Фестиваль старинной музыки в столице Тироля запомнится концертами, очередным конкурсом имени Чести и оперными постановками, в числе которых — редкая «Меропа» Риккардо Броски (1732). Рассказывает Алексей Мокроусов.
43-й фестиваль старинной музыки осенен важными для Инсбрука датами: 500 лет со дня смерти Максимилиана I, так много сделавшего для музыкального Тироля, 350 лет со дня смерти работавшего здесь композитора Пьеро Антонио Чести. Трагикомедию последнего «Дорида» фестиваль представляет в режиссуре Стефано Вициоли, с дирижером Оттавио Дантоне и недавними победителями конкурса барочных певцов, который тоже носит имя Чести: сопрано Эмёке Барат и тенором Брэдли Смитом. Лауреаты прежних лет выступили в этом году и в генделевском «Оттоне, короле Германии», которым продолжился цикл молодежных постановок барочных опер. Помимо «Дориды» и «Оттона» в фестивальной афише — Беджун Мета и Юлия Лежнева, вечер фламенко (у него тоже барочные корни) и очередной, десятый по счету конкурс Чести. В его финале на сей раз преобладали дамы (восемь из десяти участников): победила английская меццо-сопрано Грейс Дарэм, среди призеров австрийская сопрано Мириам Кутровац и ее ровесница с Крита Диоклея Хокса. Конкурс поменял адрес — в Инсбруке открылся Дом музыки с театральным и концертными залами, музыкальной библиотекой и множеством других институций.
Лауреаты конкурса Чести пели и в «Меропе» Риккардо Броски (ок. 1698–1756). Имя композитора знают как мело-, так и киноманы: у Броски был младший брат Карло, певец-кастрат, известный как Фаринелли. Как многое другое, «Меропу» Броски писал для брата, с которым связана вся его жизнь; за ним Риккардо поехал в Мадрид, где был не придворным композитором, а комиссаром по делам армии и морского флота, в родном же Неаполе и вовсе состоял одно время винным инспектором, что не помешало ему остаться в истории одним из создателей неаполитанского оперного стиля. Премьера «Меропы» прошла посередине жизненного маршрута, в 1732-м, в Генуе.
Фаринелли чествуют в этом году в Инсбруке в том числе и фантастическим концертом «Фаринелли и другие герои» румынского контратенора Валера Сабадуса. Но «Меропа» — премьера знаковая, не просто возвращение забытого на столетия произведения. Джованни Барбати и Алессандро де Марки подготовили критическое издание оперы на основе разрозненных фрагментов партитуры, не всегда полностью оркестрованных. Де Марки дописал недостающее, в частности партии траверсфлейты и гобоев, сохранив структуру — один дуэт и бесконечная вереница арий и речитативов. Впервые за много лет он дирижирует не собственным оркестром Academia Montis Regalis, но новым Инсбрукским фестивальным оркестром. Коллектив это не стационарный, каждый раз его состав будут формировать под конкретную задачу: в этот раз, например, концертмейстер — известная по Фрайбургскому барочному оркестру болгарская скрипачка Пламена Никитасова.
Сюжет «Меропы» популярен — на либретто Апостоло Дзено писали оперы многие композиторы, в том числе Вивальди. Версию Броски в Инсбруке доверили бельгийке Сигрид Т’Хоофт. Она занимается и оперной режиссурой, и хореографией (в «Меропе» занята ее труппа Corpo Barocco), ставила в Германии, Франции, Норвегии, на Мальте и даже в Перми, где шел ее «Князь Игорь». Из «Меропы» она создала хорошо отреставрированный музейный экспонат, радующий голосами и костюмами. Берлинский художник Штефан Дитрих (за пермский спектакль «Cosi fan tutte» с Курентзисом едва не получил «Золотую маску») — мастер исторических реконструкций, трудился для фестивалей старинной музыки в Потсдаме, Халле и Байрейте. К «Меропе» он делал сценографию и костюмы, стилизованные под оригиналы XVIII века и рассчитанные на специальное освещение, которое тоже имитирует старинный театральный свет.
Все акты завершают балеты; их музыка не сохранилась — обычно в таких случаях либо использовали готовую, либо поручали что-нибудь сочинить капельмейстерам. Теперь для трех балетных вставок в «Меропе» взяли заново оркестрованную тем же де Марки музыку Жан-Мари Леклера (1697–1764) и Карло Алессио Радзетти (ок. 1700 — после 1764) — оба работали в Турине, где царил тогда французский стиль. Леклер пригодился для первого интермеццо, крестьянско-пастушьего праздника, и для финала, Радзетти — для «бала-маскарада», где царят животные и люди с тушами на плечах.
Не скажешь, что пять с половиной часов пролетают как мгновение. Старинная dramma per musica зовет если не к интерпретации и осовремениванию, то к режиссерским ходам. Т’Хоофт же простодушно рассказывает все как есть: царица Мессении Меропа (Анна Бонитатибус) вынуждена выйти замуж за тирана Полифонта (тенор Джеффри Фрэнсис заболел, вокальную партию исполнял, стоя в оркестровой яме, Карло Аллемано, а актерскую — Даниэле Берарди на сцене), ответственного за гибель ее мужа и двух сыновей. Третий сын, Эпитид (Дэвид Хансен), возвращается на родину под именем Клеонта, и введенная в заблуждение мужем Меропа приказывает убить Клеонта за то, что он якобы убил Эпитида. Вмешиваются боги, Эпитид получает трон, а зрители — наслаждение от голосов: меццо Вивика Жено (Трасимед) и трио контратеноров — компанию Дэвиду Хансену составляют Филиппо Минечча (Анаксандр) и Хаген Матцайт (Ликиск) — оживят любую музейную редкость.
Для уплотнения барочной атмосферы можно бы разрешить публике вести себя как три века назад — есть, пить, ходить по залу, разговаривать во время арий. Но сегодня коммуникация происходит иначе: в зале норовят заглянуть в мобильник, посмотреть время или мессенджер, а то и щелкнуть как бы невзначай сцену. Новые времена, старые нравы.
Алексей Мокроусов
