он как бы представлял некий второй центр власти, ограничивающий в определенной мере всесилие Первого».
— Я завел такой порядок, — вспоминал Семичастный, — ни одно решение ЦК партии не выпускалось без моей визы. Даже если уже руководитель республики подписал.
Но в Баку он не задержался. Хрущев вернул его в Москву. В тридцать семь лет он стал председателем Комитета государственной безопасности.
Теневой кабинет?
Шелепин и Семичастный активно участвовали в смещении Хрущева в октябре 1964 года. Без председателя КГБ выступление против хозяина страны в принципе было невозможно.
Как раз в августе 1991 года по телевидению показали фильм, в котором бывший председатель КГБ Семичастный рассказывал, как Хрущева лишили должности первого секретаря ЦК партии и председателя Совета Министров. Когда в те августовские дни возник ГКЧП, знакомые Семичастного шутили: да это ты им объяснил, как действовать. Но тогдашний председатель КГБ ничем не был похож на Семичастного. Владимиру Ефимовичу воли и решительности было не занимать.
Многие тогда полагали, что Брежнев — фигура временная, слабая. А стране нужна крепкая рука, вот и придется Брежневу и его окружению уступить место Шелепину и Семичастному. Они моложе, энергичнее. На них ориентировалось целое поколение молодых партработников, прошедших школу комсомола. Эти разговоры доходили до Брежнева. Наверное, у Леонида Ильича возникала неприятная мысль: а вдруг Шелепин с Семичастным и нового первого секретаря захотят убрать, как убрали Хрущева?
Я познакомился с Семичастным, когда со съемочной группой приехал к Владимиру Ефимовичу, уже пенсионеру, в его квартиру на Патриарших прудах. Он сначала держался несколько настороженно, потом стал рассказывать живо и интересно. Не боялся никаких вопросов и никогда не затруднялся с ответом. Пока он был жив, мы часто беседовали.
Я спрашивал Владимира Ефимовича:
— Принято считать, что вы намеревались взять всю власть в стране. Это верно?
— Мы с Шелепиным были очень близки. Сначала он председателем КГБ был, потом я стал. А кто в КГБ, у них власть в руках, они все могут... Окружение Брежнева старалось подогревать такое отношение. На это и Брежнев попался.
Обвиняли нас, что мы создали теневой кабинет, везде свои кадры поставили... Чепуха. Не могли мы это сделать! Рядом с Микояном, Сусловым и другими мы были комсомольцами в коротких штанишках. Потом всех бывших комсомольцев отправили кого куда. КГБ очистили от всех, кого мы взяли из комсомола. Это доказательство того, что Брежнев нас боялся. Наши кадры помоложе, посноровистее были. Солженицын сказал о Шелепине, что он железный. Ерунда.
Хрущеву нужна была структура, которая бы точно знала, что происходит в стране, и наказывала обманщиков. Он сделал Шелепина секретарем ЦК, заместителем председателя Совета Министров СССР и в ноябре 1962 года назначил председателем Комитета партийно-государственного контроля. Такой набор должностей сделал Шелепина одним из самых влиятельных в стране людей.
Семичастный:
— Шелепин имел право карать и наказывать и по партийной линии, и по советской. Партконтроль стал страшнее любого органа. Даже пострашнее КГБ. Госпартконтроль набрал силу. Это еще добавило Шелепину, что он железный. Нет, он хороший, мягкий человек. Я Шелепина прекрасно знал. Он человек высокой организованности и ответственности. Терпеть не мог неорганизованности, сам работал над своими речами, чужую жвачку не жевал.
Придя в КГБ, он резко сократил аппарат. Я продолжил. Мы ставили задачу: главное для КГБ — это профилактика, предупреждение, воспитание. Не надо сажать. В мое время и во время Шелепина меньше всего сидело по идеологическим преступлениям. С кадрами мы обращались очень бережно и аккуратно. Не в нашем духе приходить и разгонять. Мы пополняли кадры молодежью, когда действительно надо было.
— Почему Брежнев в мае 1967 года убрал вас из Комитета госбезопасности?
Семичастный:
— Уход Хрущева стали называть переворотом. Но это не переворот, я не согласен! Отставка Хрущева прошла тихо, КГБ все выполнил идеально. В художественном фильме «Серые волки» показывают восемь трупов. Это не так! Ни царапины не было! Не было необходимости. Так ювелирно обошлись с Хрущевым. И это Брежнева настораживало... Когда Хрущева сняли, Брежнев сразу стал думать, что ему нужен свой человек в КГБ. Такова участь любого, кто связан со «смещением»: сделал свое дело и убирайся, потому что много знаешь. Ему обязан тот лидер, кого выдвинули, а он вовсе не хочет быть обязанным.…
Уже через полгода, как Брежнев пришел, он искал свою фигуру в КГБ. Звонит мне: не пора ли тебе, Володя, переходить в нашу когорту? Я тяну время, понимаю, о чем речь. Брежнев: может, хватит в комитете? К нам перейдешь. Я говорю: нет, рано еще. Брежнев: ну ладно... Больше к этому не возвращался. Я понял: есть вопрос, и он зреет в голове генсека.
Ссылка на Украину
Дочь Сталина Светлана Аллилуева вышла замуж за индийского коммуниста Раджи Бридж Сингха. В Москве он работал в издательстве «Иностранная литература». Ее четвертый муж оказался человеком больным. И вскоре умер у нее на руках. Он завещал похоронить его на родине.
С разрешения главы правительства Алексея Косыгина Светлану отпустили в Индию. 7 марта 1967 года, когда в Москве готовились достойно отметить День международной солидарности женщин, дочь Сталина пришла в американское посольство в Дели и попросила политического убежища. Ее немедленно вывезли в Италию, потом в Швейцарию, а оттуда уже доставили в Соединенные Штаты.
Бегство Светланы Аллилуевой оказалось удобным поводом избавиться от человека, которого Брежнев не хотел видеть рядом с собой. 19 мая 1967 года на заседании Политбюро Семичастный был снят с должности председателя КГБ и назначен первым заместителем председателя Совета министров Украины.
Политическая карьера Семичастного закончилась, когда ему было всего сорок три года. Другие в этом возрасте еще стоят у подножия Олимпа и зачарованно смотрят вверх. Он не верил, что все кончено и назад возврата нет. Но его услали в Киев, и путь в Москву ему был закрыт. В правительстве Украины Владимир Ефимович занимался вопросами культуры, спорта.
Тогдашний руководитель Советской Украины Петр Шелест вспоминал:
— Он был угнетен, ожесточен, при упоминании имени Брежнева казалось, по его телу проходит ток высокого напряжения, и нетрудно представить, что бы Семичастный мог сделать с Брежневым, если бы ему представилась такая возможность...
На Украине Семичастный проработал четырнадцать лет. Много раз просил подобрать ему другую работу. Но вернуться в Москву ему позволили только за год до смерти Брежнева. Нашли должность в обществе «Знание».
Последний вопрос
Чем дальше уходит брежневская эпоха, тем больше она воспринимается как символ утерянных спокойствия и надежности, стабильности и справедливости. Но ведь тогда на все острые, болезненные и неотложные вопросы давались самые примитивные ответы. И звучал испуганный призыв: ничего не менять! Оставить как есть!
Если бы человечество всегда руководствовалось такими принципами, то люди и по сей день жили бы в пещерах. Не случайно в финале советской эпохи возникло ощущение упадка...
Шелепин, Семичастный и их товарищи по комсомолу говорили, что Брежнев и его команда выбросили из политики целое поколение, молодое и образованное, желавшее перемен и способное к ним. Вот почему брежневские годы стали временем упущенных возможностей, впустую растраченных сил.
Молодая, образованная часть аппарата исходила из того, что экономика нуждается в реформах, прежде всего в технической модернизации. Она хотела экономических реформ при жесткой идеологической линии. Это примерно тот путь, который избрал Китай при Дэн Сяопине. Если бы Шелепин и Семичастный возглавили страну, говорили их друзья, наша страна пошла бы, условно говоря, по китайскому пути.
Принято считать, что история не знает сослагательного наклонения. А почему, собственно? Если вглядываться в прошлое, то очевидны исторические развилки, когда перед страной открывались разные пути. История многовариантна.
Семичастный:
— Мы ведь шли непроторенной дорогой, мы где-то спотыкались, ошибались. Мы шли напрямик и иногда дрова ломали, летели целые леса, уничтожались. Нужна была трезвая корректировка, но не слом. Нельзя выплескивать вместе с водой ребенка. Нельзя было терять всего того, чего мы достигли.
Владимир Ефимович Семичастный умер 12 января 2001 года. Трех дней не дожил до своего 77-летия.
В те годы я каждый вечер в основном выпуске новостей нашей телекомпании выступал с комментарием к главному событию дня. Тема комментария в тот вечер уже была определена, и я набросал текст. Телесуфлером я никогда не пользовался, а текст клал перед собой — на всякий случай...
Я узнал о смерти Семичастного за пятнадцать минут до выхода в эфир. Выбросил готовый текст в урну. Пока шел в студию, решил, что просто обязан сказать последнее слово о Семичастном и вообще о той эпохе…
Есть два вопроса, на которые историки ищут ответ многие годы. Первый: почему «комсомолята» проиграли? Второй: что произошло бы со страной, если бы они одержали победу в борьбе за власть? На первый вопрос ответить легче. Но второй важнее.
— Какой бы была Россия, — спросил я Семичастного, — если бы вам с Шелепиным удалось реализовать себя в полной мере?
Владимир Ефимович ответил не раздумывая:
— Все пути развития и роста и продвижения вперед были бы другие. А самое главное: сохранился бы СССР.
Леонид Млечин
