Главное событие дня — личное знакомство с Ильёй Петровичем Линцбахом. Какой замечательный парень! Воспитан, сдержан, умён, образован, обаятелен…
Он живёт в Санкт-Петербурге, и мы его вызвали на два дня в Москву. Илья Петрович стал нашим представителем в Питере.
Заочно меня с ним познакомил Валерий Идельевич Рыжик. А с Валерием Идельевичем мы повстречались на семинаре, который организовал для разработчиков Национальный фонд подготовки кадров. Я об этом писал в прошлых выпусках дневника.
Валерий Петрович Линцбах провёл полдня у нас на фирме, познакомился с сотрудниками. Вечером я отправил его в театр. А ночью мы катались по Москве, и к нам присоединился Илья Николаевич Панкратов — очередной дизайнер. Тоже славный парень. Но будет ли он делать нам дизайн — это большой вопрос.
Во время ночной прогулки мы подъехали на Цветной бульвар и остановились у памятника Юрию Владимировичу Никулину. У меня в машине оказалась книга «Почти серьёзно…», и я решил: тому, кто остановится около памятника, я эту книгу подарю. Пусть человеку станет приятно.
Второй час ночи. Метро уже не работает. Редкие прохожие. Одинокий Ю. В. Никулин у цирка…
Первым подошёл смугловатый дяденька.
— Нравится Никулин? — спросил я его.
— Ага, нравится!
— А возьмите книгу, которую он написал, — я протянул ему томик.
— Я из Афганистана, — начал объяснять мне прохожий. — Живу в Москве уже 12 лет.
Потом около памятника остановился подвыпивший мужик. Смотрит на него и улыбается.
— Любите Никулина? — спросил я.
— А то! Кто ж его не любит?! — чуть ли не на всю улицу заорал мужичонка.
— Возьмите книгу. Хотите?
— Не… Ещё взорвётся, на фиг! От чужих ничего брать нельзя, меня так мама в детстве учила…
Стоим мы втроём на пустынном Цветном бульваре около памятника и ждём: кто же следующий?
Из развлекательного центра, что рядом с цирком, вышла шикарно одетая женщина. Увы, тоже пьяненькая.
Проходя мимо памятника Никулину, недоверчиво посмотрела на нас.
— Правда, хороший памятник? — спросил я её.
Женщина съёжилась и прибавила шаг. Почти подбежала к стоящей неподалеку «Мазды», быстро открыла дверь, с трудом села, резко газанула, рванула вперёд и пролетела под красный сигнал светофора к Трубной площади.
Пьяная женщина за рулём — это жутко… Впрочем, и мужчина тоже.
Что делать? Никто не хотел сюрпризов.
Я положил книгу «Почти серьёзно…» на капот бронзовой машины — часть памятника.
И мы поехали дальше по ночной Москве.
Побывали на Поклонной горе, на смотровой площадке, что около университета, проехали по Тверской улице. Ночью Москва красива. Молодец Юрий Михайлович Лужков, молодец!
Возвращались домой опять через Цветной бульвар. Вновь остановились около памятника Юрию Владимировичу Никулину… И тут я заметил, как неухоженный, неопределённого возраста человек подошёл к запечатлённому в бронзе Никулину, взял с бронзовой же машины книгу, огляделся, спрятал её за пазуху и быстро-быстро направился в сторону Садового кольца.
Что ещё было в этот день? Занимался с очными учениками, звонил потенциальным корпоративным солистам, обсуждал текущие дела с Максимом Андреевичем Меньшиковым.
Но главное событие, повторяю, знакомство с Ильёй Петровичем Линцбахом. Теперь я спокоен — наши дела в моём родном городе, Питере, пойдут хорошо. Спасибо Валерию Идельевичу Рыжику!
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Есть у меня маленькая надежда: найдёт бомж укромное место с электрическим освещением, откроет книжку «Почти серьёзно…», начнёт её читать — и у него поднимется настроение. Он найдёт работу, начнёт трудиться, перестанет пить — и жизнь наладится.
Когда мы с Юрием Владимировичем Никулиным писали эту книгу, пытались заложить в подтекст нашего повествования одну простую мысль: жизнь интересна сама по себе, и во многом она зависит от самого человека, а не от преходящих обстоятельств; мы хотели, работая над книгой, чтобы у каждого читателя после прочтения поднялось настроение и появилось желание улучшить свою жизнь.
«Лишь тот заслуживает памятника, кто в нем не нуждается». Уильям Гэзлитт
