Значительная часть моей жизни пришлась на советский период. Детство прошло в рабочем гетто на окраине Ташкента, кроме того, мне пришлось поездить по СССР, и реальную жизнь «совка» я знал не из газетных передовиц и бодрых новостных программ центральных каналов. Вот почему меня, как и многих других, несколько раздражают, а иногда бесят ностальгически-умильно-слащавые ретроспективы «назад в СССР», которыми заполнено информационное пространство в последнее время.
Периодически мне приходится вступать в дискуссии с реальными, вполне достойными людьми, которые в советское время были еще детьми, но уверены, что они знают, «как на самом деле все было», и постоянно пытаются мне доказать, что «в СССР все было просто прекрасно» и «мы потеряли великую, потрясающую страну».
Да, СССР был могучей державой, сильной в военном отношении, но все это могущество и сила достигались за счет того, что с советских граждан сдирали три шкуры, и советские люди большую часть семидесятилетнего правления большевиков жили в нищете.
Что было в «совке» сильным, так это пропаганда. Потому многие и по сей день верят в мифы и легенды «совка».
Сейчас я остановлюсь на одном из таких мифов — «в СССР была лучшая в мире еда».
Начнем с того, что еды в СССР просто не было. Начиная с октябрьского переворота 1917 года, когда власть в Российской империи захватили большевики, большая часть населения страны не имела доступа ко всему разнообразию продуктов, которые были до революции.
Последующие 70 лет возможность купить то, что можно увидеть на прилавках магазинов сегодня, у советских людей была резко ограниченной во времени и пространстве.
Продуктовое изобилие в магазинах для всех было непродолжительное время в период нэпа и через 10 лет после Великой Отечественной войны, когда отменили талоны и люди могли купить еду свободно, а ассортимент был достаточно большой. Но и он не был доступен большинству советских людей просто потому, что у них не было достаточно денег — продукты стоили не так дешево, как это принято считать.
Все просто: зарплаты в тот период были маленькие.
Постепенно зарплаты росли, росла покупательная способность населения и одновременно стали исчезать из магазинов те или иные продукты.
При этом не было чисто географического равенства в плане доступа к продовольствию. Относительно неплохо снабжались Москва, Ленинград, некоторые столицы союзных республик.
Областные же центры, а районные — тем паче в этом плане, как правило, прозябали. Исключение могли составлять какие-то местные продукты.
К примеру, в Магадане даже на закате «совка» почти всегда можно было купить варено-мороженых крабов, которые добывались тут же, в бухте Нагаева. Зато овощи и фрукты стоили космических денег, и позволить себе такую роскошь могли лишь единицы, несмотря на немалые северные надбавки. Очень неплохо в Магадане было с красной икрой, правда, вся она была самодельно добытая и самодельно засоленная, а потому не могла храниться долго и транспортироваться. В 1990-м году трехлитровую банку «пятиминутки» (красной икры домашнего засола) можно было получить в обмен на бутылку водки (водка тоже стоила в тех краях каких-то космических денег).
Такие же проблемы были с молочными продуктами, мясными и колбасными изделиями.
Но ладно, то Магадан, столица Колымы, далекого северного края.
Возьмем Ташкент, про который в СССР ходил лозунг: «Ташкент — город хлебный».
В этом «хлебном» городе я родился и жил до 25 лет.
Жаловаться на отсутствие хлеба — грех, хлеб в продаже действительно был.
Но вот все остальное...
Килограмм винограда на рынке стоил как килограмм мяса! Почему? Потому что сельхозпродукция массово вывозилась на те самые «севера». На самом деле, конечно, не только в Магадан, а по всей Сибири, Дальнему Востоку, и т.д.
Поэтому черный кишмиш на рынке стоил 3 рубля — ровно как килограмм свежей баранины.
В магазинах «Плодовощторга» можно было купить только «кормовой» виноград — кислый столовый сорт со множеством косточек. То же самое было с арбузами, и т.д. Персики, гранаты, инжир и прочее в госторговле Ташкента отсутствовали — все только на рынке и втридорога.
Ситуация изменилась только к 1990 году, когда президент Узбекистана Ислам Каримов своим указом запретил вывоз сельхозпродукции из республики. Вот тогда в Ташкенте наступило плодоовощное изобилие.
А до того — я в своем детстве фруктов вдоволь не ел. Я уж не говорю о таких экзотических вещах, как орехи: миндаль, фисташки. Их я попробовал только тогда, когда стал взрослым и сам стал зарабатывать.
Другие продукты в Узбекистане, как и в большей части СССР, исчезали постепенно. Копченую колбасу, о которой сейчас поклонники «совка» слагают легенды, я в магазине видел последний раз в возрасте семи-восьми лет, т.е. в году 1973–74. Потом она постепенно исчезла. Оставалась вареная, «по два двадцать». Те, кто сейчас этой колбасой восторгается, очевидно, получали ее из спецраспределителя для советской и партийной номенклатуры. Потому что для остального народа выпускали такую «резиновую» версию — если попытаться ее поджарить, она становилась похожа на резиновую подошву. Это от сои и казеина. Сыра в продаже мы не видели уже после 1980 года (или даже раньше). Люди делали сыр из творога.
Молочные продукты были: до обеда было реально купить молоко (разливное) с сильным привкусом соды, которую добавляли, чтоб подкисающее молоко не свернулось, подкисший развесной творог, разливную, хорошо разбавленную работниками торговли сметану.
Иногда завозили пастеризованное молоко и сливки в упаковках — его, в отличие от разливного, можно было пить. Были кефир и ряженка.
Все это кончалось к обеду. Поэтому молочка была доступна только тем, у кого есть в семье неработающие — дети и пенсионеры. Именно они стояли в длинных очередях за молоком с утра.
Вообще добыча продуктов в «совке» была очень захватывающим спортом. Каждый советский человек мог почувствовать себя первооткрывателем неизведанных земель и кладоискателем.
Так как я старался быть хорошим сыном, я этим видом спорта стал заниматься очень рано. Первый раз поход в магазин я совершил в возрасте четырех лет. Что такое очередь, я тогда не понимал, но суровые советские люди мне быстро объяснили.
Потом я регулярно показывал хорошие результаты, но однажды это чуть не кончилось маминым инфарктом. Перед самым Новым годом меня послали что-то там несложное прикупить в магазине (не дефицитное). Дали целых десять рублей (куча денег по тем временам). Подойдя к гастроному, увидел гигантскую очередь за мясом. Ну не мог же я пройти мимо! И все! «Пропал ребенок!» Час проходит, два — а Германа все нет! Мама пошла на поиски. Соседи ей сказали: «Ну как можно такие деньжищи десятилетнему пацану давать?!!»
Мясо мне досталось, правда, с боем — как водится, образовалось несколько очередей, и меня там чуть не затерли. Но все обошлось. И мама меня нашла, плачущего, но победителя — с двумя килограммами свежей говядины в руках — больше «в одни руки» не давали.
При всем при этом Ташкент действительно был «город хлебный». Мне приходилось разговаривать с жителями российских областей — там и того не было. Во многих местах не было даже молока и яиц!
О каких «лучших в мире» продуктах тут говорить?
Да и цены на эти продукты тоже не были «копеечными», как сейчас принято изображать. Да, хлеб стоил дешево, потому что датировался государством, почему некоторые селяне им скотину и откармливали. А все остальное — колбаса, мясо, сыр, масло, конфеты — все по отношению к заработной плате стоило дорого!
Когда современному молодому человеку дедушка начинает вешать на уши про то, «как прекрасна была колбаса за два двадцать», он забывает уточнить, что средняя зарплата была 100 рублей. На одну зарплату можно было купить 45 килограммов колбасы. Сейчас на среднюю зарплату можно купить в два раза больше. Разница еще и в том, что тогда эту колбасу нужно было еще найти, а сегодня — в любом магазине, в шаговой доступности и без очередей.
Так что не верьте сказкам про то, как прекрасно было в «совке», — вранье это
Герман Пятов
