Чем дальше продвигается работа над фильмом Кирилла Серебренникова о Викторе Цое и Майке Науменко, тем больше споров он вызывает.
Фильм Кирилла Серебренникова о Викторе Цое и Майке Науменко «Лето», ещё не успев выйти в прокат, приобрёл скандальную славу. А Борис Гребенщиков, ознакомившийся с фрагментами сценария, заявил: «Сценарий фильма ложь от начала и до конца. Мы жили по-другому. Сценарий писал человек с другой планеты. Мне кажется, в те времена сценарист бы работал в КГБ. Надеюсь, Кирилла Серебренникова освободят (режиссер находится по решению суда под домашним арестом, — Ред.), но мнения о фильме у нас разные. Мне кажется, я прав, потому что я в то время жил».
На горячей теме попиарился даже депутат Виталий Милонов, попросивший Минкульт не выдавать фильму прокатное удостоверение, так как он может оскорбить поклонников героев русского рока.
«По мотивам....»
Из фрагментов сценария, просочившихся в интернет, известно, что в центре киносюжета — любовный треугольник: Цой, Майк и Наталья, жена Майка. На протяжении всей картины у Цоя развиваются любовные отношения с женой Науменко, и даже есть намёк на сексуальную связь. Майк, по свидетельствам очевидцев, всегда был интеллигентным человеком, а в фильме он окружён пьяными маргиналами и панками. Критики уверяют: «Цой как дурачок ходит козликом за Науменко». Есть в фильме и совсем уж сюрреалистические сцены...
«Таких отношений, какие описаны в сценарии, конечно, не было, — утверждает в разговоре с АиФ.ru Алексей Рыбин, музыкант, друг и партнёр Цоя по группе „Кино“, очевидец тех событий. — Отношения героев, их характеры — плоские, картонные. Диалоги ужасные, вся атмосфера и концепция больше напоминает плохой сериал. Не знаю, какое кино получится у Серебренникова, но это абсолютно сериальная в плохом смысле слова сценарная продукция. Судя по тому, что я читал, это история про каких-то мудаковатых студентов-мажоров, но никак не про ленинградских рок-музыкантов».
«Естественно, мы были частью одной волны и нередко бывали друг у друга, — говорит Борис Гребенщиков. — Хотя вот именно Майк с Витей, наверное, пересекались меньше всего. Я не думаю, что Наташа стала бы сочинять то, чего не было. Но вполне допускаю, что она могла интерпретировать всё происходившее по-своему, более романтически».
«Мне кажется, вся эта история высосана из пальца. В отношениях Цоя и Натальи не было никакой интриги, — комментирует Андрей Бурлака, летописец истории ленинградского рока. — И быть не могло. Наталья была для Майка фундаментом, основой. Будучи рок-звездой, Майк при этом в бытовом плане был абсолютно неприспособленным. Он бы, скорее всего, и не состоялся бы как рок-музыкант, не будь с ним рядом Наташи, которая была его спутницей, подругой и матерью его единственного сына Жени. Историю эту раздули и приукрасили, исходя из современных представлений о взаимоотношениях внутри музыкальной питерской тусовки. У молодого застенчивого Цоя, ощущавшего себя немного звездой уже в начале 80-х, вызывала белую зависть состоявшаяся семейная жизнь Майка, и, может быть, его жена тоже нравилась, в этом ничего странного нет. Это абсолютно естественно».
Он не был антисоветчиком
Михаил Науменко учился в английской спецшколе. И его с детства все звали Майком — на английский манер. Но для родителей он всегда оставался Мишей.
«Миша был очень способным ребёнком. Умел интересно выражать свои мысли. Но никаких поползновений к музыке у него не было», — откровенничала мама Майка Галина Флорентьевна Науменко в фильме Александра Липницкого «Майк из группы „Зоопарк“». Родители были уверены, что у сына совсем нет музыкального вкуса и считали его увлечение роком пустым делом. «Он всегда приглашал нас на концерты. Но я стеснялась приходить. Нам с мужем казалось, что есть в этом что-то непристойное, что наш сын бросил институт и занимается бог весть чем». По словам матери, Майк не любил суетиться. «У него были общие черты с Ильёй Обломовым».
«Мне кажется, что Майк писал свои первые песни, ещё не зная моих, — вспоминает Борис Гребенщиков. — В 1977 году мы встретись в тот день, когда я вернулся с военных сборов (в поле напротив метро «Парк Победы») и решили, что такого ужаса, который творится в советской музыке, терпеть нельзя и нужно работать над своими песнями. У меня уже был «Аквариум», а он собирался создавать «Зоопарк».
«То, о чем пел Майк, не было антисоветчиной или вызовом системе, — признаёт Андрей Бурлака. — Как мог, он отражал тот мир, который видел вокруг себя — любовь, страсти, надежды, страхи, сожаления. Это тематика любого художественного творчества. Майк ощущал себя ментором в довольно раннем возрасте, потому что реально расширял музыкальные горизонты окружающих людей. Он ставил им музыку, давал почитать книжки. В самиздате ходило много сделанных им переводов статей о западной музыке. И он всегда охотно этим делился. Майк — один из важнейших поэтов отечественного рок-н-ролла. Он создал язык, которым, по сути, отечественные рок-музыканты до сих пор пользуются. Он научил наш рок говорить на хорошем русском языке».
«У Майка был английский рок-н-ролл, который в нашей стране вряд ли станет популярным когда-либо на таком же уровне, как песни Лепса, которые очень русские, — говорил Алексей Рыбин. — Он умудрился русскую языковую мелодику уложить в канву западного рок-н-ролла. Что вообще никому не удавалось до него. И до сих пор никому не удаётся. Все его песни — это рок-н-ролл и ритм-н-блюз. Ничего другого он не любил и не хотел. А что такое блюз? Это когда хорошему человеку плохо.
Один уважаемый режиссер сказал, что Майк напоминает ему персонажа из романов Ремарка — одинокий человек, идущий под дождём по улице большого города, в плаще с поднятым воротником, в шляпе и сигаретой в зубах».
Владимир Полупанов
