В прокат вышла романтическая костюмная мелодрама Михаила Локшина «Серебряные коньки». Премьера ленты состоялась еще в октябре этого года на 42-м Московском международном кинофестивале, где она была фильмом открытия, но тогда кинокритиков настоятельно попросили никому о ней не рассказывать. Спустя два месяца Юлия Шагельман радуется возможности наконец облегчить душу.
Действие картины стартует в канун нового, 1900 года. Сказочный зимний Петербург утопает в пушистом снегу, переливается огнями, шумит рождественскими ярмарками и радует глаз лубочными картинками дореволюционного быта в стиле «конфетки-бараночки» (не зря к фильму приложила руку «Студия Тритэ» Никиты Михалкова, специализирующаяся на кино о России, которую мы потеряли). Однако, как любили выражаться зарубежные корреспонденты советского телевидения, нерадостны лица простых горожан. Например, Матвея (дебютант в кино Федор Федотов), работавшего курьером в модной пекарне «Ле Гранд Пирог», увольняют из-за опоздания к заказчику, причем случившегося не по его вине,— улицы, по которым он добирался со своими пирогами, перекрыли для проезда какой-то очень важной персоны. Это, конечно, совсем не вовремя: мало того что парень и его отец-фонарщик (Тимофей Трибунцев) и так с трудом перебиваются, последнему еще требуется дорогостоящее лечение от чахотки.
Правда, у Матвея есть важное умение, отличающее его от других столичных безработных: он отлично рассекает на коньках (его и в курьеры-то взяли именно за скорость). Это подмечает Алекс (Юра Борисов), харизматичный вожак банды карманников-конькобежцев, которые промышляют как раз на ярмарке, раскинувшейся прямо на невском льду. Он уговаривает Матвея к ним присоединиться, упирая на то, что воришки не просто так изымают у зазевавшихся граждан кошельки, портсигары, часы и прочие ценности, а восстанавливают социальную справедливость и перераспределяют материальные ценности в пользу угнетенных слоев населения. Бывший курьер колеблется, но есть, пить и лечить папу на что-то надо, поэтому в итоге все-таки соглашается. К тому же Алекс так призывно стреляет глазами и так соблазнительно мурлычет ему на ухо про «Капитал» Маркса и эксплуатацию человека человеком, что тут никто бы не устоял.
Так, Алиса (Софья Присс, как и Федотов, играет свою первую роль на большом экране), дочка высокопоставленного чиновника Николая Николаевича Вяземского (Алексей Гуськов), совершенно не хочет выходить замуж, а хочет, наоборот, изучать химию в университете. Разумеется, папенька и его вторая жена, нордическая красавица Северина (Северия Янушаускайте заступила на вахту, которую раньше в нашем кино несла Ингеборга Дапкунайте), подобные фантазии совершенно не приветствуют. Они пытаются сосватать Алису молодцеватому красавцу, графу Аркадию Трубецкому (Кирилл Зайцев), но по законам мелодраматического жанра она отдает свое сердце Матвею, с которым ее случайно сводит судьба. Возможно, зря — граф, например, умеет прыгать тройной тулуп, который профессиональные фигуристы научатся выполнять только в 1964 году. Кто знает, какие у него еще могли бы обнаружиться скрытые таланты.
Режиссер «Серебряных коньков» Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор за образец для своей картины явно брали «Титаник» (1997) — главный романтический фильм, на котором выросло поколение 30–40-летних, к коему они оба принадлежат. Тут тебе и великолепные наряды, и пышные раззолоченные интерьеры, и любовь, преодолевающая сословные и имущественные преграды, и неприятный жених, гоняющийся за влюбленной парочкой с пистолетом, и похищенное ювелирное изделие, и героиня с не совсем свойственными ее времени протофеминистическими взглядами, и исполинский хронометраж. Справедливости ради «Коньки» на час короче «Титаника», но даже двух с небольших часов для них многовато, в середине фильм заметно теряет ритм, вновь обретая его только в сценах с участием Юры Борисова, беззастенчиво, однако блистательно переключающего на себя зрительское внимание.
В картине есть даже корабль, на борту которого происходит постельная сцена, довольно смелая для заявленного возрастного рейтинга 6+. Правда, он никуда не плывет — возможно, это метафора особого российского пути, возможно — нет. Хотя для чего-то же вся эта старорежимная роскошь разбавлена игривыми анахронизмами, в которых можно при желании услышать намеки на нашу сегодняшнюю действительность. Как, например, в эпизоде, где один из подчиненных Николая Николаевича предлагает заказать для полиции новые дубинки для эффективного разгона несанкционированных акций протеста — при этом выясняется, что завод по их производству принадлежит его родственнику. Впрочем, осторожные попытки сатиры тут не главное: в конце концов, это праздничное кино, и главная его задача — хорошо сочетаться с елкой и мандаринами.
Юлия Шагельман
