Итак, за что мне сегодня стыдно: за то, что я валялась в воскресное утро до часу в постели; за то, что умяла почти целую пачку шоколадных конфет в одну харю — а я обещала себе следить за питанием, потому что мои джинсы с натяжкой налезают на задницу; но больше всего мне стыдно за то, что я не писала вам аж почти полмесяца.
Смиренно прошу прощения, хотя знаю, что Вы — я надеюсь — не в обиде.
Это можно называть выгоранием или занятостью. Я сама еще не определилась, что именно не давало мне сесть за ноутбук и тыкать отросшим маникюром по клавишам. Но что-то явно не давало — иначе бы я несколько дней подряд не хлопала злобно крышкой ноутбука.
В общем, приношу свои извинения за задержку. Увы, иногда вестись на поводу своего настроения очень легко. Соблазн велик.
Пока читала Ваш ответ на мою статью, улыбалась и иногда посмеивалась. Не потому что забавно, а потому что понимала и не понимала одновременно.
Мужчина с Марса, женщины с Венеры, так?
Глеб, Вы не поверите, но я буквально час назад прекратила реветь под грустную музыку из “Алисы” и сразу же села дописывать рассказ, который пришлю Вам вкупе с этим ответом. Дописала, перечитала, отредактировала. Опять перечитала. Еще раз отредактировала концовку. Потом вспомнила, что я грубиянка, которая так и не прочитала Вашу статью, испытала чувство вины и залезла на сайт. По пути прочитала еще несколько Ваших работ. В общем, теперь я здесь. “Алиса”, видимо, почувствовала, что мне пора заканчивать хандрить, и теперь включает добрый отечественный рок неизвестных мне исполнителей.
Глеб, мальчишки мечтают о подводных лодках, а девочки — черт знает о чем.
“О любви”. Ну, наверное, да. Нас же с детства учат играть в дочки-матери, покупают пупсов, Барби и ее Кена. Каждую принцессу всегда спасает принц. Или вор короны, как в случае Рапунцель — сути не меняет.
Нас всегда приходят спасать.
Хотела бы я, чтобы меня спасли? Совру, если скажу, что нет.
Мальчики борются с храпом, а девочки — с этими чертовыми заточительными башнями. И я сейчас не про вот эти “женщинам запрещают” и так далее.
Мы в этом плане самостоятельные. Сами себе строим темницы, сами в них себя запираем, сами ждем спасения.
И вот тоже хочется — бороздить Мировой Океан. И, вроде, все хорошо: ты на подводной лодке, занимашься морской рутиной, возвращаешься к себе в каюту, и тут — бац! — и ревешь в своей родной промозглой клетке, в которой так давяще-уютно ждать спасения. Даже не успеваешь понять, как тебя туда засосала — только что ведь смотрела в иллюминатор, а тут — решетка перед носом, и ты беспомощна.
Потом начинается вот этот цирк. Как там говорится? В человеке живут два волка: один говорит “ты сама со всем справишься, тебе никто не нужен, ты — открыватель!”, а второй такой: хочу, чтобы меня обняли, прижали к себе, погладили по головке и забрали все проблемы.
Это было бы раздвоением личности, если бы не имело настолько массовый характер и логического объяснения.
Мы дети, Глеб. В теле каждой цацы с напряженной грудью, в каждой Маргарет Тэтчер, в каждой девочке с “онлифанс” — ребенок в клетке, который боится самостоятельно справляться с трудностями и ждет, когда по ту сторону решетки раздадутся шаги.
Такой вот взаимный камень преткновения получается. Двусторонний. В одну сторону тыкаются мальчики, в другую — девочки.
Можно бесконечно отрицать существование этих маленьких девочек внутри. И мужчины, и женщины будут говорить: да что вы, Бога ради, усложняете? Мы — взрослые люди.
Поверьте, Глеб. Такие люди больше всего боятся посмотреть этим маленьким девочкам в глаза. Потому что не знают, что с ними делать.
Девочки, кстати, тоже зависимы от секса. Эти ваши мужские штучки — типа красивых пальцев рук, выступающих вен, линий скул, широта плечей — залипательные и соблазнительные вещи. Фетиши у всех свои, тут уж на вкус и цвет. Природа берет свое, и от нее никуда не деться.
Наше взаимное влечения к людям — самая первобытная из потребностей.
А мы с Вами о Мировом Океане мечтаем. Не дураки ли?
Что же делать со всем этим — с Маргарет Тэтчер, клетками, напряженной грудью, подводной лодкой и храпом — до сих пор никто не разобрался. Может, и не надо нам, да и не дано.
Я никогда не осуждала ни тех, кто делает деньги на секс-индустрии, ни тех, кто за нее платит. У всех свои причины. Гораздо более глубокие, чем кажется на первый взгляд.
Сил нам, Глеб, чтобы бороться со слабостями. Пока мы двигаемся — мы живы. А большего и не надо.
Наталья Кирюхина
