Легко ли быть дирижером?
Понять суть любой профессии, мне кажется, можно, и сделать это достаточно просто.
Чтобы понять человека, у которого иная, не та, что у тебя, специальность, нужно представить себя на его должности, а лучше, если есть возможность, даже чуть-чуть на ней поработать. (В журналистике существует метод сбора информации, который называется «репортер меняет профессию». Журналист на некоторое время становится таксистом, кондуктором, учителем, монахиней и т.п. Собранная таким образом информация дает возможность лучше вникнуть в суть данной профессии. Порой так поступают и актеры, чтобы лучше вжиться в определенную роль.)
Для простых музыкантов понять друг друга, несмотря на то, что играют они на разных инструментах, просто как дважды два. Как говорится, рыбак рыбака видит издалека! Но порой даже самим музыкантам бывает трудно понять тех людей, которые руководят сотнями музыкантов одновременно
Это дирижеры.
Работая в оркестре, все музыканты подчиняются главным образом именно дирижеру. Дирижер твой учитель и наставник; иногда он же и друг, и враг. Хорошо, когда он твой друг и твой «провайдер» в лучшем смысле слова. Но, перефразируя известное стихотворение Михалкова: «дирижеры всякие нужны, дирижеры всякие важны».
Ориентируясь на руки дирижера, каждый музыкант в оркестре выполняет его требования. Его, я про дирижера, можно сравнить с регулировщиком на перекрестке, жестам которого подчиняются участники дорожного движения. Нужны определенные знания и умения для понимания этих жестов. То же самое происходит и в оркестре.
Новички, которые приходят в оркестр после окончания учебы, вначале очень плохо ориентируются в показах и жестах дирижёра. Помню это по себе.
Я устроился на работу в оркестр, еще будучи учащимся музыкального училища. Меня сразу же после первой репетиции «посадили» на огромный и сложный спектакль. Это была «Спящая красавица» П. И. Чайковского.
Тогда мне, еще совсем «зеленому» музыканту, понять дирижера было очень и очень сложно. Огромная и трудная партия спектакля, от которого глаза разбегались в разные стороны Не зная, где и как играть, нужно было контролировать и себя, и то, что ты играешь. Совпадаешь ли ты со своими коллегами в группе вот что было самым главным на тот момент. Ну а уследить за действиями дирижера, ко всему прочему, уже казалось совсем невозможным.
Но потихоньку, со временем, я стал все лучше понимать эти жесты и выполнять элементарные требования дирижера, такие, как «поднятие оркестра на аплодисменты», «обратная посадка», жесты тихой игры на пианиссимо (pp) или же обратно на фортиссимо (ff). Ведь после окончания училища, хотя там и был предмет «Симфонический оркестр», мне и моим сокурсникам остались неизвестны эти жесты.
Главным образом в понимании «руки» и жестов дирижера мне помогло небольшое знакомство с этой очень нелегкой и трудной профессией. Это происходило на последнем году моего обучения в музыкальном училище. Как я писал раньше, учился я в нем только два года, на 2-м и 3-м курсах. Затем мне пришлось поступать в консерваторию.
Обычно предмет «Дирижирование» проходят только те учащиеся, которые учатся на отделении духовых инструментов. Он преподается для того, чтобы «духовики» после получения своей специальности могли дирижировать духовыми оркестрами или ансамблями. А к «струнникам», например ко мне, это не имело отношения. Но в нашем музыкальном училище этот предмет преподавал Анатолий Николаевич Митрофанов, и, видя, что в нашем городе нет молодых симфонических дирижеров, он решил поискать способных учеников, чтобы попробовать сделать дирижера из «струнника», а не из «духовика». Потому что из «духовиков» настоящих симфонических дирижеров выходит очень мало. В основном они специализируются только в духовых оркестрах и ансамблях. А вот симфонических дирижеров по сути очень сильно не хватает.
«Струнный отдел» рекомендовал именно меня. Анатолий Николаевич предложил мне попробовать заняться дирижированием. Я, недолго думая, согласился.
Этот предмет мне показался очень интересным а может быть, в этом была заслуга моего педагога по дирижированию?..
Мы начали с маленьких пьес, затем я уже дирижировал несколькими пьесами из детского альбома Чайковского.
В классе, где занимаются уроками дирижирования, в центре стоит подиум, на котором «красуется» будущий дирижер. Перед ним дирижерский пульт, где лежат ноты. Напротив подиума, на стене, обязательно висит большое зеркало, чтобы можно было наблюдать за собой и своими жестами. Сбоку, за роялем, сидит аккомпаниатор, который играет по твоей руке, вернее, по твоей дирижерской палочке, и тут же рядом стоит твой дирижер-педагог.
Параллельно с дирижированием существует также предмет «Чтение партитур». Вот это самое трудное, когда перед тобой все голоса оркестра в нотах. Они должны исполняться в одно и то же время, за ними нужен ГЛАЗ ДА ГЛАЗ!
Через месяц с небольшим я сдал свой первый зачет по дирижированию. На зачете сидели педагоги с моего струнного отдела и замечательная Фаина Львовна педагог, у которого я учился по своей специальности «скрипка».
Все отметили мои успехи в дирижровании. Это был первый случай в нашем училище, когда «струнник» (скрипач) вдруг начал дирижировать. В конце года у меня был экзамен: я дирижировал двумя произведениями с нашим студенческим симфоническим оркестром.
К сожалению, в консерватории, куда я поступил вскоре, такого предмета не было вообще. Всяческие попытки моего преподавателя по дирижированию устроиться в консерваторию ради меня, чтобы я продолжал учиться по этой специальности, прошли без успеха. Анатолий Николаевич был согласен преподавать даже бесплатно, как факультатив. Но увы!
К сожалению, мои планы и планы моего педагога не реализовались. У меня дома до сих пор как память хранятся дирижерские палочки, с которыми я начинал заниматься. В свое время скрипичный мастер из Тулы Вениамин Васильевич Савищев, на скрипке которого я до сих пор играю, узнав, что я начал заниматься дирижированием, специально сделал и подарил мне сувенирную палочку со своей подписью «На память».
Наверное, у каждого бывает своя несбыточная мечта. У меня она выразилась в желании научиться дирижированию и заниматься этим профессионально. Но, повторюсь, этого не случилось
Тем не менее после моего ознакомления с профессией дирижёра мне гораздо легче понимать других дирижеров.
Во время наших занятий с Анатолием Николаевичем мы изучили сетку на 2/4, 3/4, 4/4, 6/8, 12/8. Наши занятия не прошли даром: это пригодилось мне в работе в качестве концертмейстера оркестра.
У каждого оркестранта есть свои любимые и нелюбимые дирижеры. Хотя в большинстве случаев у оркестрантов вообще любимых дирижеров не бывает. Потому что, как принято шутить между музыкантами: «Человек собаке друг, а дирижер оркестранту враг!».
На эту тему в нашем кругу есть масса анекдотов
Сидят на берегу реки два оркестранта. Один другому говорит:
У меня мечта. Вот сижу я на берегу, а по реке плывут гробы. А в гробах дирижеры.
Другой говорит:
Но ведь бывают и хорошие дирижеры!
Ну ладно, говорит первый. Пускай хорошие дирижеры в хороших гробах!
Несмотря на этот анекдот, у меня и не только у меня все-таки есть любимый дирижер. Это Талгат Ахметов. Его любят в оркестре, его любит вся труппа нашего балета. (Балет говорит, что когда он за пультом, то им танцевать очень удобно.)
Дирижеры делятся на три вида: это «симфонические», «оперные», и «балетные». Талгат Гакикович Ахметов является чисто «балетным» дирижером. Он чувствует каждый шаг, каждый жест танцора и балерины. У него есть контакт со сценой, с танцем.
Но Талгат Ахметов не только замечательный дирижер, но и талантливый пианист, редкий самородок, каких видел свет.
Вначале, когда я только что пришел в оркестр (это был 1990 год), на Талгате Ахметове держался весь балетный репертуар и все оперетты, а также и некоторые оперы. Это такие крупные произведения, как «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Жизель», «Анюта», «Сильфида», «Шурале», «Севильский цирюльник», «Дон Паскуале», «Баядера», «Летучая мышь», «Сильва» и многие другие.
Жаль, что сейчас этому замечательному дирижеру не дают дирижировать вовсе. Хотя и оркестр, и балет его просто обожают!
Очень жалко, что мы зачастую привыкли ценить что-то иное, но не свое. Не дай Бог, чтобы случилось как в пословице: «Что имеем не храним, потерявши плачем».
Нужно ценить таких людей, как Талгат Гагикович Ахметов, пока они с нами. Нужно относиться к ним по-человечески. Не надо искать где-то в стороне в поисках чего-то лучшего. Ведь оно это лучшее подчас совсем рядом, только нужно получше раскрыть глаза
Продолжение следует
