Свой «Дневник предпринимателя» я публикую с задержкой в три месяца. Поступаю так сознательно: не всё, что произошло сегодня, нужно тотчас выкладывать на сайт. Бывает, что перед публикацией дневника я его чуть-чуть, но всё-таки редактирую: сглаживаю острые углы, убираю эмоции.
А сегодняшнюю заметку я не правлю.
Май подходит к концу, я с грустью перечитываю свой дневник трёхмесячной давности…
Хорошо быть генеральным директором. Все тебе подчиняются — ты генеральный… Твоё слово закон.
У тебя много обязанностей: ты отвечаешь за коллектив, финансы, организуешь работу фирмы по всем направлениям, продвигаешь продукт, занимаясь постоянным анализом (что хорошо, что плохо, и думаешь о том, как сделать, чтобы стало лучше). Ты составляешь план развития и пытаешься его выполнить. Это, пожалуй, самое сложное — я говорю о чёткости и слаженности работы фирмы и понимании задач, о творческой работе сотрудников…
Если бы каждый из наших сотрудников работал с полной отдачей, понимал, что от его вклада зависит общий результат, то мы добились бы большего. К сожалению, у нас много недостатков. Есть сотрудники, которые просто приходят поработать, чтобы получить деньги. Они не заражены общей идеей и никак не могут понять, что конечный результат зависит от них.
Я не сержусь, я понятливый. Могу ли я требовать от всех, работающих на фирме «ЭргоСОЛО», такого же отношения к работе, какое есть у меня? Конечно же, нет. Фирма принадлежит мне, и я больше всех заинтересован в её успехе.
Я генеральный директор фирмы «ЭргоСОЛО» Владимир Владимирович Шахиджанян. Но как мне подчинить автора программы «СОЛО на клавиатуре» Владимира Владимировича Шахиджаняна? Он должен написать текст. Он должен заниматься рекламой. Он должен… Должен, должен, должен…
Но я же сам всегда говорю: никто никому ничего не должен. Мне интересна моя работа — я ей и занимаюсь.
Один прОклЯтый вопрос: когда выйдет «девятка»?
Всё утро с Дмитрием Юрьевичем Митрофановым мы обсуждали эту тему.
Конечно, нет ещё новых текстов. Но ведь всю программную часть можно сделать и на старых. Миксанатик, фотографии, звук, видео — всё это от текстов не зависит.
Справка… Уверен, когда будет готова почти вся программа, мы «сядем» именно
— Когда же вы закончите наконец программирование девятой версии? — спрашиваю Дмитрия Юрьевича.
Он выдерживает, как всегда, долгую паузу — соображает, как бы ответить так, чтобы и меня не обидеть, и на правду было бы похоже, и выгадать ещё недели две-три.
— В общем, осталось немного доделать… В ближайшее время справлюсь.
Так мы заводим старую пластинку. Пластинка эта скрипит, скрежещет и действует мне на нервы.
— Когда именно, точно не знаю, — продолжает Дмитрий Юрьевич, — осталось, повторяю, немного, всё обязательно сделаю…
— Но ведь мы дали вам полную свободу — делайте, делайте, делайте… Если нужно, вам всегда поможет Михаил Юрьевич Горшков. Павел Вячеславович Померанцев активно включился в работу. В чём вам нужна помощь?
— Пока ни в чём. Всё делается…
— Дмитрий Юрьевич, — говорю я как можно строже. — Сегодня 19 февраля. К 19 марта мы сможем начать тестировать девятую версию «СОЛО на клавиатуре»? Ведь залить новые тексты довольно просто.
— Не так уж и просто… — бросает реплику Д. Ю. Митрофанов.
Я чувствую, что могу взорваться. Выдерживаю длинную паузу и повторяю вопрос:
— В чём вам нужна помощь, чтобы быстрее закончить программирование девятой версии? Ведь прошло уже более двух лет.
— Ни в чём, всё зависит от меня…
— Пожалуйста, Дмитрий Юрьевич, соберитесь, активнее займитесь доделкой «девятки». Дизайн готов…
— Не совсем, — ехидно говорит программист. — От Андреева Алексея Викторовича нужно получить ещё много картинок.
— Не будем спорить, не будем обсуждать… Давайте делать.
— Давайте, — покорно соглашается Дмитрий Юрьевич.
Вот ведь гад, думаю я про себя. Знает, что я к нему хорошо отношусь, снисходительно. Понимает, что кроме него «девятку» всё равно никто не доделает — мы в некотором роде его заложники. Но я надеюсь на понимание Дмитрия Юрьевича, на то, что он всё-таки сможет собраться и совершить «невозможное» — в короткий срок доделать всё, что связано с программированием девятой версии.
Проезжая по городу, вижу на остановках рекламу одной из фирм, выпускающих спортивные товары. Очень хорошая там надпись: «Невозможное возможно». Это мне близко.
Отлично понимаю: у Дмитрия Юрьевича — последний курс института, диплом. Одновременно он готовится к поступлению в аспирантуру. Много личных дел, есть обязанности по дому. А парень он на самом деле прекрасный: мягкий, думающий, грамотный, обаятельный, искренний, эмоциональный…
Вместе с Дмитрием Юрьевичем мы на моей машине поехали в офис. Затем с Максимом Андреевичем Меньшиковым (спасибо ему, что согласился мне помочь) отправились в страховую компанию: нужно восстанавливать документы, которые были в украденном портфеле… (Теперь каждый раз, открывая гараж, вспоминаю тот эпизод до мельчайших подробностей. Я долго надеялся, что всё-таки подкинут портфель или хотя бы документы. Увы…)
В страховой компании «РОСНО» меня приняли быстро, за полтора часа все документы, связанные со страховкой моей машины, восстановили.
Из «РОСНО» снова поехали на фирму. Проезжаю Красные ворота, поворачиваю направо и, подъезжая к Казанскому вокзалу, слышу реплику Максима Андреевича:
— Сейчас вас ударят!
Стук двух столкнувшихся машин… Меня ударила чёрная «Волга».
Чёрт возьми! Хорошо, что страховка у нас с собой, — это первая мысль.
Чёрт возьми! У нас же сегодня презентация в метро — а сколько времени будем сейчас разбираться с ГАИ и с водителем «Волги»? Это мысль вторая.
Чёрт возьми! Вот невезение, связанное с новой моей машиной, — то документы украдут, теперь вот авария — хорошо, что не сильная… Это третья мысль.
Выхожу из машины. Мне повредили бампер, левое крыло и фару. А на «Волге» — еле заметная царапина.
Звоню в страховую компанию, рассказываю ситуацию. Меня просят вызвать сотрудников ГАИ и сообщают, что скоро подъедет их представитель.
Приятный молодой человек из «РОСНО» приехал через 15 минут. Он оперативно записал все данные, сфотографировал машины и пошёл разбираться с инспектором ГАИ.
Инспектор, толстопузый дядя, отмахивался от нас как только мог: он ждал проезда вельможного кортежа и должен был обеспечить ему свободную дорогу.
— Подождите, — говорил нам толстопузый инспектор, — они проедут, и я займусь вами. Буквально пять минут…
Ожидание растянулось на полтора часа. Водитель «Волги» (он управлял по доверенности) не выдержал и уехал.
Хорошо быть генеральным директором фирмы… Можешь на работу и позже приехать.
Мы с Максимом Андреевичем появились в офисе в 17:00. Настроение отвратительное. Но решили презентацию в метро не отменять: быстро собрали книги, диски, плакаты и отправились на станцию «Проспект Мира».
Презентация прошла плохо. Наверное, от меня исходили флюиды раздражения, грусти и обиды — поэтому людям и не хотелось к нам подходить.
В 21:30 мы закончили презентацию.
На улице темно, снег идёт… Все ребята устали, а я — больше всех. Но всё-таки мы решили поужинать в «
Хорошо быть генеральным директором… Захотел — и поехал ужинать вместе со всеми.
В начале первого ночи вернулся домой. А сейчас уже третий час. Рухнуть в постель — и спать… Что у меня там завтра? Встреча с Меньшиковым в 12:00 и совместная поездка в банк… Можно выспаться.
Почему же я не позвонил сегодня Виталию Григорьевичу Бабаеву? Он отличный дизайнер, славный человек. Вроде бы готов был нам помочь с девятой версией, но потом сказал, что не сможет совместить работу над «девяткой» с переходом из РБК в качестве дизайнера в Студию Артемия Лебедева. Я с ним согласился.
Я хотел узнать, как там идут дела у него, прижился ли он у Артемия Лебедева. Парень из Тулы, приехал в Москву недавно и уже сумел достичь определённых высот.
Ладно, позвоню завтра…
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня, когда публикую этот дневник, знаю: Виталий Григорьевич Бабаев уволился из Студии Артемия Лебедева — ему там не понравилось. Узнав об этом, я улыбнулся, ибо наш замечательный сотрудник Азат Лаисович Разетдинов… собирается перейти на работу к Артемию Лебедеву. Думаю, что он там приживётся: человек талантливый, думающий, энергичный и настойчивый. Мне жаль с ним расставаться. Но если сотрудник хочет уйти — никогда не надо препятствовать. Пусть уходит — найдём ещё лучше.
«Водитель — самый опасный узел машины». Лео Капьон
