Россия — самая читающая страна в мире.
Россия — родина множества классиков.
В России любят Достоевского, Пушкина и Гончарова.
В России слушают Чайковского, Глинку и Прокофьева.
Когда я слышу все это, мне хочется на американский манер закричать: «Bullshit!»
В этот момент я понимаю, что Россия — это страна-образ. Вы хоть раз ехали в маршрутке, в салоне которой играла бы классическая музыка вместо какой-нибудь «правильной пацанской песни» с радио «Шансон» (имейте в виду, что я спокойно отношусь как к самой радиостанции, так и к тем, кто ее слушает)?
Образ самой читающей в мире страны здесь конфликтует с истрепанными любовными романами и Донцовой в мягкой обложке, в страницы которой жадно впивается взгляд рабочего класса (к слову, сейчас ситуация понемногу исправляется — я часто вижу в метро людей, читающих классику и каждый раз искренне радуюсь).
Попробуйте заговорить с типичным представителем все того же рабочего класса об искусстве — как минимум, он посмотрит на вас как на дурака, а то и вовсе сделает вывод: «ну раз живопись, искусство — значит из этих, да? Гы-гы-гы».
Музыкальные же вкусы нашего народа отчетливо прослеживаются, когда вы приходите в какой-нибудь бар или ресторан средней руки. Гарантированно, местный лабух будет играть Кая Метова, «Гранитный камушек в груди» или какой-нибудь блатняк не потому, что ему это нравится, а потому, что народ требует.
Про любовь наших людей к шансону можно говорить долго. Я искренне не понимаю, что в нем находят люди. Я честно пробовал слушать несколько песен, но ничего, кроме рвотного рефлекса, они у меня не вызвали. В связи с этим мне иногда хочется прийти на концерт какой-нибудь «Бутырки», забраться в VIP-ложу и поинтересоваться у человека, сидящего там, чем же его так зацепило. Может, я чего-то не понимаю? Неужели воровская романтика настолько увлекательна?
Подобные мысли ведут к осуждению, и в такие моменты я стараюсь остудить свой пыл: в конце концов, кто я такой, чтобы говорить людям, что им слушать и читать? Кому-то фильмы Тарковского покажутся бредом сумасшедшего, а картины Кандинского — мазней, навеянной ЛСД-трипами.
Пускай. А я пока включу «Арию из сюиты №3» Иоганна Себастьяна Баха и перечитаю еще раз «Преступление и наказание» Достоевского. Потому что цепляет.
