Язвительные интонации при разговорах о Microsoft традиционно являются как бы признаком хорошего тона в беседах ИТ-профессионалов. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что упрек представителей ИТ-индустрии к Microsoft по большому счету сводится к тому, что эта компания в последние годы просто лучше многих других понимает правила работы на рынке и предвидит тенденции их развития. И право, как же так получается: продукты среднего качества, ошибки в маркетинге и пр., а детище Билла Гейтса за тридцать лет превратилось из малоизвестной фирмы в огромную корпорацию (первое место по рыночной стоимости в США)? И это при том, что она занимается производством товаров, которые и появились-то фактически всего 20-25 лет назад.
Так что, Microsoft может нравится или не нравится, но ее деятельность безусловно вызывает если не уважение, то по крайней мере интерес, как пример оптимального построения бизнеса на современном этапе развития ИТ-индустрии.
Более того, интерес к Microsoft определяется и тем, что она демонстрирует стиль работы всей отрасли. Конечно, можно поиронизировать над ней, как это сделано в известном сатирическом ответе General Electric под названием «Если бы Microsoft делала автомобили», но на самом деле, приглядевшись, можно легко увидеть, что речь там идет не о Microsoft, а о стиле работы всей ИТ-индустрии.
Как и многие, я совсем не в восхищении от продуктов Microsoft. Будь моя воля, я бы многое сделал по-другому. Вот только у меня лично это что-то не получилось. Впрочем, не только у меня. Короче говоря, «если вы такие умные, то почему же не такие богатые?». Но здесь мы, вроде бы, уже давно поняли, что создать отличное штучное изделие для ВДНХ и работать на рынке с массовым товаром — это две большие разницы.
Я тоже люблю вспоминать старые добрые времена, когда на минимуме ресурсов мы решали весьма приличные задачи (кстати, после работы на мини-ЭВМ знакомство с архитектурой EC ЭВМ у меня вызвало огромное разочарование). Всем понятно, что реальный эффект от применения вычислительной техники определяется совсем не адекватен увеличению мегабайт и мегагерц (оставим подобные тезисы рекламным агентам). Более того, зависимость здесь не дотягивает даже до логарифмической.
Мне многое не нравится в продуктах Microsoft, но я не уверен, что возможно создание ПО другого качества, которое еще бы и обеспечило коммерческий успех. Можно привести много примеров отличных продуктов (которые мне нравились), производители которых почему-то сошли со сцены.
На самом деле в бытность мою разработчиком ПО мне не всегда нравились и свои собственные программы. И проблема была в том, что я по целому ряду причин не мог их привести в вид, который бы меня полностью устраивал: начиная с некоторого момента (объема кода, числа пользователей) программы начинали жить своей собственной жизнью, уже не подвластной мне. И тут было трудно понять кто кем управляет — я ими или они мною.
Так что я вполне допускаю, что и руководителям Microsoft (и даже самому Биллу Гейтсу) многое не нравится и в продуктах, и в стиле работу корпорации. И при этом они думают: «Господи, куда же нас эта Windows завела! Мы никак не можем привести в порядок текущую версию, а эти оглоеды (пользователи, конкуренты, партнеры, акционеры, жены, дети и пр.) уже требуют следующую! С каким бы удовольствием мы бы бросили эти ПК и занялись созданием операционных систем для красивых, элегантных компьютеров типа Next!»
Мне тоже не по душе гигантский рост ресурсопотребления современных программных продуктов. Но винить в этом только Microsoft по крайней мере несправедливо. На самом деле корпорация, несмотря на все свое могущество, отнюдь не вольна игнорировать интересы компьютерного сообщества. А в росте ресурсопотребления фактически заинтересованы все представители ИТ-индустрии: производители, продавцы, преподаватели, специалисты отделов автоматизации и пр.
Об этом можно сожалеть, но в условиях очень слабого материального износа компьютерной техники ИТ-индустрия вынуждена давить на потребителя тезисом морального старения. Любопытно, что как раз разработчики ПО (в том числе и Microsoft) могут обеспечить обновление своих версий без резкого увеличения требований к ресурсам, за счет расширения функциональности. Но что по этому поводу скажут производители процессоров, жестких дисков, оперативной памяти и пр.?
В этом плане весьма характерными представляются сетования руководителя одного из ведущих российских производителей ПК ещё по поводу Windows 98: рост требований ресурсов в ней был явно недостаточным, в результате резко замедлилось увеличение мощности продаваемых ПК, и произошло общее понижение цен на компьютеры «среднего уровня».
Не заинтересован в росте подобных требований к ресурсам только конечный пользователь, который платит за это деньги. В этой связи меня беспокоит не столько собственно качество продуктов Microsoft, а тот факт, что могущество ИТ-индустрии выросло настолько, что отрасль получила в свои руки мощные инструменты продвижения собственных продуктов, все в больше степени игнорируя интересы пользователей (прикрываясь при этом словами о заботе о них).
И тут нужно сказать о проблеме монополизма, которая представляется достаточно серьезной. Эта дискуссионная тема требует отдельного разговора, но отмечу только, что у идеи «стандартизации технологий и единообразия платформ» имеется довольно много сторонников (не только среди сподвижников Microsoft). Но они забывают, что эффект от такой политики (все от одного поставщика) имеет краткосрочный характер, а в стратегическом плане возникает угроза деградации рынка за счет отсутствия внутреннего источника его саморазвития (который называется свободной конкуренцией).
В этом плане антимонопольные претензии правительства США к Microsoft и Intel последних лет являются отражением не происков их недоброжелателей, а естественным желанием общества отстоять свои коренные права потребителей информационный технологий, в том числе обеспечив их динамичное развитие и в будущем.
Маркетинг Microsoft в России
Этот вопрос опять же представляет интерес прежде всего потому, что на примере работы российского отделения корпорации можно судить о развитии местного ИТ-рынка вообще и работе крупнейших международных корпораций в нашей стране, в частности. Так получилось, что тема «Microsoft в России» попала в поле моего внимания с первых же дней открытия в Москве офиса корпорации в ноябре 1992 года, когда я даже и не думал о карьере журналиста.
И именно потому, что на протяжении всех этих лет мои публикации можно, скорее, отнести к разряду критических, я могу уверенно сказать, что в целом работу московского офиса корпорации можно оценить очень высоко. (Анализ ее деятельности в России вполне заслуживает отдельного исследования.)
Сейчас я только отмечу, что Microsoft (я бы еще обязательно добавил, что и Intel) демонстрирует наиболее последовательную стратегию продвижения западной корпорации на российский рынок с долгосрочными планами (что не менее важно — со 100-процентной опорой на местные кадры). И это было особенно четко продемонстрировано осенью прошлого года, когда в момент заметной растерянности иностранных компаний, Microsoft, как истинный серьезный профессионал, форсировал развитие своего бизнеса здесь.
По моим наблюдениям, корпорацию Microsoft отличает как раз максимальная степень автономности своих региональных отделений, и Microsoft/Russia выгодно отличается в этом плане от представительств других иностранных фирм. В то же время я могу четко констатировать, что ее автономность постоянно растет. Это опять же было заметно в кризисные дни, когда были оперативно приняты специальные программы с довольно радикальной коррекцией финансовых планов.
Важно отметить, что авторитет Microsoft определяется не собственно объемом продаж, а ее вкладом в развитие российской компьютерной отрасли. Об этом говорит рост числа ее партнеров, которые единодушно подчеркивают, что Microsoft опережает всех западных вендоров по мощи и гибкости поддержки и сотрудничества. Призыв «делай деньги вместе с Microsoft» отнюдь не является только словами. К сожалению, точных данных нет, но можно уверенно предположить, что прибавочная стоимость, создаваемая российскими компаниями на базе технологий Microsoft, существенно выше суммарной стоимости собственно продаваемых продуктов.
В целом, лично у меня сложилось такое отношение московскому офису Microsoft: это не только представительство корпорации в России, но и представительство нашей страны в одной из крупнейших компаний мира. И может быть, именно поэтому я слежу за их работой с повышенным вниманием.
Означается ли это, что деятельность корпорации вызывает лишь слезы умиления? Конечно же, нет. Не останавливаясь на частностях (готов дать список публикаций), отмечу два момента:
1. Заметно проявляются отрицательные моменты бюрократических начал (но это их внутренняя проблема).
2. Усиливается монополизация местного рынка со стороны Microsoft (а это уже наша проблема).
А теперь расскажу три реальные истории.
История первая
Осенью 1997 года (как раз во время визита Билла Гейтса в Москву) в беседе с руководителем одной из крупнейших в нашей стране компаний — разработчиков прикладных программ — мы затронули тему «Microsoft как партнер». Мой собеседник искренне сетовал на то, что «Microsoft не выдерживает обещанные ею сроки выпуска новых продуктов (а от этого зависит выход прикладных программ, создаваемых его компанией), выпускает сырые продукты, а отдуваться за это перед клиентами опять же приходится ему и пр.»
Буквально неделю спустя я упомянул об этом разговоре в беседе с директором питерской фирмы, которая в свою очередь является региональным дистрибутором той московской компании. Его реакция была однозначна: «На что же он жалуется?! Ведь он сам пользуется точно такой же бизнес-стратегией, что и Билл Гейтс, и мы вынуждены отдуваться перед своими клиентами за его сырые продукты...»
История вторая
На одной из конференций один из вице-президентов Novell привел в пример крупную корпоративную сеть на базе NetWare, которую обслуживает всего два системных администратора. По его словам, аналогичную сеть на базе Windows NT в другой корпорации обсуживает 6 специалистов. С одной стороны, это говорит о достоинствах NetWare. Но с другой стороны — какие технологии являются более привлекательными для ИТ-специалистов в условиях безработицы?
История третья
Одного ветерана чешского диссидентского движения спросили, когда было лучше жить: сейчас, в эпоху демократии, или в 70-е, во времена застоя. «Конечно, тогда! Ведь в 70-е мне было двадцать лет...» — ответил он.
Ваш Андрей Александрович Колесов
