Сколько человек должно заболеть в Москве, чтобы весь город перешел на карантинный режим? Что по-настоящему могло в прежние годы напугать эпидемиологов, чтобы они коллективно изолировали москвичей? Об этом, а также о том, что представляет собой нынешний коронавирус SARS-CoV-2, мы поговорили с бывшим главным санитарным врачом Москвы, заместителем директора по науке НИИ вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова, доктором медицинских наук профессором Николаем ФИЛАТОВЫМ.
— Николай Николаевич, вспомните, пожалуйста, в вашу бытность санитарным врачом подобные мероприятия по введению внеплановых каникул в школах и институтах, на предприятиях вводились?
— Первым в свое время перенес школьные каникулы в Москве как раз ваш покорный слуга. Это решение принималось на основании профессионального мониторинга заболеваемости гриппом, который нам показывал: сколько человек у нас заразилось, как нарастает это количество день ото дня. Когда мы увидели, что к понедельнику у нас может быть под 27 тысяч заболевших, было принято решение оставлять детей дома. Ведь медики могли не справиться, и ситуация легко вышла бы из-под контроля.
— Уточните, вы вводили карантин?
— Что вы! Речь шла просто о дополнительной неделе до плановых каникул и трех днях после. Карантин — это гораздо более серьезное мероприятие, связанное с военным оцеплением, режимом «никого не впускать — никого не выпускать». Мы же просто вводили временное ограничение. Но и его, заметьте, надо было веско обосновать, иначе партбилет на стол положишь. Я занимал тогда должность и.о. санитарного врача Москвы. Так вот чтобы в Москве ввести каникулы раньше времени, мне потребовалось провести коллегию Департамента здравоохранения, получить согласие министра здравоохранения СССР. Потом только Исполком Моссовета вынес решение о переносе. Теперь любой директор школы может принимать подобное решение...
— Распускали тогда только школьников?
— Да, только их. Потому что школьники — пусковой механизм для эпидемии, в их среде вирус гриппа распространялся наиболее интенсивно. Как только мы их отпустили на каникулы, так и заболеваемость спала. Что ни говорите, а разобщение — это мощная противоэпидемическая мера, особенно для респираторных инфекций, передающихся воздушно-капельным путем.
Только в одном случае, который пришелся на период моей 20-летней службы в Роспотребнадзоре, нам пришлось размещать на карантин моряков, которые заходили в порт Латинской Америки, где была лихорадка Эболы. Поскольку от них инфекция могла разнестись по всей Москве (а это вам не нынешний коронавирус), их экстренно в закрытых машинах доставили в туберкулезную клинику. Через две недели, убедившись, что никто из них не заболел, всех отпустили по домам.
— Нынешний новый коронавирус, как я понимаю, вас так не страшит, как Эбола. Почему же паника от него гораздо сильнее?
— Панику подняли китайцы, показав всему миру падающих замертво зараженных людей. Помните кадры, где человек, накрытый простыней, буквально подпрыгивает от озноба? И все это шло в контексте новостей о COVID-19. Думаю, все это были постановочные кадры. Коронавирусная инфекция, на самом деле, — банальное, далеко не агрессивное заболевание. Оно слабовирулентно и точно не должно вызывать таких проблем, каких мы сегодня нагородили.
— Скоро создадут вакцину от коронавируса. Это же хорошо?
— У меня будет встречный вопрос — кого ею следует прививать?
— Того, кто не хочет заразиться плохим коронавирусом в следующем сезоне.
— Хочу напомнить, что есть болезни, против которых нужно делать вакцины, а есть те, против которых это делать бесполезно. Если дети и молодые люди не болеют от коронавируса, их прививать не надо.
— А стариков?
— У нас календарь прививок разработан до 60 лет. Лиц старше этого возраста прививать бессмысленно, потому что антитела к болезням уже не вырабатываются в этом возрасте.
Наталья Веденеева
