В этом обзоре попытаемся разглядеть, как через тлеющие окурки просвечивают судьбы людей. Да, как бы цинично это ни звучало, сигарета – излюбленный профессионалами литературы и кино приём. Часто он нужен, чтобы заполнить пустое место в развитии действия. Но у нас не тот случай.
Письма наших читателей на фактуру богаты.
Первое письмо в нашем обзоре короткое, практически телеграфное. Не хватает только для полноты ощущения рваных фраз и слова «тчк». Ирина рассказывает, почему она вновь закурила. Уже после того как прочла книгу и бросила. Причиной явился стресс, если не сказать – пресс. Тот пресс ежедневных событий, под которым мы находимся. Приводим письмо полностью.
Дорогой Владимир Владимирович! Ваша книга очень эффективна. Прочитав её, я бросила курить и потом не курила месяц. Моё спокойствие пропало две недели назад из-за ухудшения ситуации на фронтах – я близко к сердцу принимаю это.
К тому же возник вопрос об отъезде вглубь страны (мой город Курск). Спокойствие оставило меня полностью. Я закурила. И немного, но курила. Около 10 дней. Понемногу я успокоилась (человек ко всему привыкает) и вот уже 2 дня не курю. Надеюсь, что у меня все получится, и книгу перечитывать не придётся. Я помню то замечательное состояние, когда я перестала курить!
Ирина
В письме Алексея меньше тревоги, но полно деталей. Только не бросайте читать, если в какой-то момент вам покажется, что их слишком много. История взаимоотношений автора письма с его отцом, к сожалению, довольно расхожа, из-за чего может стать грустно. Но как утверждает автор, он справился, всё наладилось. Вот только курить он так и не бросил...
Но мы уверены, что удастся и это! Тем более при помощи книги «Курить, чтобы бросить!».
Я начал курить в 1982 году, мне было 10 лет.
Мы жили в коммуналке, в Ленинградской области. Я с родителями в 11-метровой комнате, а во второй, самой большой, комнате жили мой дядька (мамин брат) с женой, их сын, на пять лет меня старше, и сестра, на год меня младше. В третьей комнате жили мои дедушка и бабушка, мамины и дядькины родители.
Когда я начал курить, оказалось что в квартире не курят только бабушка с дедушкой. Но через несколько лет они получили комнату побольше и переехали.
Я был застенчивым ребёнком, т.к. в детский сад не ходил. Бабушка уже была на пенсии, и я постоянно жил у дедушки с бабушкой. Когда они жили с нами, я просыпался и убегал к ним в комнату, а когда они переехали, то я месяцами жил у них, мама только после работы заходила проведать меня каждый день, а так я жил у бабушки с дедушкой.
Ни с кем из детей не общался, только с братом и сестрой. В нашем подъезде, на первом этаже (мы жили на четвертом), жили два брата – один был старше меня на три года, другой – на два года младше.
Старший постоянно задирал меня, из-за этого я редко выходил во двор.
В один день, я тогда учился в четвёртом классе, я остался ночевать у родителей. Проснувшись утром, стал собираться в школу. Родители ушли на работу, дядя с тётей тоже, брат уже ушёл в школу, а я ждал сестру, я обычно ходил с ней. Хотя до школы было дорогу перейти и за дом зайти, но как-то было так, что я ходил с ней.
В тот день она сказала: «Давай не пойдём в школу».
Я ей ответил: «Как это не пойдем? А потом что?».
Она ответила: «Да ничего. Я уже неделю не хожу. И ничего».
Оказывается, она со мной доходила до школы, и как только я исчезал из виду, разворачивалась и шла домой. В тот день я решил попробовать поддаться авантюре и тоже остался дома. На следующий день мне было идти страшно, думал: «А что я скажу? Почему меня вчера не было?».
В итоге я задвинул школу вместе с сестрой на месяц. В первый день сестра мне предложила покурить, мол, она уже пробовала. Отец у меня и мой дядька, отец сестры, курили «Беломорканал», мама у меня курила «Стрелу», тётя, мама сестры, курила «Болгарию», брат у отца таскал, мама с тётей дома сигареты не оставляли, а «Беломор» был дома всегда.
В тот день я попробовал с сестрой «Беломор», не затягиваясь. Через некоторое время мальчик с первого этажа перестал меня задирать и даже стал со мной дружить. С ними я научился курить в затяг, мы скидывались вдвоём-втроём и покупали «Радопи», на 2-3 дня нам хватало в этой компании, почти в это же время, может, неделя прошла, я попробовал брагу, а чуть позже мы скидывались и покупали: «Каберне», «Кагор», «Прибрежно», «Лудогорское», «Ркцетелли».
В зависимости от того, что было в магазине и сколько денег насобирали...
Сухое тогда стоило 1р.70к., а креплёное отпускалось по 2р.20к.-2р.50к.
Свои сигареты я прятал в подъезде, поэтому, чтобы покурить дома, брал незаметно либо у отца, либо у мамы, либо у дядьки, сигареты у всех лежали в туалете, брал, у кого незаметней.
В компании курил уже постоянно, если получалось где-то сэкономить или у кого-то забрать мелочь, то покупали попробовать сигареты подороже: «Космос», «Золотое руно», «ВТ», «Пирин», «CD». А позже появилось самарское или кишиневское (никто точно не знал, но все говорили, и говорили разное) «Мальборо» по 1р.50к. за пачку, но зато понтоваться перед девчонками самое оно.
Конечно, дорого, да и качество далеко до оригинала (пробовал оригинал, т.к. в это же время стал ездить на выставки и музеи, ездил в Выборг, чтобы выпросить или обменять у иностранцев настоящие сигареты, но ими уже даже не понтовались и ни с кем не делились (неизвестно, когда получится в следующий раз поймать иностранца, у которого будут сигареты и он не испугается их дать или обменять на что-то; и если даже найдёшь иностранца, ещё надо было унести это незаметно от милиции и ОКОДа (комсомольцы-помощники милиции). Поэтому, когда появлялись такие сигареты, как «Мальборо», «Салем», «More», «St. Moris», «Belmont», «Cabinet» и т.д., они тщательно прятались, курились редко, для удовольствия, и тогда, когда ты совершенно один, чтобы не надо было оставлять докурить или, не дай Бог, угощать сигаретой.
Первое время отец, когда меня ловил, я в ответ просто молчал, а он меня либо кормил насильно табаком, либо бил ремнем, думая, что таким образом отучит меня курить. После года (или двух) таких мытарств отца всё-таки вызвали в школу – поговорить с ним о моих прогулах (я так и продолжал прогуливать школу месяцами [чтобы ездить по иностранцам, нужно же было время]) и о моём курении.
Я ждал его дома, ожидая очередной порции «исцеления от курения» и попыток воспитать меня, не имея передо мной никакого авторитета, т.к. большую часть моей жизни он был пьяный и ему не было дела ни до чего. Во времена просветлений (это когда он был не сильно пьян, трезвый он не бывал) он вспоминал, что он отец и начинал предпринимать попытки моего воспитания.
В тот день я ждал его, т.к. не знал, чего от него ещё можно ожидать в воспитательном процессе, который, понимая сейчас с высоты прожитых лет, был далёк от методов Макаренко... Но придя из школы, он просто сказал мне:
– Слышишь, если куришь, кури так, чтобы тебя никто не видел, чтобы меня из-за этого не вызывали в школу или, не дай Бог, не выписали штраф.
В тот день отец капитулировал в вопросе воспитания меня в вопросе курения, учителя капитулировали в вопросе моих прогулов, но всё это не помешало мне окончить школу, пойти в ПТУ. Жизнь стала спокойней, а курю я до сих пор, сейчас мне 50....
Алексей
