Год назад умер Майкл Джексон.
Как часто бывает после смерти знаменитого человека, всё тогда забурлило: «теория заговора», судмедэкспертизы, «дело врачей» (точнее, одного-единственного врача, Конрада Мюррея), затяжные похороны несчастного выпотрошенного тела, десятки самоубийств и попыток суицида в разных странах среди фанатов обоего пола…
Два-три месяца длились эти «страсти по Джексону» in memoriam.
На всплеске интереса к покойному тут же постарались как следует заработать. Переиздания дисков – музыкальных и видео, плакатов и постеров, «раздачи» в Интернете, передачи по телевидению, заметки, статьи и целые книги…
Сразу как-то забылось, что последние 10-15 лет жизни Майкл Джексон был, мягко говоря, не в первых рядах мирового шоу-бизнеса. Если артист и попадал в колонки новостей, то лишь как персонаж судебной хроники, жертва пластической хирургии, да и вообще «фрик», давно «сдувшийся», больной-разбольной, погрязший в собственных странностях и отклонениях.
Но, невзирая на все свои проблемы, Майкл Джексон в последние месяцы всё-таки планировал, оказывается, новое мировое турне. На основе заснятых на видео репетиций и «прогонов» этого шоу голливудские профессионалы смонтировали фильм-концерт «This is all», «Это всё». Всем ценителям творчества рекомендую.
В отличие от наших «поминальных» телепередач (есть даже целый цикл «Как уходили кумиры»), где смакуются, с целью выжать зрительскую слезу, именно немощь, людское равнодушие, вредные привычки и житейские неурядицы, сведшие ту или иную «звезду» в могилу, фильм-концерт о Майкле Джексоне излучает позитив. Артист бодр и полон сил, заражает весь свой коллектив оптимизмом, энергией и вдохновением, образцово – для человека «под полтинник» - танцует и вообще «зажигает». Какие там болезни, отваливающиеся носы, судебные нервотрёпки!.. Сразу вспоминается старая актёрская мудрость: сцена лечит.
И как же не сочетаются эти гигаватты заразительного позитива с тем, как Майкл Джексон умер.
Вспомним, что писали СМИ год назад…
На теле певца было множество шрамов как минимум от 13 пластических операций, в том числе – от операции по удалению рака кожи на груди. Вскрытие обнаружило у певца несколько сломанных рёбер, множество синяков и 4 следа от сердечных инъекций.
Кроме того, плечи, бёдра и предплечья скончавшегося музыканта были покрыты многочисленными следами инъекций. Специалисты полагают, что уколы ему делали как минимум три раза в день на протяжении нескольких лет.
В желудке истощённого певца не было ничего, кроме таблеток. При росте 178 см он весил около 51 килограмма. Остаётся только удивляться, откуда у певца находились силы для репетиций.
Когда Джексона доставили в больницу, на нём был парик. В последние годы он лишился практически всех волос.
Голени и колени Джексона были покрыты царапинами, происхождение которых эксперты не могут объяснить, а состояние спины указало на то, что незадолго до смерти певец на неё падал. В носу Джексона разрушилась перегородка и практически запала правая половина этого органа, перенёсшего несколько косметических операций.
Жуткая и жалостливая картина. А я сразу вспомнил… описание смерти Гоголя, сделанное Владимиром Набоковым. Казалось бы, где Гоголь, а где Майкл Джексон (американский поп-идол вряд ли знал русскую классическую литературу), а поди ж ты – сколько трогательных параллелей.
Крайнее физическое истощение в результате голодовки (которую он объявил в припадке чёрной меланхолии, желая побороть дьявола) вызвало острейшую анемию мозга (вместе, по-видимому, с гастроэнтеритом), а лечение, которому его подвергли - мощные слабительные и кровопускания, - ускорило смертельный исход: организм больного был и без того подорван малярией и недоеданием. Парочка чертовски энергичных врачей, которые прилежно лечили его, словно он был просто помешанным (несмотря на тревогу более умных, но менее деятельных коллег), пыталась добиться перелома в душевной болезни пациента, не заботясь о том, чтобы укрепить его ослабленный организм. […]
Учёные мужи, толпящиеся вокруг «мнимого больного» со своей кухонной латынью и гигантскими клистирами, перестают смешить, когда Мольер вдруг выхаркивает предсмертную кровь на сцене. С ужасом читаешь, до чего нелепо и жестоко обходились лекари с жалким, бессильным телом Гоголя, хоть он молил только об одном: чтобы его оставили в покое. С полным непониманием симптомов болезни и явно предвосхищая методы Шарко, доктор Овер погружал больного в тёплую ванну, там ему поливали голову холодной водой, после чего укладывали его в постель, прилепив к носу полдюжины жирных пиявок. Больной стонал, плакал, беспомощно сопротивлялся, когда его иссохшее тело (можно было через живот прощупать позвоночник) тащили в глубокую деревянную бадью; он дрожал, лёжа голый в кровати, и просил, чтобы сняли пиявок - они свисали у него с носа и попадали в рот. Снимите, поднимите! - стонал он, судорожно силясь их смахнуть, так что за руки его пришлось держать здоровенному помощнику тучного Овера.
А вот цитата из «Записок сумасшедшего», взятая Набоковым как эпиграф к своей книге о Гоголе:
Нет, я больше не имею сил терпеть! Боже! Что они делают со мною! Они льют мне на голову холодную воду! Они не внемлют, не видят, не слушают меня. Что я сделал им? За что они мучат меня? Чего хотят они от меня, бедного? Что могу дать я им? Я ничего не имею. Я не в силах, я не могу вынести всех мук их, голова горит моя, и всё кружится предо мною. Спасите меня! возьмите меня! дайте мне тройку быстрых, как вихорь, коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего. Вон небо клубится передо мною; звёздочка сверкает вдали; лес несётся с темными деревьями и месяцем; сизый туман стелется под ногами; струна звенит в тумане; с одной стороны море, с другой Италия; вон и русские избы виднеют. Дом ли то мой синеет вдали? Мать ли моя сидит перед окном? Матушка, спаси твоего бедного сына! урони слезинку на его больную головушку! посмотри, как мучат они его! прижми ко груди своей бедного сиротку! ему нет места на свете! его гонят! Матушка! пожалей о своём больном дитятке!.. А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?
Чёрт подери, могло это быть монологом Майкла Джексона, если я правильно чувствую этого человека. Могло!
Ещё в тему: и у Николая Гоголя, и у Майкла Джексона были странные, мутные, кривые, в общем-то - «никакие» отношения с женщинами, что позволяет некоторым исследователям «уличить» и того и другого в гомосексуализме – латентном, а может, и не латентном. Но рассуждения на эту тему слишком уводят в область «клубничную», «с душком», они вызывают кривую гримасу и реакцию в стиле «не трожь святое». Наверное, это в какой-то степени правильно.
Год назад я тоже написал «поминальную» заметку, которую здесь и процитирую отчасти.
А как он хотел жить! Как боялся старости. Как боялся смерти. Как не хотел взрослеть — чтобы навсегда остаться в детстве, ласковом, тёплом, романтическом детстве, которого у него, если разобраться, никогда и не было. В этом инфантилизме, собственно, и состоит обаяние бедного Майкла.
Мальчик с загубленным детством (отец — негр-крановщик, подавшийся в шоу-бизнес и всю семью настроивший на музыкальный лад; с пяти лет у Майкла — бесконечные гастроли, концерты, жизнь под прицелом фото- и видеокамер) всю жизнь мечтал об идеальном детстве, которого он не знал и даже плохо представлял, что это значит. Хотел это детство вернуть — и жить в нём вечно.
Ранчо своё, которое смог построить, когда заработал достаточно денег, Майкл Джексон (Михаил Яковлев, если брать русский аналог, а «ранчо» хорошо передаётся словом «поместье») застроил аттракционами, игровыми автоматами, кинотеатрами, бассейнами и назвал «Неверленд», то есть «Несбыточное».
Стал приглашать туда детей, своих воображаемых сверстников, — ну и нарвался.
Алчные, злобные, тупорылые взрослые прижали вечного ребёнка по имени Майкл. Толпы поклонников, психоаналитиков, журналистов, экспертов во всех областях, плюс обе супруги — медсестра Дебби, Лайза Мария Пресли (дочь того самого, ага), — да и вся собственная многочисленная негритянская семья, все эти «Джексонс Файвз», которых он, скопом, возил по планете, по всем своим гастролям, — не поняли Майкла или не захотели понять; во всяком случае, не помогли.
В результате получилось наглядное (удивлюсь, кстати, если в ближайшие несколько лет не снимут в Голливуде художественный фильм, так сказать, о жизни и судьбе) пособие, что случается с теми, кто хочет остановить — психологически и физически — неизбежный ход времени. […] Пятьдесят лет жизни! Клюёт — весомо, грубо, зримо — жареный петух старости. «Приглашение на закат», как недавно — делая подборку своих видеоклипов — точно сформулировала наша главная поп-звезда Пугачёва А.Б. Человеку, ещё надеющемуся хоть как-то, «хоть тушкой, хоть чучелом», быть ребёнком, после «полтинника» не светит ничего, и уже окончательно. «Точка невозврата», dead line, пройдена. Мне кажется, Майкл Джексон так до конца и не поверил в то, что ему уже пятьдесят».
Был ли он счастливым человеком – вот в чём вопрос.
Вроде бы он с ранних лет обрёл своё призвание, своё место в этой жизни. Занимался любимым делом, самовыражался как хотел, жил ярко и радостно, был, мягко говоря, обеспечен материально, заслужил признание миллионов поклонников и поклонниц по всей планете… Но вот что творилось в душе «вечного мальчика»? Тут можно поставить много вопросительных знаков. А что творилось в душе, скажем, Александра Маккуина, всемирно признанного модельера, не так давно покончившего с собой?..
Ну и ещё – это не мной сформулировано: мы сами отвечаем и за свою жизнь, и за свою смерть.
